– Ты слишком хорошо меня знаешь, – Винсент вздохнул и отправил в рот большой кусок тирамису.
Он не менял темной рубашки, только успел хорошенько засучить рукава, так что были хорошо видны его татуировки.
– Я обязательно познакомлю тебя с Фэй, – сказал Винсент. – И надеюсь, она не будет спрашивать тебя о брате.
– О пропавшем Тобиасе… но он же им сводный брат?
– Фэй и Офелии? Да. Их отец ушел, когда только родилась Офелия. Собственно, ушел к другой женщине, с которой изменял, и у которой тогда же появился Тобиас. Поэтому они с Офелией почти ровесники. И они, конечно, общались, но не очень близко.
– Тем не менее, Фэй так хотела, чтобы отыскался ее брат, что даже познакомилась ради этого с тобой, Винс.
– Подозреваю, ею двигают те же побуждения, что и нами.
– В смысле?
– Она боится, что к этому причастна Офелия.
Пока Винсент продолжил поглощать десерт, Фредерик задумался, что Офелия и Анабель действительно друг друга стоят. Они уже объединились, и оставалось надеяться, что в прошлом они не объединялись для темных дел. Невозможно вечно покрывать человека, даже если это твоя младшая сестра.
Соскребая тирамису со стенок вазочки, Винсент неожиданно перевел мысли Фредерика в другое русло:
– Как тебе этот Кросби?
– Мне кажется, мы с ним поладим. Даже если с бизнесом не выйдет, полезно иметь подобное знакомство.
– Он, кстати, будет на вечеринке.
– У Элеоноры?
– Только не говори, Рик, что ты туда не собирался.
– Да нет, полезно иногда выходить в свет. Тем более, в последний раз было совсем уныло.
– Сравнил! – фыркнул Винсент. – В последний раз был благотворительный прием леди Изабеллы, такой же скучный, как она сама. Аж зубы сводило от скуки.
– Ну, ты не очень-то пытался изобразить интерес.
– А зачем? Эта старая перечница знает, что я ее терпеть не могу. Она и нас-то приглашает только для престижа, а так видеть нас не может. Ну, по крайней мере, меня. И тебя, если думает, что это я.
– Видимо, не может забыть, как ты нюхал кокаин в ее золоченом туалете.
Винсент не рассмеялся, но снова фыркнул. Он знал, что подобные приемы важны и для дела, и для его брата, но сам их терпеть не мог. Да и отлично знал, что Фредерик их тоже терпит только из-за того, что нужно.
Другое дело, вечеринки. На них братья Уэйнфилды бывали реже, но если уж бывали, то получали удовольствие. А ежегодную вечеринку у золотой девочки Элеоноры пропускать считалось вообще дурным тоном.
– Позовешь с собою Фэй? – спросил Фредерик.
– Раз уж Анабель и так там будет, то сестренка обойдется без меня. А я, видимо, да, позову Фэй. Если ты не против.
– С чего мне быть против?
– Отлично. А теперь, раз уж я расправился с этим десертом, отправлюсь-ка спать.
Кивнув брату на прощанье, Винсент отставил пустую вазочку и вышел из кухни. Фредерик же не торопился к себе: он знал, что пока не уснет, а кухня и чай казались ему пока что уютнее его комнаты.
Большая квартира, где только недавно царила суета, казалась очень пустой и тихой – возможно, поэтому Фредерик услышал шаги задолго до того, как на пороге возникла Офелия.
– Уже поздно ехать домой, – сказал Фредерик. – Ты останешься здесь?
– Если ты не против.
– Ты бываешь у Анабель, это ей решать.
– Она не против.
Оставив порог кухни, Офелия подошла к столу и кивнула на чашку в руках Фредерика:
– Можно присоединиться? Уж этот вопрос точно к тебе.
– Конечно. Чай еще остался.
Сев напротив Фредерика, Офелия взяла одну из чашек, стоявших в стороне, и налила остатки чая.
– Он холодный, – заметил Фредерик.
– Ничего. Не люблю горячий.
С тех пор, как призрачно-белые волосы Офелии щекотали его щеку, прошло уже достаточно много времени, но Фредерик понял, что старался не думать о том эпизоде. Он мог бы сказать, что у него не было на это времени, другие заботы… но на самом деле, нет. Он просто не хотел об этом думать, не хотел анализировать и задумываться.
– Анабель считает вашего нового друга интересным, – сказала Офелия.
– А ты?
– Если он нравится Ани, то для меня этого мужчины не существует.
– А как было с твоим братом?
Офелия едва заметно вздрогнула и опустила глаза в кружку, обхватив ее обеими руками. Едва вопрос прозвучал, Фредерик тут же пожалел о нем. Он и сам не мог сказать, что дернуло его за язык. Тем более, в отличие от Винсента, он не слишком-то много думал об этом деле. Но может, просто и тут не хотел задумываться?
– Тоби чем-то похож на твоего брата, – сказала Офелия. – Но он никогда не был благороден. Его пороки оставались всего лишь пороками, а иногда больно ранили окружающих людей. Он нравился Анабель, действительно нравился. Но она не относилась к нему серьезно. Потому что он не относился серьезно ни к кому.
– Ани любит таких мужчин.
– Да. Но она говорила, что прошлый опыт ее кое-чему научил. Мне кажется… мне кажется, ей хотелось это проверить.
– И успешно?
– Вполне. Но об этом лучше говорить с ней.
– Еще бы Ани была также словоохотлива как ты.
– Может, просто не те вопросы?
Офелия подняла глаза от кружки и твердо посмотрела на Фредерика. Ее волосы казались пушистым ореолом, а темная одежда только оттеняла белизну кожи. Фредерик заметил, что она любит монохром, как будто для нее существовало только два цвета, черный и белый. А голос Офелии был негромким, но в тишине кухни казался громче обычного:
– Я не хочу говорить о моем брате. Он ведь даже не родной нам. Фэй старшая, поэтому чувствует ответственность за нас. Но на самом деле, Тобиас давно не отчитывался даже перед родителями. Он действительно из тех людей, что может просто бросить все и сбежать.
Фредерик не стал спорить, но он придерживался иного мнения. Каким бы взбалмошным ни был человек, он никогда не бросает все ни с того, ни с сего. У него всегда есть причина, реальная или надуманная.
– Я хотел расспросить тебя о Фэй.
Офелия негромко рассмеялась, искренне и весело.
– Представляешь, почти то же самое я спросила у Ани не так давно. Только в отношении Винсента.
– Гм.
– Боюсь, у нас одинаковые причины, и могу тебя заверить, Фэй действительно хороша. Правда, на мой взгляд, у нее слишком развито чувство ответственности.
– Возможно, это как раз то, чего не хватает Винсенту.
– Вряд ли он часто забывает об обещаниях, не является на встречи и не поздравляет вас с Ани с днем рожденья.
