На собраниях собиралось много народу, но в остальное время просторный зал, наполненный пластиковыми стульями и большим столом, был оставлен и пуст. Вечерами Фредерик и Винсент частенько тут задерживались: когда исчезал яркий свет и можно сидеть, чтобы никто не беспокоил.
Сегодня Фредерик один в зале. Он пил совершенно не романтичный кофе из пластикового стаканчика и наблюдал, как медленно начинают гореть огни за окном. Он не думал ни о чем конкретном, просто позволяя мыслям скользить сквозь себя, наблюдая за ними, но не задерживая.
Тишину зала нарушала только негромкая музыка из стоящего у стены проигрывателя. Его предложила одна из сотрудниц, вечно стесняющая и краснеющая девушка. Она высказывала дельные мысли да и специалистом была хорошим, особенно если ей удавалось преодолеть вечное смущение. Фредерик не помнил, как ее звали – она работала с Винсентом, и он почему-то считал своим долго ее ненавязчиво поддерживать. По крайней мере, в тех вещах, которые действительно в тему. И с удивлением Фредерик замечал, что девушка становится все смелее, а ее рабочие идеи явно хороши.
Музыка не относилась к рабочим вещам, но тут девушку поддержал сам Фредерик. Отчасти потому что считал, иногда ненавязчивая мелодия куда лучше настраивает на рабочий лад. Отчасти потому что прикинул, что чаще всего включать проигрыватель здесь будет он сам.
Кофе закончился, и Фредерик достал карты Таро и сигареты. Закурив, он выпустил в потолок струйку дыма под ненавязчивую музыку и голос Мэнсона. Когда Анабель впервые узнала, что Фредерик любит его слушать, то удивилась – в отличие от Винсента. Но Анабель вообще никогда не любила музыку.
Зажав сигарету в зубах, Фредерик перетасовал колоду и наугад вытащил карту. На ней оказалось изображение горящей башни с падающими людьми. Он невольно вздрогнул, потому что вспомнил фразу давно мертвого друга, которую тот даже написал над дверью в их загородном доме: твоя Башня рухнет, когда тебя будет соблазнять Дьявол.
Но Лукас давно мертв, а в Доме стоит еще разок покрасить стены.
Фредерик собрал карты и затушил едва начатую сигарету в пепельнице. Почему-то ее вкус сегодня показался особенно отвратительным.
Здание издательства уже утопало в тенях: в пятницу вечером сотрудники давно разошлись, и Фредерик был едва ли не единственным человеком в полупустых коридорах. На ходу он написал сообщение Офелии, что сегодня вернется поздно, и спустился в гараж. Ему казалось, что шаги звучат оглушительно.
К неприметной двери в одном из районов Лондона Фредерик подъехал как раз в тот момент, когда все-таки начался дождь. Подняв воротник, Фредерик выскочил из машины и постарался как можно быстрее добраться до нужной двери – теперь она хотя бы обзавелась неброской вывеской «Салон мадам Ламбер».
Привычно звякнул колокольчик над головой, а внутри царило тепло и мягкий полумрак, разгоняемый то ли электрическими фонариками, то ли свечами. Заметив другого покупателя, Фредерик не торопился проходить внутрь и опустил воротник пальто, стряхивая капли воды. Похоже, возвращаться тоже придется под дождем.
Салон принадлежал Шарлотте Ламбер, давней знакомой Фредерика. Она сама занималась всеми делами и сейчас упаковывала что-то для покупателя в небольшой пакет из крафтовой бумаги. Он приятно шуршал, и Фредерик занялся своим излюбленным занятием: стараясь не привлекать внимания и делая вид, что он рассматривает свешивающиеся с потолка пучки трав, пытался угадать, что же в пакете, который сейчас пробивается на кассе? Карты Таро? Хрустальный шар? Свечи? Или амулет в подарок подруге?
Мадам Ламбер кивнула ему, когда заметила, но сейчас ее внимание занимала негромкая беседа с покупателем, при которой она ловка заворачивала пакет.
– Здравствуй, Фредерик.
Из внутренних помещений салона, звякнув занавеской из деревянных нитей, появилась еще одна женщина с собранными рыжими волосами. Фредерик сразу узнал Морган и кивнул ей:
– Здравствуй.
– Ты к мадам? Проходи, подождешь внутри.
Вторая комната салона представляла собой то ли большую кухню, то ли маленькую гостиную. По крайней мере, тут располагался и стол, и чайник. Морган налила Фредерику чая, пахнущего корицей, но сама с ним не осталась, извинившись, и скрывшись где-то во внутренних помещениях.
Фредерик не возражал и устроился на неудобном стуле с чашкой чая. Когда-то Морган была его женщиной, но в итоге, они расстались, и она стала учиться у мадам Ламбер. Похоже, ее обучение еще продолжалось.
С интересом Фредерик разглядывал развешенные по стенам картины, которые представляли собой причудливую смесь каких-то древних языческих богов и христианских икон, которым Уэйнфилд всегда удивлялся. Хотя насколько он помнил, предки мадам Ламбер тоже были выходцами из весьма причудливых мест. И хотя она предпочитала раскладывать карты и общаться с духами, он бы не удивился, обнаружив за сахарницей куклу вуду.
Звякнул колокольчик, возвещая о том, что покупатель покинул салон, а вскоре появилась и сама мадам Ламбер. Она молча налила уже остывшего чая и уселась напротив Фредерика.
– Давно тебя не видно.
– Не так уж и давно. Все относительно.
– Как скажешь, Фредерик. Я могу чем-то помочь?
– Ммм. На самом деле, вряд ли. Хотя возможно, недавно ты видела Винсента?
– С чего бы?
– Ты наш привычный проводник к миру духов и призраков. К кому как не к тебе пойти при появлении демонов.
Мадам Ламбер улыбнулась, но Фредерик не мог понять, то ли с грустью, то ли с радостью.
– Мой дорогой, это ты надирался абсента и курил опиум в задних комнатах. Твой брат приходил сюда, потому что это нравилось тебе и Анабель.
– Лучше б приходил к тебе за советом о призраках.
– Он их никогда не боялся – в отличие от тебя.
– Что за намеки?
– Мы достаточно давно знакомы, чтобы я знала, что это правда, а ты на нее не обижался.
Фредерик вздохнул, признавая правоту мадам. По правде говоря, он только теперь понял, что именно за подобными разговорами и пришел сегодня.
Безусловно, мадам была в курсе того, где сейчас Винсент, и определенно боялась, что Фредерик начнет спрашивать об этом. Но на самом деле, у него были иные вопросы – хотя он не мог скрыть разочарования, что Винсента тут не было. Он надеялся на обратное.
– Давно хотел спросить, что значит, если постоянно снится один и тот же сон?
– Значит, подсознание пытается о чем-то докричаться.
– А если повторяющийся сон снится нескольким людям одновременно?
Мадам приподняла бровь, а потом отпила немного чая. Травяного и остро пахнущего, как и всегда. Она как будто тянула время, но наконец, сказала:
– Если это ты и твой брат, то может значит все, что угодно. Что за сон?
Фредерик пожал плечами. Он уже пожалел, что вообще завел разговор о снах. Эта тема, конечно, позволяла не думать о других – но Фредерик не был уверен, что стоит на ней сосредотачиваться.
