Позже Анабель все-таки выбрала наряд и упорхнула на свиданье. Офелия собрала брошенные вещи и убрала их в шкаф подруги. После она успела немного почитать, а потом расставила свечи и стала ждать подругу.
Если бы Офелии пришло в голову выглянуть в окно, она могла увидеть, как Анабель расстается с Тоби и заходит в кампус. А он остается стоять, явно ожидая кого-то. И не успела Анабель добраться до своей комнаты, к Тоби уже подошла высокая темноволосая женщина.
Даже если бы Офелия смотрела в окно, она не смогла ее рассмотреть в свете фонарей. И уж точно потом, видя фото Анны Веласкес, не смогла бы опознать в ней ту женщины. А это была именно она. Уходящая с Тоби во мрак, из которого он уже не вернется, и его объявят пропавшим без вести.
Но Офелия не смотрела в окно и ничего этого не видела. И Анабель не могла ничего знать.
Теперь Офелия нередко вспоминала то время на учебе и чаще всего – с теплой ностальгией. Впрочем, настоящее ей нравилось ничуть не меньше прошлого.
Всю жизнь Офелию считали странной. Начиная с ее вычурного имени и от природы светлых волос, заканчивая вкусами. Она всегда была тенью старшей подруги, яркой как внутренне, так и внешне Фэй. Последняя всегда становилась центром компании, хотя никогда и не желала этого. Она открыто высказывала свое мнение, хотя только в том случае, если ее об этом просили. В этом сестры были похожи: они предпочитали молчать и стоять в стороне. Но мимо Фэй не могли просто так пройти.
Мимо Офелии могли. Хоть она и не была альбиносом, но явно к этому стремилась. Став старше, Офелия даже специально подкрашивала волосы в белоснежный цвет. Ей нравилось оставаться таким призраком, но в то же время сложно было найти людей, которые бы увлекались теми же вещами, что она. Поэтому ее лучшей подругой всегда оставалась Фэй, которая вообще не умела заводить друзей.
Когда в колледже Офелию поселили вместе с Анабель, сначала мрачная Уэйнфилд очень ее удивила. Но потом Офелия быстро поняла, что наконец-то нашла человека, разделяющего ее взгляды и увлечения. Больше ей не нужно было через силу пытаться быть как всегда, играть роль, которая ей совсем не нравилась. Теперь она ощущала себя свободной. И мало кто подозревал, что ее верность Анабель безгранична.
Теперь же у нее был еще и Фредерик. В жизни Офелии было достаточно мужчин: она хорошо их понимала, легко вычисляла и могла быть такой, какие им нравились. Но, как и в случае с Анабель, это первый раз, когда она могла быть собой.
Стоя у окна, Анабель смотрела на сгущающиеся тени и зажигающиеся огни ночного города. Ее мысли не имели четкого порядка, но Офелия вздрогнула, когда подошла Фэй – она совершенно не слышала сестру.
– Волнуешься за них? – спросила она.
– А ты нет? – Офелия посмотрела на Фэй. Та прикусила губу.
– Конечно. Винсент заявил, что он знает способ отыскать эту Анну, и с тех пор от него никаких вестей.
– Если я что и успела понять о братьях Уэйнфилдах, то готова поспорить, если он сейчас и не с Фредериком, то направляется туда же, куда он.
– В Дом? – Фэй нахмурилась, а потом тоже посмотрела в окно. – Это имеет смысл. Но тогда я начинаю волноваться только больше.
– Понимаю. Но это их дело. Нам не стоит вмешиваться. Мы можем только ждать их тут.
Фэй рассеянно кивнула, и они обе некоторое время стояли и бесцельно смотрели на улицу. Пока не услышали звонок в дверь. Обе сестры переглянулись с удивлением.
– Это ведь не могут быть они? – пробормотала Фэй.
Офелия покачала головой, и первой направилась к двери. На пороге она с удивлением увидела незнакомую ей девушку, которая стояла с совершенно потерянным видом. Когда подошла Фэй, она удивленно ахнула:
– Лили?
Посторонившись, Офелия пропустила Лили. Она вспомнила, что так звали танцовщицу из бывшего клуба Фэй. Фредерик рассказывал ей историю о том, как Винсент нашел тела, но вот о Лили Офелия ничего больше не слышала.
Фэй пригласила ее в гостиную и унеслась за чаем, а Офелия с любопытством оглядывала гостью. Теперь она могла увидеть, что джинсы и футболка Лили порядком истрепавшиеся и давно не стираные, волосы запутались, а рюкзак довольно большой.
Гостья с благодарностью приняла чай, Фэй уселась напротив, но и Офелия не спешила уходить.
– Спасибо, – с чувством сказала Лили, – мне рассказали, что ты здесь, и я просто не знала, куда мне еще пойти. И Уэйнфилды… возможно, смогут помочь…
– Помочь в чем?
Лили долго молчала, грея руки о чашку, потом подняла глаза и посмотрела на Фэй:
– Я сбежала от Дэнни. Он не хотел меня отпускать. Сказал, что если я уйду, то он убьет меня. Потом избил для верности.
– Ох, – Фэй округлила глаза, – что ему от тебя нужно?
– Мое тело, конечно. А еще мое молчание – я могу слишком многое рассказать о делах Дэнни. О том, чем он занимался в клубе. И о том, что это он убил Рэйчел.
– Тебе нужно было идти сразу в полицию.
– Да. Наверное. Я просто растерялась. Улучила момент и сбежала.
– Пей чай. А потом вместе пойдем к копам.
Лили нахмурилась, и, хотя Фэй этого не замечала, Офелия видела, что есть что-то еще. Что-то такое, о чем Лили то ли хочет, но не решается рассказать, то ли не знает, важно ли оно настолько, чтобы об этом рассказывать. Наконец, она вздохнула.
– Я пришла и еще по одной причине. Пока мы с Дэнни были в одном из отелей, приходила какая-то женщина. Она не назвала себя, а Дэнни был с ней явно знаком. Конечно же, они думали, что я в соседней комнате и не слышу, как они обсуждают дела… но я все слышала.
Лили замолчала, и Офелия сама мягко ее подтолкнула:
– Так о чем они говорили?
– Дэнни боялся, что Винсент Уэйнфилд мог о чем-то догадываться, и у него найдутся доказательства. Все-таки Купер, любовник жены Дэнни, был другом Винсента. Но эта женщина сказала, что волноваться не о чем, и скоро с Уэйнфилдами будет покончено. Она… она просила Дэнни посоветовать кого-нибудь, кого можно нанять на грязную работу, и кто не будет задавать вопросов.
– Так вот как она вышла на Адама, – пробормотала Фэй.
Так тихо, что ее услышала только Офелия. А может, Лили просто не обратила внимания. Она продолжала:
– Эта женщина сказала, что послала второму близнецу, Фредерику Уэйнфилду, подарок. И когда он поймет, что значит этот подарок, то обязательно приедет в какой-то загородный дом и откроет нужную дверь. После чего все закончится. Мне показалось, она выражается как-то фигурально, что это какой-то код… но потом я поняла, что речь идет о бомбе. И когда откроется дверь, это просто будет взрыв, – Лили вздрогнула. – Женщина сказала, что братья заплатят за то, что сделали с ней и с ее братом. И они, и их сестра будут страдать, не важно, кто первый. И с ними будет покончено.
