— Ну что, новобрачные, снимайте сапоги, будем мыть вам ноги, — сказал Дуглас жениху и невесте, которые продолжали страстно целоваться.
Молодожены рассмеялись, разувшись, присели на камни и окунули ноги в ледяную воду. Вивиана ощутила в ступнях покалывание и отметила, что если Айрис не поторопится, то у нее онемеют конечности.
Пока новобрачные обувались, Айрис расстелила на траве шерстяное одеяло и стала раскладывать на нем сыр, свежеиспеченные овсяные лепешки, поставила кувшин с кубками. Все расселись вокруг простой еды.
— У которых есть, что есть, — те подчас не могут есть,
А другие могут есть, да сидят без хлеба.
А у нас тут есть, что есть, да при этом есть, чем есть, —
Значит, нам благодарить остается небо!
— За здоровье и счастье молодоженов! — произнес Дуглас и, крепко обняв Айрис, поднял кубок.
От медового вина с пряным, жгучим вкусом у Вивианы закружилась голова: то ли потому, что она с утра ничего не ела, то ли оно оказалось слишком крепким. Она легла на спину, и ее глаза устремились в небо, застланное еловыми ветвями. Деревья покачивались над головой, пытаясь скрыть собой и без того маленький кусочек неба, доступный взору. Вивиана очень долго вглядывалась в обволакивающий цвет неба, и ей казалось, что голубизна начинает потихоньку просачиваться в глаза.
Дунстан прилег рядом с Вивианой, обнял и зарылся лицом в ее волосы. Он почувствовал себя очень хорошо и уютно рядом с любимой и понял, как он устал за последние дни. Лэрд боялся неосторожным движением прогнать мгновение призрачного равновесия и решил, что какие-либо слова признания сейчас неуместны.
Айрис посмотрела на сестру. Казалось, что такой счастливой и умиротворенной, как сейчас, Вивиана никогда не была. Обретенное счастье сделало ее еще прекрасней. Она походила на цветок, который, и так казавшийся во тьме красивым, расцвел на солнце, обнажая, обнажая внутренние лепестки бутона.
Судьба совершила невозможное, соединив огонь и лед. Два разных человека слились в едином порыве гордости и мужества, обретя то единственное мгновенье быстротекущей жизни.
ЭПИЛОГ
Весна, 1265 г. Крепость Ледяной Утес.
В честь праздника весеннего равноденствия в Ледяном Утесе был намечен небольшой званый ужин, на который должны были съехаться близкие и дальние родственники двух кланов.
В честь богини Остары большая зала была украшена вечнозеленым плющом, яркими цветками нарцисса и ветками вербы. Над креслом лэрда возвышалась эмблема с диким утесником — символом кланов западного побережья. В большом камине бушевал огонь, а в воздухе растекался запах горящей сосны, создавая ощущения тепла и радости.
Сегодня вся семья собралась в покоях старого лэрда, чтобы разделить между собой сокровища.
— Отец, посмотри, какие красивые камушки! — Хьюго восхищенно гладил массивное золотое ожерелье с фиолетовыми камнями.
Дунстан тепло улыбнулся; налив себе большой кубок медового вина, присел рядом с сыном.
— Это аметисты, мой милый, — объяснил он ребенку, целуя его в лоб. — Возможно, они, как и монеты, из долин Дал Риады — дома твоего прадедушки.
Дунстан указал на серебряные монеты с плетеными знаками.
— Мы потратим нашу долю на постройку часовни, — сказал Дуглас.
Его голубые глаза блестели от счастья; густая копна рыжих волос делала его похожим на гнома. Айрис сидела у него на коленях, и они рассматривали содержимое сундука.
— А еще мы расширим в Кинтайле поварню, будем делать вино и мед, — Вивиана говорила, а глаза ее так и сияли вдохновением.
Айрис расцвела с тех пор, как вернулась, оставив прошлое позади. Она не любила рассказывать о своей жизни при королевском дворе. Несмотря на то, что она была хорошо устроена, счастливыми те дни не были.
— Мы с Дугласом с радостью согласны жить в старом замке Мак-Кинтайлов и заботиться об имении.
— Все уже давно решено, вы же знаете, что я согласен, — Дунстан держал бронзовую лампаду тонкой ручной работы, украшенную белыми ракушками. — А нашу долю моя жена решила потратить на специи и мед, которые хочет купить для ее новых опытов с вином.
Вивиана улыбнулась и дернула Дунстана за рукав рубахи. Это был нежный упрек: она знала, что он гордится ее редким талантом.
Старый лэрд забрал свои вещи и переехал в комнатку возле большой залы. Он отдал свои покои Дунстану и Вивиане — новым хозяевам Ледяного Утеса — и пообещал, что не будет причинять молодым хлопот. Сегодня Малкольм был в здравом уме, и Вивиана наслаждалась каждым мгновением рядом с отцом. Сейчас он задумчиво перебирал содержимое сундука.
— Я бы посоветовал устроить пышный пир в Кинтайле и пригласить королевскую чету: это была бы большая честь для всего клана.
— Хорошая идея, лэрд, — поддержал Дунстан. Он поднял из сундука чашу из золота и с шутливым поклоном протянул ее Вивиане. — Ну, от этой вещи, моя дорогая, вы точно не откажетесь.
На сосуде была изображена фигурка с круглым животом, для обеих сестер это имело особое значение, так как они были в тягости.
— Не показывай, — пошутила Вивиана и положила руку на живот. — Я не могу поверить, что скоро буду такой же круглой.
Госпожу Утеса переполняли переживания из-за будущего материнства. Хоть она и пережила предыдущую беременность Айрис, тогда Вивиана не испытала радости, так как они обе были напуганы и не знали, что их ожидало в будущем. Теперь, казалось, это божественное провидение — что они обе ждут ребенка.
— Не будь глупой, дочь, — поругал ее старый лэрд и помахал тонкими, загорелыми пальцами перед лицом. — Ваша мать была самой красивой именно в то время, когда ожидала наших детей.
Его глаза погрустнели, когда он вспомнил свою любимую Матильду в молодые годы. Вивиана и Айрис обменялись счастливыми взглядами, а Хьюго, который сидел на коленях у своего отца, встал и подошел к лэрду.
— Этот меч я дарю тебе, дедушка, — сказал мальчик и положил на колени старика клинок. — На нем нарисован свирепый вепрь. Ты когда-нибудь дрался, как он?
Cтарый лэрд увлек мальчика рассказами о былых временах, показывая, как надо держать и поворачивать меч. Хьюго внимательно слушал дедушку и наблюдал, расширив глаза, за движением древнего клинка.
Дунстан наклонился к Вивиане и прошептал ей на ухо:
— Ты знаешь, Хьюго унаследовал от своего деда пристрастие к боевым навыкам?
Вивиана сильно сжала руку Дунстана. Она была благодарна горцу за то, что он подарил ей эти счастливые моменты: что они смогли снова собраться в этой комнате всей семьей.
— Возможно, ты просто воодушевляешь его своими деревянными мечами. Мы ведь уже обсуждали с тобой, что ты не должен позволять Хьюго играть во дворе, когда твои люди упражняются.
