Мы и так с ним свиделись в юрте, так что ждать пришлось недолго. Романовский вошел в жилище, когда я поедала выпечку с медом, лежа на пышных одеялах.
— Я слышал, меня тут должны как следует ублажить!
— Конечно, наш господин! — сказала я, встав на колени прямо напротив его паха.
— Что это с тобой? Перестань!
Я встала.
— Пойдем в баню, мы обмажем тебя медом, а потом обмоем.
— Мне уже сказали, так что я давно готов! — с радостью воскликнул свежеиспеченный хозяин, широко улыбаясь.
Я посмотрю, какой он будет довольный завтра!
Мы вышли за юрту, где стояла бревенчатая баня, обросшая мхом. Из трубы шел сизый дымок. Внутри нас ожидали три девушки, остальным я велела не беспокоить.
Пока девушки раздевали Романовского, я готовила особую смесь из пчелиного яда, кунжутного масла и настойки зеленого чая. Получилась маска, которой я обмажу тело Ильи. Завтра у него будут тянуть все мышцы.
Не одной же мне завтра страдать!
Я знала, что происходит в первый раз, когда теряешь невинность. Я была физически и морально готова к сексу, хотя меня мучили сомнения.
— Чего ты там колдуешь? — отозвался мой жених, оторвав меня от мыслей.
— Это смесь из полезных ингредиентов! — я подошла к нему.
Для того чтобы все прошло как надо, я все обсудила с девушками заранее. Мои сестры посадили Романовского на стул и завязали руки за спиной красной лентой. Надеюсь, они потуже затянули узел!
— Не знал, что ты предпочитаешь пожестче… хотя как… ты же… — пробормотал он что-то, развалившись на стуле.
— Ничего я не предпочитаю — это мой личный обряд!
— Вау! — сказал он и расслабился.
Я подняла подол халата и села ему на ноги очень близко, так, чтобы мне было удобно обмазывать его грудь. И пока я увлеклась его бесподобном торсом, а девушки занялись его спиной и руками.
— Я в а****! — он рассмеялся. — А потом ты меня оближешь?!
— Нет, это сделают девочки… — сказала я, смотря в его суровые глаза, которые потихоньку становились теплыми и добрыми.
— А может, я хочу, чтобы это была моя невеста?
— Я была ею пять лет назад! — отрезала я, спускаясь к твердому прессу живота.
— Ну так я возобновил помолвку!
Это все, что я хотела услышать. Я спустилась еще ниже, в пах. Гладкая плотная кожа Романовского покрылась испариной. Кажется, он возбудился от ласк наших рук и закрыл глаза. Под белой простыней тут же восстал царь, готовый к захвату! Я прикусила губу, мне самой не терпелось оказаться в его объятиях.
Романовский потянулся ко мне.
— Я тебя хочу!
— Не сейчас… Сначала тебя попробуют девушки, — прошептала я, наслаждаясь его томным таинственным взглядом.
— Что? Зачем? — Романовский в недоумении нахмурил брови.
— Чтобы твой зверь выпустит пар!
— Ты же несерьезно! — усмехнулся он.
— Сорри! — я встала и хлопнула в ладоши.
Девушки хором сняли свои халаты. Перед господином стояли обнаженные наяды, готовые ублажить зверя. Одна из девушек подошла к Романовскому встала на колени и сняла простынь.
— O, черт! — произнес Илья, когда она начала ласкать языком, а затем ртом его восставшее достоинство. Романовский сжал зубы.
О боже, как этот царь в меня поместится? В ужасе я прикрыла рот рукой и хотела перекреститься. Я не смогла смотреть на это зрелище. Дождалась момента, когда Романовский вновь открыл глаза, я дразнящей походкой покинула баню.
Я попросила девчонок, чтобы они не сильно издевались над хозяином. В конце концов, у него должны еще остаться силы и на меня…
Думаю, девочки достаточно выпустили из Романовского nap, так как он явился не очень скоро. Илья зашел в юрту в одном полотенце, намотанном на бедре. Его крепкое тело матово блестело. Еще бы, маска с медом делает кожу бархатистой!
— Милота! — сказал он, когда увидел меня в тонкой простыне на одеялах. Его глаза загорелись. — Что… Мы вдвоем только?
— Да, а ты что еще кого-то хочешь? — удивилась я его наглости, поедая мармелад.
— Нет, что ты! — он устроился рядом у огромной чаши со сладостями, облокотившись об руку.
— Ты получил удовольствие?
— Да, но моральное удовольствие мне приносит лишь моя дерзкая невеста! — Илья положил себе в рот мармелад и облизнул два пальца. Я смутилась и рассмеялась.
Я была готова прямо сейчас броситься в объятия Медведя, но хотела, чтобы он начал первый приставать. Я должна буду спихнуть на него то, что он меня соблазнил.
— Мне просто не верится, что мы наедине… — Илья погладил меня ласково и нежно по руке.
— Считай это шансом на перемирие… — я протянула ему пиалу с самогоном, и он ее опустошил, едва скривившись.
— Я уже давно это предложил, но ты нагло отказалась! — положил он в рот еще мармеладку.
— Я решила дать тебе шанс… — я выпила тоже самогона, мне этого не хватало, так меня бросало в непонятный трепет и жар.
Романовский уставился на меня и замер. Затем забрал с моих рук пиалу, поставил ее, и запустил пальцы в мои волнистые от косичек волосы.
Он слишком резко стал другим, но я-то знаю, что это ловушка!
— Каждое утро я просыпаюсь и хочу тебя, но тебя нет рядом, я ложусь в постель, и тебя все равно там нет. Весь день я хожу как озабоченный и ловлю везде твой запах. Мне приходится трахать других баб, которые сами на меня садятся. Но я так больше не могу…
Я убрала его руку и опустила глаза и отодвинулась.
— Но ты забываешься — я не девка для развлечений! — я обиженно отодвинулась.
Илья поднял меня за подбородок и поцеловал в губы.
— Что ты. Я никогда так не считал! Я ценю твое достоинство!
Мы смотрели друг другу в глаза. Его янтарный теплый взгляд окутал меня. Я погладила его лицо, и Илья закрыл глаза, затем потянул меня к себе, и я легла рядом.
— Я хочу тоже быть только твоей! — я обняла его за шею.
— Будешь, клянусь!
Дальше все началось как в романтическом сне!
Илья прижал меня к себе и поцеловал в губы. Моя голова закружилась. Наши губы слились и, словно удар молнии, между нами прошел возбуждающий разряд.
Он издал глухое рычание, и его рука скользнула по моей обнаженной спине. Я ощутила острое желание от его прикосновений. Мы целовались, словно сгорающие от страсти влюбленные — или такими и были?..
У меня перехватило дыхание, и я тяжело задышала, когда его рука коснулась моей налившейся груди.
Я не смела больше вымолвить ни слова, ни звука из-за боязни, что магия страсти упорхнет. Когда его губы перешли с моих губ на шею, я издала стон, не в состоянии хранить безмолвие. Я затрепетала, и мои оковы таяли, словно лед на озере после долгой зимы. Я не знаю наверняка, магия ли это, или мы сексуально совместимы, но после нескольких жарких мгновений последний кусочек мозаики оказался в нужное время в своем месте.
