Поставив чашку с кофе и положив пакет, Винсент расписался в бумагах, и курьер исчез также стремительно, как появился.
Конечно же, стоило пойти к Фредерику и показать ему пакет. А потом вместе с ним распаковать его и посмотреть, что за письма внутри – судя по толщине, не приходилось сомневаться, что там письма. Но Винсент не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он прихватил запечатанный конверт с собой и отправился в пригород.
Снова заголосили птицы, но теперь к их мрачному хору присоединился монотонный колокол. Остановившись, Винсент посмотрел на запутавшийся в тумане силуэт часовни. Явно старинная, она оглашала эти замшелые могилы своим колоколом не один десяток лет.
Место было по-своему красиво и даже обладало особым очарованием. Но путь Винсента лежал дальше, к старым вязам, за которыми располагались могилы поновее. Интересно, он узнает нужную ему могилу по свежести?
Но конечно, все они были похожи друг на друга, и Винсент начал выбирать могильные камни наугад, читая надписи на них. Одни были весьма унылы и прозаичны, иные поражали посвящениями и эпитафиями.
На нужную могилу Винсент наткнулся совершенно случайно, едва не прошел мимо.
«Анна и Лукас Веласкес, брат и сестра, безвременно ушедшие из жизни». Дальше шли даты и изящно вырезанная на камне веточка дерева, яснее надписи давшая Винсенту понять, что тот, кто заказывал камень, не имел представления ни о Лукасе, ни об Анне. Веточка? Серьезно?
Опустившись на корточки, Винсент зажал сигарету между зубов и руками в перчатках немного очистил камень от мха и прилипших листьев. Под изображением веточки обнаружился криво и явно любительски вырезанный крест. Он живо напомнил о четках в руках Анны, которые она так любила перебирать. Впрочем, ее представления о боге вряд ли походили на то, к чему привыкли стены этой маленькой церквушки.
Винсент знал об этом месте, потому что когда-то ему рассказывала сама Анна. Здесь похоронены все их предки по материнской линии. Но также Винсент знал, что могила Лукаса пуста. А его кости, чистые и выбеленные, хранятся в тайной комнате Анабель.
Именно тогда Анна и рассказала об этом месте, когда они хотели хоронить Лукаса. Но в итоге, пошли навстречу Анабель, его возлюбленной и убийце.
Именно Анна рассказала Анабель об изменах ее брата. О всех девицах, которых он трахал за спиной Ани. И у той совсем помутилось в голове, она взяла пистолет Лукаса и пустила ему пулю в лоб. В загородном доме Уэйнфилдов, где они устраивали свои изысканно порочные вечера. В Хэллоуин.
Год спустя они вернулись в тот дом, посмотрели в глаза своим страхам. И призракам. До сих пор Винсент не был уверен, что тогда было, коллективный бред, или они обкурились опиума. Или призрак Лукаса действительно являлся к ним, пытаясь вернуть то, что ему не принадлежало.
После самой смерти Лукаса Винсент тоже видел его призрака. Тот преследовал и преследовал, пока наконец, Винсент не выдержал и не залез в полную воды ванную, исполосовав себе запястья. Тогда его спас Фредерик, а призраков больше не было до Хэллоуина, но Винсент порой задумывался, что среди братьев-сестер из них полностью нормален только Фредерик. Большую часть времени.
С того Хэллоуина прошло почти четыре года, но Винсент до сих пор не хотел его вспоминать. Как и того, что целый год до него пробыл вместе с Анной, повинуясь нелепому, но обретшему смысл обещанию, данному Лукасу. Он почти возненавидел Анну, тоже по-своему безумную от любви, хотя на самом деле, любила она Фредерика.
Когда полгода назад Винсент узнал о смерти Анны, новость не вызвала у него особых эмоций. Чуть позже ему все-таки стало грустно – но не от того, что умерла Анна, а от того, что в принципе умер кто-то, кого он хорошо знал. Это казалось очень странным, очень остро напоминало о смертности – ярче, нежели любые призраки.
Сигарета окончательно погасла от влаги, дойдя почти до фильтра. Оглядевшись, Винсент со вздохом убрал окурок в карман и достал из другого мятый сверток. Он надорвал бумагу и заглянул внутрь – там действительно лежали письма. Почему-то читать их на могиле Анны показалось Винсенту самым правильным в этот день.
Подперев голову рукой, Винсент смотрел на флипчарт. На девственно белом пространстве одна из сотрудниц рисовала огромные графики. Она периодически поправляла очки в роговой оправе, но не выпускала из руки маркер. Винсент помнил, что ее зовут Моника, и она всегда трудилась в издательстве очень усердно – так усердно, что Винсент всегда гадал, она реально трудоголик, или ее просто никто не ждет дома.
Осторожно покосившись на Фредерика, Винсент увидел, что брат внимательно смотрит на график и периодически кивает. Он явно следил за вдохновенной речью Моники. Остальные присутствовавшие на собрании тоже делали серьезные лица. Винсент был готов поклясться, что половина из них в своих планшетах отнюдь не доклад конспектирует.
Зал для собраний «Уэйнфилд» был обустроен еще их отцом, поэтому представлял собой очень светлое и современное даже по нынешним меркам помещением. Огромное панорамное окно должно было напоминать о величии. Винсент всегда демонстративно садился спиной к нему. Нацепив темные очки, он определенно выглядел как тот еще пафосный ублюдок. Но сегодня жалюзи закрыть забыли, а общее собрание длилось уже второй час. Поэтому от яркого дневного света, отражавшегося от белых стен зала, у Винсента уже начинали болеть глаза, а следом за ними и голова.
Его телефон, лежавший на столе, засветился, и Винсент незаметно его взял. Минут десять назад он послал Фэй сообщение с предложением поужинать, а теперь пришел ее ответ.
«С удовольствием, но сегодня работаю до десяти. Позже?»
Продолжая время от времени посматривать на усердную Монику, Винсент делал вид, что он весь внимание. Но одной рукой быстро набрал:
«Я приеду к Дэнни. А после пойдем ужинать».
Положив телефон, Винсент снова уставился вперед. Он терпеть не мог нудные собрания, считая их пустой тратой времени. Ему не терпелось скорее отправиться делать дела, а не обсуждать их. Украдкой вздохнув, Винсент потер свежий шрам на щеке.
Фредерик сидел во главе стола на собрании. Он бы предпочел, чтобы Винсент садился тут же, но тот всегда устраивался по левую руку от брата, чтобы сидеть спиной к окну. А справа садился старик Дэвис, чьи советы не раз спасали дело в самых безвыходных ситуациях.
Винсент что-то набрал на телефоне и снова с откровенно скучающим взглядом уставился на флипчарт. Отчет Моники даже на вкус Фредерика был нудноват и определенно затянут. Но его всегда поражало пренебрежение, которое Винсент не стеснялся демонстрировать в некоторых делах – и как цепко он всегда реагировал, если дело входило в его компетенцию. Он мог казаться скучающим, но на самом деле, просто хорошо фильтровал.
Да и сам Фредерик слушал Монику вполуха. Половина его сознания в фоновом режиме размышляла о том, куда так стремительно уехал Винсент накануне утром, взяв машину. Он делал мысленную заметку поинтересоваться у Морган, как продвигаются дела Анабель – и Офелии. С того вечера, как они пили виски на их кухне, прошло несколько недель, но с тех пор Фредерик видел девушку только пару раз и то мельком.
