– Что? – переспросил он. – Какой-то дом?
– Нет. Фредерик, тот самый Дом. Ваш Дом за городом, где когда-то погиб Лукас. Где вы встретились со всеми своими призраками.
Фредерик отложил трубку и обхватил себя руками. Мадам положила ключ на поднос между ними, но он не спешил его забирать. Между бровей Фредерика пролегла складка, хотя в мутном свете комнаты и парах опиума Морган не могла сказать, сильно ли он хмурится.
– Понятия не имею, что он может открывать, – сказал Фредерик. – И знать не хочу.
– Но это важно. Тебе придется узнать.
– Давно стоило продать Дом.
– Ты знаешь, что не сможешь этого сделать. Ты, твой брат и твоя сестра крепко связаны с ним, и ключ об этом напоминает. Однажды пришлось бы туда вернуться.
– Понятия не имею, как мне поможет этот ключ. Он уж точно не от входной двери.
– Возможно, твоя спутница сможет помочь.
Морган не сразу поняла, что речь идет о ней. Она встрепенулась и посмотрела сначала на удивленного Фредерика, потом на мадам. И взгляд мадам Ламбер ее не отпускал.
– Не понимаю, о чем вы, – пробормотала Морган, – я даже не знаю, о каком Доме идет речь.
– Ты там не была, – согласилась мадам. – Но тебе могут подсказать духи. Почему ты не хочешь их слушать? Ты – проводник. Они всегда буду говорить через тебя, никогда не закончат шептать.
– О чем она, Морган? – требовательно спросил Фредерик. Он даже подался вперед. – Ты же никак не связана ни с какими призраками?
– Они не реальны. Все эти голоса…
– Так утверждает твой врач? – мягко спросила мадам. – Говорит, что призраки, окружающие тебя, нереальны, прописывает таблетки, которые заглушают голоса. Но они реальны. Призраки никогда не оставят тебя в покое, ты нужна им. Как не оставит и твой бывший возлюбленный, который никогда не останется в прошлом.
Морган с остервенением помотала головой. Она и сейчас слышала голоса, где-то на границе сознания, они шептались и нашептывали, но таблетки отодвинули их достаточно далеко, чтобы Морган могла делать вид, будто их не существует.
Неожиданно Фредерик быстро поднялся со своего места и, оставив трубку и ключ на подносе, вышел из комнаты. Помедлив немного, Морган последовала за ним. Он стоял к ней спиной, а когда повернулся, Морган невольно отшатнулась.
– Я видел такое раньше. И больше не хочу иметь с этим ничего общего, – лицо Фредерика было каменным. – Почему ты не сказала мне?
Морган опустила глаза.
– Не знала как. И не знала, не сочтешь ли ты меня сумасшедшей.
– Я был с тобой откровенен. Предельно откровенен. И ты знала, что уж я-то никогда не сочту тебя сумасшедшей.
– Но голоса…
– Что, советовали пудрить мне мозг?
С удивлением Морган подняла глаза, такой иронией и даже издевкой сочились слова Фредерика. Но она увидела только его каменный взгляд, как будто его глаза превратились в два зеркала, отражавших то, что он видел, но никак не то, что чувствовал сам.
– Рик, прости меня.
– Не называй меня так. И пожалуйста, уходи.
– Ты не можешь меня прогнать.
– Еще как могу. Веди беседы со своими голосами, пей таблетки, устраивай спиритические сеансы – делай, что хочешь. Но я не хочу иметь с этим ничего общего.
Морган хотела сказать так много всего, но поняла, что сейчас Фредерик не будет ее слушать.
Сжав губы, Морган развернулась и вышла из салона. И когда над ее головой звякнул входной колокольчик, провожая ее на улицу, в кармане завибрировал телефон. Даже не смотря на экран, Морган знала, что это Адам.
6
– Ощущаю себя героем нуара. Детективом, который спит с роковой красоткой, которая пришла к нему с делом.
Фэй рассмеялась:
– Я не очень похожа на роковую красотку.
– Ну, и я не то чтобы небритый печальный тип.
Подложив руки под голову, Винсент уставился в потолок. Лежащая рядом с ним Фэй до подбородка натянула одеяло – она всегда любила кутаться в одеяло, это Винсент уже успел заметить.
Он приехал к ней с Кросби вечером. Точнее, приехал с ним к Дэнни. Который тут же предложил новому важному гостю подняться в вип-зону.
– Не стоит, – шепнул ему тогда Винсент, – думаю, такого добра тебе и дома хватает.
Кросби глянул на него с удивлением, но возражать не стал. Винсент заметил, что Линдон вообще предпочитал никогда не спорить, а только слушать. Винсент даже заметил как-то, что из того вышел бы отличный шпион. Линдон только рассмеялся:
– Если бы я не умел слушать и запоминать, и лез на рожон, вряд ли смог продолжать финансовые дела отца.
Из-за одного только этого Винсент был готов не возражать, когда Линдон определенно проявлял интерес к Анабель. Правда, как и все остальное, делал американец это не торопясь и никуда не спеша.
Но толк в удовольствиях Линдон Кросби знал. И смог удивить даже искушенного Винсента Уэйнфилда.
Но этим вечером вновь показывал Винсент – и он привел Кросби к Дэнни, где танцевали Фэй, Лили и жена Дэнни Рэйчел (и еще пара девушек, которых он не знал), а Купер вел долгие философские беседы. У татуированного мастера неизменно возникало такое желание после пары бокалов виски.
Вот и тут они спрятались в одной из ниш, занимая столик и пару диванов. Размахивая полупустым стаканом, Купер рассказывал о собственноручно придуманной философии татуировки, о том, как важно покрывать тело знаками со значением – пусть даже это значение понятно только тебе.
Линдон улыбался, и его стакан с коктейлем явно был не первым. В такие моменты он становился совершенно лишенным какого-то такта – а может, эта черта присуща всем американцам.
– А что значат твои?
Перегнувшись через стол, Линдон указал на покрытые татуировками руки Винсента.
– Сначала это были змеи для мудрости.
– Зачем?
– Они закрывали шрамы.
– Шрамы?
– Да. На руках. Шрамы.
– Откуда они у тебя?
– Пытался покончить с собой.
Лицо Линдона вытянулось, и больше он ничего не спрашивал. А Винсент, который этим вечером не выпил ни капли, продолжал спокойно сидеть и, скрыв глаза темными очками, смотреть на сцену, где в тот момент танцевала Фэй. Она тоже его видела. И Винсент не мог избавиться от мысли, что она извивается не просто так, а именно для него.
Они договорились с Линдоном, что Винсент его оставит этим вечером – но американец, похоже, нашел компанию в лице Купера. И Винсент не сомневался, что скоро на теле Линдона тоже где-нибудь расцветет татуировка со значением. Но это его дело.
