Айрис закрыла глаза.
«О святые небеса! Как же я ненавижу себя, как же глупо я сейчас поступаю. Как и тогда, когда была молодой, наивной и пыталась примириться с помолвкой. Это была моя самая большая ошибка: сравнивать поцелуи с Эйданом, которые я испытала с Дугласом».
Айрис позволила старым воспоминаниям овладеть ею. Она с трудом смогла пересилить их, и беспомощный крик сожаления вырвался наружу. Полное жалости выражение лица Брайса означало, что она должна вести себя тихо.
«Я потратила слишком много усилий, чтобы попасть сюда, и не могу теперь все разрушить. Я должна добиться своей цели, к которой так долго шла. Надеюсь, Его Величество не обратит внимание на то, как ужасно скромно и неопрятно я выгляжу. Na tha dona! Как унизительно для дочери лэрда».
— Я должна высказаться, — леди сняла с себя порванный и забрызганный грязью плед и отдала рыцарю. Поправила золотистые локоны и, высоко подняв голову, шагнула в залу, проигнорировав громкое возражение Брайса и советника.
— Леди, подождите…
— Айрис? — Она услышала голос Дугласа.
«О святые небеса, он произнес мое имя, как давно это было! Удивлен ли он нашей встрече, так же, как и я, или все еще чувствует презрение ко мне?»
Не желая сейчас думать об этом, Айрис подошла к королевскому креслу. Сознавая, что глаза старого знакомого устремлены на нее, Айрис склонилась в почтительном поклоне перед королем.
— Если позволите, мой господин, я проделала долгий путь и хочу попросить у вас королевского правосудия.
— Леди Макройш, какая неожиданность, мы с сэром Мак-Тавишем как раз вспоминали о вас.
Глубоко посаженные карие глаза монарха удивленно смотрели на нее, он улыбался, гладя свою коротко подстриженную бородку, и Айрис засомневалась, удастся ли ей добиться задуманного. И чем дольше король смотрел на нее, тем сильнее становилось это чувство.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Ты не можешь держать меня здесь вечно, — Вивиана тревожно расхаживала в покоях Дунстана, расстроенная и обеспокоенная, потому что ничего не могла сделать.
Она скучала по своему отцу и людям. Размышляла над новыми ингредиентами для медового вина. Но больше всего она переживала, что подумает Айрис, когда вернется домой, а младшей сестры там нет.
Спустя некоторое время Вивиана поняла, что Айрис может и не вернуться домой. Она отправила второе письмо и хорошо за него заплатила. Но ответа не последовало, и она решила, что Айрис вовсе не получала ее послания.
— Ты не пленница в моем замке, а гостья, — Дунстан срисовывал с амулета гравировку, чтобы у Вивианы была копия и она смогла точнее рассмотреть карту сокровищ. Но госпожа Ледяного Утеса не могла себе представить, что в ее крепости спрятан клад.
В последнее время Дунстан был занят улучшением своего имения, он возвращался в свои покои, когда Вивиана уже спала, и уходил до того, как она просыпалась. Девушка проводила скучные вечера в компании женщин, помогая им в вышивке гобеленов.
— Но я чувствую себя, как птица, запертая в клетке, — высказалась она, ее взгляд упал на кувшин с медовым напитком, который Дунстан принес с кухни. Вино, как и стряпня в замке, были ужасными на вкус. — Хьюго нравится здесь и мне никак не вернуться домой, только если ты сопроводишь нас туда.
Дунстан отложил зарисовку в сторону и обратил на девушку все свое внимание. Когда он смотрел на нее Вивиана поняла, что это было именно то, чего она хотела. Его скользящего и ласкового взгляда по ее телу.
— Ты ведь понимаешь, что сначала мы должны найти Эйдана, пока он не навредил еще кому-нибудь. Мой брат платит армию бандитов украденными сокровищами из моего замка и должен быть наказан, — Дунстан указал на голые стены покоев.
Не зная, как ей быть, Вивиана промолчала. Может, она должна была высказать ему свое мнение? Или девушке придется терпеть незаконную помолвку, которую Дунстан ей предложил. Но на лжи и тайнах их брак не сможет процветать.
— Но мы не строили таких планов, когда обсуждали нашу помолвку, — скрестив руки, Вивиана подошла к очагу согреться, и Дунстан не смог увидеть грустное выражение ее лица.
Горец молчал. И Вивиана спрашивала себя, о чем он думает. Вспоминает ли он о нежностях между ними, как и она? Или он ухаживает за ней, и намерен сделать эту помолвку для себя приятной и менее выгодной?
— Помнишь? — ее голос звучал странно. — Это было так давно, когда мы говорили о нашем совместном будущем.
Возможно, что разговор об их браке не был для нового лэрда столь запоминающимся, как для нее. Но если между ними имелись враждебные чувства, то Вивиана предпочла бы лучше выслушать его, вместо того чтобы гадать, что он задумал.
Дунстан так сильно ударил кулаком по столу, что амулет взлетел в воздух. Вивиана испугалась и повернулась.
— Ты думаешь, что я забыл об этом? — спросил он глубоким, полным ярости голосом.
Дунстан выпрямился.
— Я не знаю, что для тебя важно, а что нет, — пожав плечами, сказала Вивиана.
— Тогда знай, я помню каждое слово, которыми мы обменялись в тот день, — от недосыпания темные круги под его глазами придавали лицу мужчины опасный вид. — В первый же день, когда я вернулся в Ледяной Утес, я искал место, где мы целовались пять лет назад.
Ее щеки покраснели, когда он произнес эту фразу. В тот день, когда они с Дунстаном украдкой сбежали из крепости и спрятались в саду, полная надежды влюбленная девушка позволила привлекательному воину слишком много. Ее старшая сестра призналась, что тайно встречается с Дугласом. Айрис страстно рассказывала о том, какие она испытывала чувства, находясь в объятиях любимого мужчины и Вивиане не терпелось познать это самой. Но ласковые руки и губы горца стали для девушки погибелью.
— Я думала, мы поженимся, — иначе Вивиана никогда бы не позволила Дунстану развязать шнуровку на ее платье. — Ведь до нашего бракосочетания оставалось несколько дней.
— Что случилось с местом, где ты пообещала мне, что согреешь мое сердце и ложе?
Как же заманчивы были слова, которые он произнес. Вивиана слишком открылась ему и не думала, что он так быстро пробудит в ней желание.
— Мы построили там башню, — Вивиана точно знала, что случилось с местом, где она отдалась в объятья этого человека. — Я больше не хотела видеть нашу полянку и помнить о том, как я была глупа.
Дунстан немного расслабился, и его лицо просветлело.
— И тем не менее, ты каждый день стоишь на том месте, не так ли? Может, ты похоронила полянку под башней и поминаешь ее?
Вивиана покачала головой.
— Нет, я больше не хотела об этом вспоминать.
— Но ты делаешь это. Мы оба это делаем, — Дунстан подошел к девушке.
— Мы многое потеряли, — конечно, Вивиана не могла сравнивать потерю своей юной наивности с тем, чего лишилась ее сестра. — Я думала, что ты будешь на моей стороне.
