– Что происходит?
– Мне позвонили из полиции, – ответил Фредерик. – Они нашли труп Тоби.
– Что? Где?
– Недалеко от города, закопанный под деревом.
– Как они его нашли? Это точно Тоби?
– Провели экспертизу – это точно он. А нашли из-за анонимного звонка – похоже, кто-то знал тайну убийцы и теперь решил выдать.
– Почему теперь?
– Откуда мне знать? – пожал плечами Фредерик. – Мне плевать, как нашли тело, главное, что его нашли, и это Тоби.
– Фэй знает?
– Конечно, ей сообщили.
– Стоп. А почему полиция позвонила тебе?
– Потому что теперь это не исчезновение, а убийство. И Анабель была последней, кто видел Тоби.
– Они же не думают…
– Я не знаю, что они думают, – резко прервал брата Фредерик. – Но они попросили Анабель не уезжать из города. Я сейчас домой с Ани, ты с нами?
– Приеду позже. Мне еще надо кое-что сделать.
Винсент подождал, пока Фредерик уйдет, и только после этого быстро спустился в гараж. Если еще пара часов назад встреча с Кристиной представлялась ему ненужной блажью, то теперь она приобрела совсем иное значение. И почему Кристине вообще что-то известно? Кто ей рассказал? Или она и была тем человеком, который позвонил в полицию? Но откуда она знала?
Винсент тряхнул головой. Вопросов становилось все больше, но возможно, какие-то ответы он найдет в Доме. Усевшись в машину, он заметил на соседнем сиденье бутылку с водой. Как она тут оказалась? Может, Фэй забыла? Но Винсент был рад сделать пару глотков и только после этого нажать на газ.
Он уже выехал за город, когда успело стемнеть, и он почувствовал, что-то не так.
Перед глазами все медленно поплыло, и Винсент тряхнул головой. Что за чертовщина? Ощущения как после нескольких стаканов чего-то крепкого. Он потянулся одной рукой к телефону, но нащупал только пустоту.
– Черт.
Картинка перед глазами окончательно поплыла, и Винсент хотел остановить машину, съехать на обочину, но уже переставая ориентироваться, с какой же она стороны, и не понимая, нажимает он на газ или на тормоз. Слыша только визг шин.
8
Шум вечеринки затих за его спиной, когда Леонард Уэйнфилд прикрыл дверь. Он вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух, и ему отчаянно хотелось закурить. Но Леонард строго себя одернул: он не брал сигарету уже несколько месяцев, и не собирался срываться теперь.
Он не слышал, как за его спиной вновь открылась дверь дома, зато услышал, как приглушенные звуки приема стали громче, а потом опять затихли. Скрипнуло дерево крыльца, и рядом с Леонардом встала его жена. Равнодушно скользнув взглядом по темному дворику, Мадлен сказала, даже не посмотрев на мужа:
– Идем, нам пора домой.
Подхватив длинный подол вечернего платья, она зашагала к машине, и гравий дорожек скрипел под подошвами ее туфель. Леонард пожалел, что отказался от рюмки коньяка, которую ему предлагал Дэвис, радушный хозяин приема.
В машине было тепло, хотя Леонарду казалось, Мадлен распространяет вокруг себя холод с соседнего сиденья. Мужчина включил печку и сразу почувствовал себя уютнее. Дворники поскребли стекла, очищая от капель дождя, которые Леонард то ли видел, то ли ему казалось, что видит. Наконец, он нажал на газ, и машина мягко двинулась вперед. Утопающий в огнях и звуках музыки дом постепенно оставался позади.
– Нехорошо было убегать так быстро.
Леонард не отрывал взгляда от дороги, но заметил краем глаза, как Мадлен пожала плечами на его слова.
– Они все уже настолько пьяны, что не заметят.
– Ты так торопишься к Анабель?
– Я хочу домой.
В последнее время все разговоры с женой упирались в подобную стену. Она все меньше хотела куда-то выходить, и Леонарду казалось, что будь ее воля, Мадлен Уэйнфилд вообще перестала бы покидать уютные стены. Да и на приемах она откровенно скучала, причем даже говорила в лицо людям, что они все ей скучны. Обычно после таких реплик и пары бокалов шампанского Леонарду приходилось увозить жену домой. Или она не терпящим возражений голосом говорила, что хочет вернуться домой.
– Скоро твои сыновья возвращаются из колледжа.
– Они настолько же мои, как и твои.
Мадлен только фыркнула в ответ:
– Если бы не твое влияние, Винсента уже давно выгнали из колледжа. Хотя подозреваю, он еще и Фредерика покрывает.
– Ты слишком строга к мальчикам.
– Эти «мальчики», как ты их называешь, уже выросли, а скоро и займутся твоими делами.
– Ну, я пока не собираюсь умирать или отдавать им дела. Им еще многому предстоит научиться.
Но Мадлен смотрела в окно, и Леонард знал, что она его уже не слушает. Ее внимание привлекло что-то такое во тьме, что видела она одна. Этим обычно и заканчивались разговоры о детях, как и все прочие: она отвлекалась, и вести с ней диалог переставало быть возможным.
Леонард замолчал и сосредоточился на темной дороге, освещенной фонарями. Он не любил возвращаться вечерами из пригорода, особенно когда уже стемнело. А этот Дэвис вообще решил устроить прием на ночь глядя. Хотя конечно, предполагалось, что большая часть гостей останется если и не до утра, то до глубокой ночи точно.
– Там огни.
Голос Мадлен прозвучал настолько хрипло, что Леонард невольно глянул на нее. Но женщина, не отрываясь, смотрела в окно машины. За ним стоял непроглядный мрак, дальше полоски фонарей ничего не было видно. Но Леонард не сомневался, Мадлен действительно верит в то, что видит какие-то огни.
– Не волнуйся, – мягко сказал он, – это всего лишь огни, скоро они исчезнут.
– Они не исчезают всю мою жизнь.
Второй раз за вечер интонации Мадлен удивили Леонарда. На этот раз в ее голосе проступила горечь, как будто она впервые в жизни осознала, что ее странности – это не просто странности (когда-то так думал и сам Леонард), а безумие, все прогрессирующее.
Изящная ручка Мадлен нажала несколько кнопок на панели, и в машине негромко заиграла мелодия. Как с удивлением узнал Леонард, та самая, под которую они когда-то впервые танцевали – и впервые целовались.
Мадлен наклонилась, и ее губы легко коснулись щеки мужа.
– Я всегда буду тебя любить. Но сейчас нам пора последовать за огнями.
Леонард не успел ничего понять, а Мадлен неожиданно сильно рванула руль из его рук. Послушная машина тут же развернулась, на полной скорости съезжая с освещенной дороги навстречу деревьям.
