– По крайней мере, мы знаем, что в машине был не он, – заметила Офелия.
Как и всегда, она была довольно практична, но права. Звонок буквально пять минут назад, на который ответила Анабель, сообщил, что ДНК обгорелого трупа из машины действительно принадлежит не Винсенту, а какому-то бродяге, имя которого Анабель даже не запомнила. Ей не терпелось рассказать об этом Фредерику, но его телефон по-прежнему не отвечал.
Впрочем, злило это больше всего Фэй. Ей не терпелось куда-то отправиться, что-то делать и предпринимать. А вместо этого она была вынуждена сидеть дома и не знала, куда ей податься. В нетерпении она мерила шагами комнату, не в силах усидеть на месте. Офелия молча за ней наблюдала, а сама Анабель сосредоточенно писала что-то в телефоне – скорее всего, очередное сообщение брату.
Когда щелкнул замок, и стало слышно, как открывается входная дверь, все три девушки разом повернули головы в сторону прихожей, откуда вскоре появился Фредерик. Если его и удивило собрание, он ничуть этого не показал и устало уселся на диван рядом с Офелией.
– Рик! – Анабель явно едва сдерживалась, чтобы не подскочить к нему. – Мне звонили, это не Винсент.
Он посмотрел на нее, явно не очень понимая, о чем Анабель, потом кивнул. По его лицу Фэй поняла, что Фредерик и так в этом не сомневался. Скрестив руки на груди, она остановилась перед ним и нахмурила брови:
– Ты ведь знал, да?
– Да.
И Фредерик рассказал им обо всем: и о странном звонке Винсента, и о том, как ходил к мадам Ламбер. И о том, как встретил там Морган, рассказавшую ему об Анне. О последней Фэй никогда не слышала, и быстро переглянувшись с Офелией, поняла, что и сестра слышит имя впервые. В отличие от Анабель, глаза которой округлились.
– А зачем ей это все? Анна, конечно, всегда была странной, но не до такой же степени.
– Почему нет? – Фредерик пожал плечами. – Это вполне в ее духе. Она решила, что ей надо отомстить – и теперь с упорством, достойным лучшего применения, этим занимается.
– А зачем ей бродяга в загоревшейся машине Винсента? – удивилась Фэй.
– Потому что это лучший способ заставить страдать меня. У нее вышло. Поэтому теперь я боюсь, что она возьмется за Винсента. Анна способна на все.
– Где он может быть?
– Понятия не имею.
Фэй присела на ручку дивана, рядом с Фредериком. Ей хотелось хорошенько его встряхнуть, чтобы он подумал, пораскинул мозгами. В конце концов, он, похоже, неплохо знаком с воспаленным воображением этой Анны. Да и Винсента знает лучше всех.
– Фредерик, подумай. Кто как не ты?
Но он только покачал головой и устало прикрыл глаза. Фэй видела, что Фредерик явно уже размышлял об этом и долго. Возможно, он даже не сразу приехал домой, а успел куда-то заехать, проверяя. Наверняка успел побывать и в бывшем доме Анны и в тех местах, которые могли быть связаны с ней и Винсентом.
Но он не мог понять, и у Фэй чесались руки, чтобы не встряхнуть его хорошенько.
Вместо этого рядом с Фредериком пошевелилась Офелия. Ее тонкие белые ладони накрыли его руки, как только сейчас заметила Фэй, сжатые в кулаки. Усевшись на диване на колени, Офелия негромко сказала:
– Ты знаешь, Фредерик. Место, которое много значит для Анны. И одновременно для вас, иначе она бы не подумала о мести именно там. Вспомни. Попробуй подумать, как Анна.
Фредерик не открывал глаз, но его веки дрогнули, и Фэй была готова поклясться, что что-то неуловимо изменилось. Она благодарно кивнула сестре, а почти сразу после этого Фредерик открыл глаза.
– Конечно. Я знаю, где они. Как просто! Почему я сразу об этом не подумал?
– Потому что последнее время не очень-то настраивало на размышления, – мягко ответила Офелия. – Езжай. Мы подождем вас здесь.
Фредерик решительно поднялся, но сама Фэй была уже у дверей:
– Я поеду с тобой. И даже не пытайся возражать.
– И не собираюсь. Может, переоденешь каблуки?
– Если ты не собираешься ехать в лес, то я справлюсь.
– Ну… почти в лес.
– Ничего, я справлюсь.
Тряхнув головой, Фэй первой направилась к двери на выход. И услышала позади негромкий голос Анабель:
– Пожалуйста, возвращайтесь все вместе…
Винсент открыл глаза и с удивлением понял две вещи. Во-первых, на этот раз ему не снилось никаких мутных снов. А во-вторых, сознание было кристально чистым. Он вскочил на кровати, хотя тут же пожалел о этом, ухватившись за матрас: голова все-таки кружилась. Он дал себе несколько секунд и пообещал не делать резких движений. После чего оглядел комнату – и его удивление с каждым мгновением возрастало.
Он без труда узнал обшарпанные стены, покрытый пылью стол. Наклонившись, Винсент не сомневался, что увидит нарисованную на полу пентаграмму – и действительно, она была там. Едва различимая в пыли, но местами та была хорошенькое стерта чьими-то следами.
Никаких сомнений, он в Доме.
Они всегда называли его именно так, Дом, с заглавной буквы. Он всегда был чем-то большим, чем обычный загородный дом – даже изначально, когда Фредерик его купил, а Винсент навел справки и был очарован таинственной и мрачной историей. Будто бы раньше строение принадлежало брату и сестре, которые жили тут отшельниками, любили друг друга, а потом один из них умер. Второй уехал в город, но однажды вернулся, чтобы записать их историю на черепе любовника и пустить себе пулю в лоб.
Для Уэйнфилдов загородный дом стал приятным местом, где можно забыть о городской суете и устроить настоящие выходные. А уж их друг Лукас знал толк в удовольствиях, иногда изысканных, чаще разнузданных. Все это видели местные стены.
И потом, год спустя после его смерти, в тот странный Хэллоуин, именно здесь им казалось, что они видели призраков. Что из этого казалось, а что было результатом влияния эти пропитанных кровью и вожделением стен?
Оставалось только удивляться, почему Винсента привезли именно сюда, кто это сделал, и как скоро он вернется. Но Винсент решил, что вполне может уехать без ответов на эти вопросы. Протянувшись к стоящему на столике старому телефону, он снял трубку, не очень-то надеясь на успех. И действительно, ответом ему была только тишина. Винсенту даже показалось, он слышит, как скребутся где-то в телефоне пауки. С отвращением он отбросил трубку – пауков Винсент терпеть не мог.
Уэйнфилды давно не бывали в Доме, но регулярно оплачивали счета, а пару раз в год даже заказывали уборку помещений. Поэтому у Винсента оставалась надежда, что телефон внизу может быть рабочим. Идти до Лондона пешком представлялось сомнительным удовольствием, да и сил бы у него на это не хватило. А соседей у Дома не было – одна из причин, почему Уэйнфилды в свое время его купили.
Пошатываясь, Винсент выше из комнаты – дверь действительно оказалась не заперта. У него не было желания проверять комнаты на этом этаже. Телефона в них не было, а единственным желанием мужчины было убраться отсюда как можно быстрее и вернуться домой. Фредерик, скорее всего, места себе не находит, особенно после последнего звонка.
