После ночи в больнице Фредерика отпустили домой, правда, еще пару дней ему предстоял постельный режим, а после еще неделю или две вынужденного безделья. Он взвыл на второй день. На третий заявил, что больше не может сидеть дома, да и дела компании не стоят на месте.
Сдавшись, через неделю Винсент выдал ему ноутбук и заявил, что если он так хочет поработать, то пусть пока занимается делами из дома. Все это время сам Винсент постоянно ездил в издательство, но никогда не задерживался там надолго, большую часть времени проводя с Фредериком.
К разочарованию последнего, бездействие было не единственным, что его угнетало. Он по-прежнему видел неясные силуэты, хотя больше никаких шепотов. Но Фредерик мрачно подозревал, что только до поры, до времени.
В тот день Винсент вообще остался дома, правда, большую часть времени провел на телефоне. В итоге, он сдался и, подхватив ноутбук, отправился в комнату Фредерика, где и провел остаток дня.
Вечером, после общего ужина, Фредерик, Фэй и Офелия остались в гостиной, а Винсент ушел к себе, где его и отыскала Анабель. Постучав, она открыла дверь и замерла на пороге, не уверенная, что Винсент захочет с ней говорить, особенно сейчас. Но он сказал:
– Входи.
Он сидел на подоконнике и курил в приоткрытое окно, облокотившись спиной на оконный косяк.
– Фредерик жаждет скорее вернуться в издательство, – сказала Анабель.
Винсент пожал плечами:
– Пусть его осмотрит доктор и тогда решит. Мне точно придется поехать туда завтра, иначе завалы сами себя не разберут.
– Ты часто рассказываешь истории. Ты ведь не говоришь всего.
– О чем ты? Я говорю все. Ну, кроме той истории с туалетом в колледже – но формально мы были ни при чем.
– Вот именно. Вы.
Анабель помолчала, наблюдая, как скручиваются струйки дыма от сигареты Винсента.
– Они не понимают, что Фредерик более сдержан, но… у него нет чувства тормоза. Стоит ему начать, и его может занести. Стоит ему ослабить контроль, и он может уже не удержать в руках руль. Ты – его якорь. Тот, к кому он всегда возвращается. Кажется, как будто он всегда оберегает тебя, спасает. Но ты держишь его не меньше.
Винсент ничего не ответил. И Анабель оставалось гадать, вспомнил ли он сейчас, как и она, историю с кокаином. Это было в тот момент, когда только умерли родители, и братьям внезапно пришлось управлять целой компанией. Это было тяжело, очень тяжело. Гораздо тяжелее, чем кто-то из них признает. И тогда Фредерик начал принимать кокаин, чтобы расслабиться – все больше и больше. Пока Винсент не заставил его остановиться.
– Поэтому ты сейчас здесь, а не в издательстве, – сказала Анабель. – Ты знаешь, что он боится призраков. И знаешь, что ему нужен якорь, чтобы с ними справиться.
– Да.
Они говорят, что однажды станет лучше, но больше я не верю. Они будут держать меня в своих путах, приникать ко мне беззубыми ртами и напитываться моим телом, моими мыслями и мечтами. Пока от меня ничего не останется.
Только один человек хочет мне помочь, но я не знаю, могу ли довериться ему. «Я сделаю так, что все закончится», шепчет он. И мне хочется ему верить.
из дневника Лиллиан
10
– Первый тост – определенно за то, что мы все собрались. А еще…
Но громкая музыка, разлившаяся со сцены, не дала Винсенту закончить. Поэтому он пожал плечами и просто выпил виски, который держал в руках. Когда он поставил стакан на столик, чтобы налить еще, по блестящей поверхности заметались отблески клубных огней. Так что вполголоса выругавшись (что, впрочем, тоже никто не услышал за музыкой), он достал из кармана темные очки.
Выпить до дна первый стакан решился только Фредерик, даже Кросби не торопясь потягивал свой виски. Фэй и Офелия вообще предпочли разбавить колой, к ним присоединилась и Анабель.
Все вместе они устроились в вип-зоне «Куба», решив устроить знатную пьянку по поводу того, что Фредерик снова был объявлен в полном порядке и даже успел провести первый день в издательстве – собственно, не будь назначен вечер в «Кубе», он бы еще оставался в офисе.
Поболтав виски в стакане, Винсент, тем не менее, не стал его пить и подошел к перилам, чтобы посмотреть на группу на сцене внизу, в зале.
– Вообще-то они неплохие, – рядом пристроилась Фэй и кивнула вниз.
– На мой вкус, шумноваты.
– Просто плохой звукач.
– Ну, пусть найдут получше.
– Ты привередничаешь.
– Наверное.
Фэй покосилась на стакан в руках Винсента:
– Похоже, сегодня ты не очень-то в настроении пить.
– Да нет, просто я мало спал последние дни. Сразу напиваться как-то не входит в мои планы.
– Кошмары?
– Да. Все еще.
Винсент нахмурился:
– Почему они не становятся меньше? Я не помню их толком, только ощущения да отдельные картинки. И знаю, что больше в них нет воды… но Лиллиан тут при чем?
– Если и это предупреждение, то может, оно касается того, чтобы вы не трогали Хартвуд Хилл?
– Да мы и так не собираемся туда соваться, – проворчал Винсент. – В том-то и дело. Я даже готов не искать эту Лиллиан, пусть остается там, где она есть… даже если не в своей могиле. Но сны не исчезают.
Он не стал договаривать, что не просто сны – призраки тоже не собирались уходить, ни его, ни Фредерика. И можно было либо беспокоиться об этом, либо пить. Винсент хлебнул виски.
– Как дела в «Кубе»? – поинтересовался он у Фэй.
– Все хорошо, как видишь, местные группы по-прежнему жаждут выступать на сцене.
– Еще бы. Они всегда жаждут.
– Не поверишь, даже выстроилась очередь, особенно на козырный период уикэнда.
– Танцы на столе, малоизвестные группы в неоне и много алкоголя – за это я люблю «Куб».
– Сегодня напитки за счет заведения.
– Ну, спасибо, – рассмеялся Винсент, – мой же клуб готов бесплатно меня напоить. Определенно, я чего-то добился в жизни!
Он салютовал Фэй стаканом с остатками виски и допил их. Когда же они вернулись за стол к остальным, то все как один повернулись в сторону Винсента, Анабель даже не пыталась скрыть широкую улыбку.
– Что? – нахмурился Винсент.
Вместо ответа Фредерик протянул ему наушники, подключенные к лежавшему на столе телефону. Судя по всему, тот принадлежал Кросби. Группа на сцене как раз начала петь лиричную балладу, так что в зале было относительно тихо. Сунув наушники, Винсент нажал кнопку проигрывания. Ему понадобилось несколько мгновений, прежде чем он со стоном выдернул наушники из ушей.
