Мы выросли. Я неплохо училась и поступила в колледж со стипендией. Наши пути надолго разошлись и ни с кем из друзей детства я не поддерживала связи. Только родители периодически рассказывали, кто куда пошел.
Но после колледжа я вернулась домой. Сняла собственную квартиру, стала работать. Дела не сразу шли хорошо, и когда мне понадобилась помощь и деньги, то я позвонила именно Адаму. Он приехал сразу. Тогда я смогла заплатить за квартиру, а долг ему отдала с первой же зарплаты. Но мы стали встречаться. Мы выросли, были уже не «братом» с «сестрой», а очень даже разными людьми, которых по-прежнему тянуло друг к другу.
Честно говоря, не знаю, чем занимается Адам. Точнее, есть официальная версия, которая не слишком интересна, и неофициальная, о которой я даже тогда лишь догадывалась. Он мог пропадать где-то по несколько дней. Иногда ему звонили среди ночи, и он куда-то срывался. Другая на моем месте решила бы, что у него любовница, но я знала, дело не в этом.
В то время у меня особенно разболелась голова, голоса стали такими громкими, что я думала, перестану слышать настоящих людей. Тогда Адам отвез меня к своему знакомому врачу – честно говоря, плохо помню тот визит, но после него именно Адам достал сильнодействующие таблетки. Голоса исчезли, и я даже осмелилась думать, что навсегда.
Мы расстались именно из-за его «работы». Просто в какой-то момент поняла, что больше не могу и не хочу это терпеть. Адам воспринял разрыв нормально, даже сказал, что я могу звонить ему, когда понадобится помощь. Или если я передумаю.
Но недавно он стал звонить сам. Я не брала трубку, хотя ощущала, что голоса вновь возвращались. А потом… после нашего с тобой визита к мадам я позвонила Адаму, и он снова был готов помочь. И я пришла к мадам, чтобы она научила меня справляться с этими голосами.
– Это интересная история, – сказал Фредерик, – но прости, какое она имеет отношение ко мне?
– Ты жесток, Фредерик. В этом вы с Адамом похожи. Правда, он никогда не бывает жесток ко мне. Но я позвала тебя не ради душещипательных историй. Адам кое-что рассказал мне о своих делах сейчас. Потому что знает о тебе, о том, что мы были вместе. И возможно, тебе будет интересно.
– Ммм?
– Твоя давняя знакомая, Анна Веласкес… она жива. И вполне себе здорова, насколько я знаю.
Лицо Фредерика изумленно вытянулось. Он же сам видел все эти заметки в газетах. Да и Винсент рассказывал ему о надгробии. Правда, никто из них не присутствовал на похоронах, да и вообще знал мало деталей – только теперь Фредерик понимал, что возможно, так и было задумано. Ловко инсценировать свою смерть, чтобы никто ничего не заподозрил.
– Но зачем?
– Помимо материальной выгоды? – сухо поинтересовалась Морган. – В последние годы ее выставки проходили все реже, а фотографии пользовались меньшим спросом. После смерти брата Лукаса Анна явно потеряла свое вдохновение, последняя ее успешная выставка была спустя год после его смерти. А потом ее дела шли все хуже и хуже.
– Но после смерти работы Анна наверняка взлетели в цене.
– В точку. И уверена, доходы идут на какой-нибудь счет где-то далеко. И само имя Анны осталось в истории. Но наверняка было что-то еще.
– Это Анна. Всегда есть что-то еще, – кивнул Фредерик. – Но ты уверена, что она жива?
– Да. И она наняла Адама. Он ее узнал. Не знаю, что конкретно она хотела, но это может быть любая работа, в том числе и грязная. Адам не болтлив, за это и получает деньги. Но даже тут он сказал, что Анна… крайне неуравновешена. И одержима. Одержима идеей отомстить братьям Уэйнфилдам.
Фредерик нахмурился. Анна никогда не отличалась особой нормальностью, после смерти Лукаса так ей совсем снесло крышу. Она встречалась с Винсентом, ловко пользуясь его обещанием Лукасу, и пару раз чуть не угробила. И утверждала, что влюблена во Фредерика. Когда спустя год после смерти Лукаса оба близнеца перестали с ней общаться, Анна долго не могла успокоиться. Уровень ее истеричности порой так зашкаливал, что охрана издательства получила указание не пускать ее на порог. Потом она вроде успокоилась… вроде бы.
– Ты думаешь, Анна могла инсценировать свою смерть, чтобы позже безболезненно нам вредить?
– Это ты скажи. Я никогда не знала Анну. Но Адам был всерьез обеспокоен, и это первый раз, когда он говорил о своей работе. И просил предупредить тебя. И теперь Винсент… исчез.
Фредерик нахмурился. Анна действительно была достаточно безумна, чтобы решиться на любые неадекватные действия. Тогда и ее письмо обретало смысл – не было оно послано полгода назад, Анна послала его сейчас. Письмо Винсенту, где говорила о могилах, и ключ Фредерику. По спине мужчины невольно пробежал холодок. Он определенно должен понять, от чего этот ключ.
– Теперь и слова мадам обретают смысл, – сказал Фредерик. – За всем стоит человек, которого мы считали мертвым. Анна.
Для Фредерика не было секретом, что жизнь Анны после смерти Лукаса как будто потеряла былые краски. Смысл – слишком громкое слово для этого случая. Скорее, Лукас всегда и во всем был ведущим, даже с близнецами он таковым стал. Просто они сами без него вернули себя, а вот Анна, наоборот, потеряла. Она не знала больше, за кем и куда ей идти. А уж после того, как и Уэйнфилды вычеркнули ее из жизни, она должна была их возненавидеть. И обвинить во всех грехах.
Он уже думал об этом раньше. Анна действительно его волновала – и те проблемы, которые она могла принести с собой. Но о ней долго ничего не было слышно, и Фредерик надеялся, что она нашла кого-то, на кого сможет излить свою энергию, и кто поведет ее за собой. Он не знал, да и не хотел знать, что этого не случилось, а ее дела в творчестве шли все хуже.
После смерти Анны Фредерик невольно вздохнул с облегчением. Но оказалось, что даже смерть, как и все в жизни Анны, оказалась фальшивкой, красивым представлением. И попросту обманом.
– Надеюсь, я помогла тебе, – сказала Морган.
– Определенно. Теперь я хотя бы знаю, с кем имею дело. Хотя надеялся, что никогда ее больше не увижу. Твой Адам, он…
– Нет, он не будет помогать. И не расскажет ничего сверх того, что уже сказал. Поверь, я его хорошо знаю. Для него даже уже сказанное – это слишком много.
– Хорошо. Спасибо – вам обоим.
Морган поболтала остатками чая в чашке и усмехнулась:
– А ведь мы могли бы стать хорошими друзьями.
– Возможно, в этом всегда и был весь смысл.
– Если его нет здесь, значит, он был уверен, и сейчас ищет в другом месте.
Непреклонный тон Анабель был способен убедить даже упрямую Фэй – и убеждал. Вместе с Офелией они втроем устроились в гостиной, и Анабель ничуть не сомневалась, что если Фредерика нет дома, значит, у него есть весомые причины.
– Моя связь с ними всегда была меньше, чем их друг с другом, – сказала она. – Если кто и может найти Винсента, так это Фредерик.
