– И что бы ты писал?
– Понятия не имею. Может, детективы. Или длинные велеречивые истории о привидениях. Или о монстрах Ктулху.
– Хорошо. Третья?
– Врач. Мне было бы интересно лечить людей. Только никакой хирургии, что-то более спокойное и без крови. Офтальмолог, например.
– Серьезно?
– В свое время я провел много времени в их кабинетах.
Фредерик не стал говорить, что там он был вместе с братом, и пока врачи занимались Винсентом, сам он с интересом разглядывал кабинеты и докторов. Конечно же, мать с удовольствием не брала бы его с собой, но маленький Винсент ни за что не хотел идти без брата.
– Четвертая?
Голос Офелии вывел Фредерика из задумчивости. Он покрутил в руках стакан, думая. Наконец, сказал:
– Взял мотоцикл и отправился в долгое кругосветное путешествие с братом. Где мы бы никого не знали, никуда не спешили, и были только мы, мотоциклы и дорога.
– Как красиво. А пятая жизнь?
– Вот уж не знаю! – рассмеялся Фредерик. – Хватит и четырех. А ты?
– Мне бы с этой разобраться.
– Вы же с Анабель изучали литературу.
– Да, и теперь Ани хочет поработать в семейном деле, Морган предложила ей начать с ее журнала, вести несколько разделов.
– А ты?
– У меня нет женщины моего брата, которая обязательно хочет мне понравиться и предлагает работу.
– Жестоко.
Офелия равнодушно пожала плечами и отпила из своего стакана. Она казалась очень хрупкой, почти невесомой, хотя Фредерик обратил внимание, как твердо она держит стакан. Интересно, какова ее сестра? Возможно, именно с ней сейчас Винсент?
– Видимо, придется мне быть тем, кто предложит работу тебе.
– Как великодушно.
– Ничего подобного. В журналах всегда требуются люди, способные внятно связывать слова друг с другом. А если ты будешь работать плохо, тебя просто уволят.
– У Анабель в этом плане есть фора.
– И ты так смело об этом говоришь? Мне?
– Ты ясно дал понять, что если будешь платить мне деньги, то за работу. А не за то, что я говорю на твоей кухне.
– К тому же, не я буду твоим начальником.
– Это хорошо. С тобой мне приятнее беседовать вне рабочей обстановки.
Фредерик не мог не отметить, что девушка перед ним и вправду необычная. Офелия не боялась говорить то, что думала, но в то же время ее внутренний мир казался омутом. То, что на поверхности, то, что она говорит, еще не обязательно было ее истинными мыслями. Да и Фредерик не мог даже предположить, что скрывается в этой хорошенькой головке, за казавшимися полупрозрачными глазами.
– Ты сейчас живешь с сестрой.
– Да, с Фэй.
– Какая она?
– Квартира?
– Фэй.
Офелия посмотрела на Фредерика с удивлением, а потом ее будто бы бескровные губы тронула улыбка. Она обхватила стакан с виски так, будто держала чашку с кофе.
– Ты с ней обязательно познакомишься. Или спроси у брата.
– Похоже, она работает в клубе, где периодически бывает Винсент.
– Она танцует там. Очень хорошо танцует.
– Ты тоже танцуешь?
– Я умею и неплохо. Когда-то мы с ней вместе ходили заниматься танцами. Это было здорово.
С неожиданной энергией Офелия залпом допила оставшийся в стакане виски с колой. А потом поднялась и вскинула вверх руки. Она медленно двигалась под одну ей слышимую музыку, ее тело извивалось и будто бы переливалось из одной плавной линии в другую. Кожа Офелии как будто светилась, такая бледная, что в сумрачной кухне казалась совсем белой. В какой-то момент Фредерику даже показалось, девушка едва слышно напевает мелодию без слов, но возможно, ему только показалось.
А потом единым плавным движением Офнелия оказалась за спиной Фредерика, ее руки обвили его плечи, ее губы коснулись его шеи. Такие невесомые, будто крылья мотылька. Она и вся была такой, девушкой-мотыльком.
– Офелия…
– Только не говори, что тебе не нравится.
Ее дыхание, ее слова обожгли ухо Фредерика. Он повернулся к девушке и аккуратно отстранил ее от себя, взяв за запястья. Он ничего не говорил, а Офелия внимательно смотрела ему в глаза.
– Не надо так, Офелия.
Она еще пару мгновений вглядывалась в его лицо, а потом губы девушки тронула та же едва заметная улыбка. Она опустила руки и, ни слова не говоря, вышла из кухни.
3
Стояла та самая погода, которую во всем мире именовали «английской». Смурное небо то и дело начинало капать дождем, но даже без этого в промозглом воздухе стояла будто бы морось.
Винсенту с трудом удалось зажечь сигарету – помогло только упорство. Ну, или нежелание шагать вперед. Наконец, кончик затлел, и мужчина сначала впустил дым в легкие, а потом выпустил его в наполненный непролитым дождем воздух.
Морось скапливалась на воротнике пальто, на волосах, прикасалась к лицу и оседала на свежих шрамах на щеке. Но Винсент чувствовал себя вполне уютно. Неторопливо куря, он смотрел на расстилавшееся перед ним кладбище. Молчаливое, как и всегда.
Где-то рядом каркнула ворона, и от неожиданности Винсент едва не выронил сигарету. Но вовремя взял себя в руки. Все-таки птицы отнюдь не входили в список вещей, которых он боялся.
С продолжавшей тлеть сигаретой Винсент двинулся вдоль могил. Он смутно представлял, как должна выглядеть та, которую он искал, но смотритель указал сюда.
Конечно же, было величайшей глупостью ехать. В подобный промозглый день Винсент мог отправиться в маленькую уютную квартирку Фэй, прогуляться по Шордичу или просто остаться дома, наслаждаясь заслуженным выходным.
Он так и планировал, пока утром с чашкой утреннего кофе не открыл дверь курьеру.
– Мне нужен Винсент Уэйнфилд или Фредерик Уэйнфилд, – молодой человек на пороге равнодушно сверился с бумагами.
– Я Винсент.
– У меня для вас пакет. Лично в руки.
– От кого еще?
Курьер протянул Винсент пакет и тот, взяв в руки пухлый конверт из водонепроницаемой бумаги с удивлением повертел его в руках. Пока не наткнулся на бумагу, где аккуратным почерком было указано имя получателей – и значилось имя отправителя.
– Это шутка? – Винсент посмотрел на курьера, но тот был также невозмутим. – Когда вы это получили?
– Около полугода назад. С указанием точной даты, когда нужно вручить пакет.
– Ничего себе отложенный сервис.
– Мы оказываем подобные услуги за разумную плату. Распишитесь.
