Мы можем только быть одинокими.
Большую часть дороги до дома Стивенсона Фредерик и Винсент проделали молча. Не потому что им нечего сказать, а потому что они и без слов знали все, что может быть сказано.
Фредерик полагал, что вновь заявиться в дом Стивенсона, как минимум, не разумно. Тем более, теперь, когда уже сгущались медовые сумерки. Но он понимал и доводы Винсента: никакая полиция не поедет искать трупы, о которых поведали призраки. Ко всему прочему, полиция обыскала дом Стивенсона.
– Они искали не там, – уверенно заявил Винсент.
И Фредерик не сомневался, что теперь тот знает, где именно искать. Хотя скорее всего, не уверен, что именно. Один труп или два? И они могут только сами проверить утверждения духов – а потом уже вызывать полицию.
– Я бы не доверял злобным призракам, – проворчал Фредерик.
– Она не злая, – покачал головой Винсент. – Она одинокая.
– Ты же вообще не веришь в призраков.
– Да. Возможно, никакого призрака Лиллиан и нет. Возможно, это все в моей голове.
– Звучит безумно.
– Ой, ладно тебе, веди машину. Если там ничего нет, можешь считать меня психом и сдать Стивенсону.
– Этого я точно не сделаю. А то же он после тебя за меня возьмется.
Фредерик предпочел бы заявиться к Стивенсону при свете солнца, но весь день они с братом благополучно проспали – и на этот раз им не снилось снов. Ни видений, ничего. Видимо, призраки тоже не сомневались, что они поедут и найдут то, что нужно.
К дому Стивенсона близнецы подъехали уже в темноте. Поэтому сразу увидели, что он стоит темным. Оставив машину чуть дальше, они подошли к дверям.
– Мне все равно не нравится эта идея, – сказал Фредерик.
Но Винсент уже вскрывал дверь.
– Только свет не зажигай, – предупредил он.
– Ты что, сдурел? Я не сунусь туда без света.
– Хочешь, чтобы приехавший Стивенсон сразу понял, что внутри кто-то есть?
– И что он сделает, полицию вызовет? Вот и отлично.
Фредерик испытывал почти животный ужас от одной только мысли, что придется бродить по дому из снов в кромешном мраке. И он знал, что Винсент боится точно также. Поэтому свет они действительно включили. После чего Винсент уверенно направился к неприметной двери за лестницей.
– Задний двор? – спросил Фредерик. – Серьезно?
– Еще слово и сам копать будешь.
Пробормотав что-то невразумительное, Фредерик все-таки последовал за Винсентом. Как и прочие дворы, этот оказался маленьким, мрачным и темным.
– И что, – спросил Фредерик, – ты полагаешь, он спрятал трупы здесь?
– Нет, я полагаю, он их здесь закопал.
Он, не сомневаясь, указал на цветник, и даже Фредерик был вынужден признать, что если б он прятал трупы, то именно здесь. В доме нашлась лопата, а света из раскрытых дверей вполне хватало, чтобы приняться за дело.
В какой-то миг Фредерику показалось, что он видит краем глаза белесый силуэт. Он выпрямился и огляделся, но вокруг росли только перепутанные кусты, и больше – никого и ничего. Но в этот момент Винсент удовлетворенно сказал:
– Нашел.
Некоторое время близнецы молча смотрели на грязные тряпки, пока Винсент, наконец, не открыл их. После он сразу отвернулся, ругаясь сквозь зубы, но Фредерик не мог заставить себя отвести глаза. И как зачарованный смотрел на череп в остатках темных волос, и на второй труп, который явно давно начал гнить, но пока представлял собой кости, облепленные вязкой расслаивающейся плотью.
Даже не посмотрев еще раз на разрытую могилу, Винсент направился к дому.
– Мне надо чего-нибудь выпить. Иначе мой завтрак окажется тут же, рядышком.
Бросив последний взгляд на трупы, Фредерик отряхнул землю с джинс и направился за братом, догоняя. Но едва они вошли в гостиную, то застыли на месте.
Перед близнецами стоял Эдуард Стивенсон. Совершенно спокойный и хладнокровный – возможно, потому что в руках у него поблескивал пистолет. Сейчас направленный на Винсента.
– Не представляю, как вы отыскали мой маленький секрет, – сказал Стивенсон.
Винсент пожал плечами:
– Призраки рассказали.
– Возможно, вам точно не стоило прерывать лечение, мистер Уэйнфилд.
– Жена тебе изменяла, ведь так? И ты убил ее и не рожденного ребенка. Не твоего ребенка.
– Это было случайностью.
– Ну да, – не унимался Винсент. – До того момента, пока ты не отогнал ее машину к реке и не представил все самоубийством. А Лиллиан? Ее ты тоже не планировал убивать?
– Конечно, нет. Я ее любил. Она была покладистой и мягкой. Мечтала о чем-то, но никогда бы не решилась действовать… пока однажды не попыталась сбежать. И не заявила, что знает о том, что хранится на заднем дворе. Похоже, любопытство – семейная черта Уэйнфилдов.
– А теперь что? – спросил Фредерик. – Ты и нас убьешь? Могила не так глубока, еще пара трупов не поместится.
– Нет уж, мне надо, чтобы вас нашли. Так что, думаю, вы тут совершите двойное самоубийство. А я, так и быть, найду вас и вашу записку.
– Самоубийство в твоем доме? Какие мы, однако, извращенцы.
Краем глаза Фредерик заметил, как побледнел Винсент. И быстро понял: ну конечно, примерно об этом же было его первое видение (или сон?) в Доме.
Пистолет неожиданно переместился с Винсента на Фредерика. Но обращался Стивенсон именно к Винсенту:
– На столе пузырек снотворного. Пей и побольше.
Винсент не двинулся с места:
– Ты же все равно хочешь убить нас обоих…
– Да, но не забывай, я врач. Я могу сделать смерть твоего брата очень мучительной. А ты будешь смотреть, как он истекает кровью.
Фредерик знал, что Стивенсон не сделает ничего подобного – уж слишком сложно тогда будет представить самоубийством. Но Винсент дернулся, а потом все же подошел к столу.
– Ты даже воду подготовил. Как мило.
– Пей.
Винсент высыпал на руку пригорошню таблеток.
– Еще.
Он сыпанул еще, потом взял в руки стакан с водой. И салютовал им в сторону Стивенсона:
– Ну, видимо, стоит выпить за тебя? Или за твое безбедное будущее? Хотя ты еще не видел Ани, наивный.
– Пей.
Если Винсент хотел заговорить Стиевнсону зубы, то вышло у него не очень. Но со стороны доктора оказалось не очень дальновидным сразу не пустить им по пуле в сердце – иначе неужели он мог подумать, что близнецы будут спокойно наблюдать за смертью друг друга? Или не смогу скоординировать свои действия?
