Дунстан зажег свечи на старом маленьком столе. Тусклый свет разлился по комнате, бросая причудливые тени на холсты портретов.
— Здесь много наших семейных вещей, но отвозить их в родовой замок нет смысла, — Дунстан указал на огромный шкаф с книгами, вазами и скульптурами.
Вивиана понимала, что никому в долине меда, где цениться каждый кусок земли они нужны. Другое дело обстояло с картинами.
Она подошла ближе к столу, где лежал чертеж замка.
— Я не знала, что ты и вправду можешь рисовать, — заметила Вивиана, проводя пальцем по свертку.
Не услышав ответа, она оглянулась и увидела, что Дунстан стоит улыбается и смотрит на нее.
— Ну не только у тебя есть талант!
Вивиана пошла вдоль шкафа, рассматривая корешки книг.
— Согласна! Но ты по-прежнему многое скрываешь от меня Дунстан Мак-Кинтайл!
Странный ответ. Может, она снова в чем-то его подозревает? Он думал, что после свадьбы это у нее прошло, или она хочет, чтобы он оставался для нее таинственным мужчиной.
Вивиана повернулась и шагнула к полкам с безделушками. На которой заняли свое достойное место: изумительный кувшин с высоким горлом, мраморный бюст короля и резная чаша из янтаря, инкрустированная золотом.
— Красивые вещи! — миледи и не думала, что у ее супруга и рыцаря сердца утонченный вкус и предпочтения.
— Да, — кивнул он, стараясь не рассмеяться. Это просто удивительно, как Вивиана восхищалась экспонатами, проводя языком по губам.
Она была очень соблазнительной в темно-синем платье с корсетом без лямок, который облегал женские изгибы и скрывал их от его глаз.
Правда, ненадолго.
— Нужно будет взять одну вещицу с собой, пусть украсит наш дом.
Дунстан зачарованно любовался ее волосами, ему не терпелось запустить в них свои пальцы.
— На твоем месте, — начал лэрд, он поставил бокал на стол и направился к Вивиане. — Я бы не стал этого делать. Вдруг кто-то соблазниться и позариться на это сокровище…
Миледи метнула в него лукавый взгляд:
— Нет уж, с бандитами в нашем доме покончено!
— Так ли это! — Дунстан повернул ее лицом к себе и взял за плечи. — Пять лет назад я хотел, чтобы у меня была самая красивая невеста в Хайленде, и стать лэрдом Ледяного Утеса. Пока мой подлый брат не испортил нам всем жизнь. Все те годы я хотел встретить тебя и поговорить с тобой, чтобы ты перестала меня ненавидеть, за то, чего я не делал. Я сохранил твой бантик, который ты подарила мне тогда в саду. Еще в том саду я хотел тебя… Как и прежде хочу. Ты — мое сокровище, мне не нужны все эти безделушки!
Вивиана уставилась на него, пытаясь понять смысл признания.
— Но любимый, я уже давно тебя простила! — ей было действительно непонятно, почему он снова поднял старую надоевшую тему.
— Да. Но я хотел сказать, что тогда у меня просто были другие планы на будущее. И они не связанны с какими-то женщинами, как ты считаешь. Ты же думала, согласись, что я бросил тебя из-за другой.
Несколько мгновений Вивиана не знала, что делать: рассмеяться или поцеловать его.
— Ты самый невероятный и честный из всех когда-либо встреченных мною мужчин! — широкая улыбка озарила ее лицо.
Улыбнувшись в ответ, Дунстан обнял ее за талию и повел к дверям. Он остановился посреди комнаты и рывком привлек миледи к себе.
— Ты не дала мне тогда даже шанса проявить свою доблесть на турнире, где я хотел отстоять свою честь перед твоим отцом! Ты просто не пришла на него!
Дунстан так привлекательно смотрелся в белой тунике с распахнутым воротом и перекинутым через плечо ярко-красным тартаном. Этот цвет так хорошо шел к его смуглому лицу. И в каждой черте отражается не только сила, но и гордость и мужество. А еще у ее супруга чудесные зеленные глаза, которые могут становиться то мягкими, то суровыми, и она их обожала.
Дунстан заметил ее оценивающий взгляд: он пытался придумать следующую фразу, как ее развлечь. Хотя на языке так и вертелось: «Я люблю тебя, пойдем со мной в постель, и я заставлю забыть тебя обо всем на свете».
— Ну у тебя есть возможность каждую ночь устраивать мне турниры! — объявила она начало игры.
Дунстан сильно хотел ее, поэтому он слегка подтолкнул супругу в спальню. Стоило им оказаться там, где играют в любовь, как Вивиана отодвинулась, обошла кровать. Повернувшись спиной к мужчине, она начала снимать украшения.
Дунстан понял это и отдался удовольствию наблюдать, как раздевается любимая женщина, перед тем как лечь с ним в постель.
Вивиана сняла сережки, бросила их на столик с зеркалом и перешла к бусам. Дунстан подхватил игру, и начал расстегивать перламутровые пуговицы туники. Миледи сдернула браслет и уронила его на пол наблюдая за супругом, как он распускал манжеты.
Вивиана дернула шнуровку корсета. Дунстан снял тартан и потянулся к пряжке ремня. Он приготовился к очередному вызову, по-прежнему сохраняя дистанцию.
— Помочь с платьем?
— Нет! Я не Сьюзи сама справлюсь! — миледи, не колеблясь, спустила платье, оставшись в нижней тунике. Она распустила волосы закрывая ими обнаженную спину. И ощутила, как его дерзко-откровенный взгляд скользнул по ее телу.
— Что еще за Сьюзи… — мужчина замер, снимая сапоги.
— На которую ты сегодня весь пир глазел! — Вивиана чуть изогнулась, чтобы полностью обнажиться.
Между ними осталась единственная преграда кровать — как стена бастиона.
— Дорогая, не понимаю, о чем ты, — рассмеялся Дунстан, хотя знал, его женщину заводят скандалы. Ей нравиться, когда он груб в постели.
Лэрд закончил раздеваться и затаил дыхание, еще секунда и он насладиться своей женой, пахнущей медом.
— Ты хотел ее!
— Вивиана — я хочу только тебя! Если ты сомневаешься — ложись и раздвигай ноги!
Миледи успела только ахнуть, когда сильные руки рывком уложили ее на кровать. В мгновение ока, Дунстан повис над ней и жесткие губы тут же завладели ее ртом.
Дунстан вытянул ее руки над головой, переплел ее пальцы со своими и держал до тех пор, пока терзал губы властными поцелуями. Он растопил ее лед, и она таяла. Она воспламеняла его, и он горел.
Лэрд поднял голову и посмотрел в глаза миледи, которые передавали все оттенки ее чувств. Он снова наклонил голову, и она приготовилась к очередной атаке поцелуев, но вместо этого он только слегка коснулся ее губами.
Руки Вивианы были захвачены в плен. Она была не в силах дотронуться до мужского потного тела. Ей оставалось лишь сдаться, и в ее рот снова проник грубый и жадный язык.
Дунстан поднял голову и прошелся влажными губами по ее щеке, коснулся одной груди, потом другой… Он прикусил больно сосок, настолько что она дернулась и охнула. Он причинял ей сладкую боль, пока она не издала жалобный звук. Эта боль будила в ней лихорадку, а в нем неутолимое желание овладеть ею.
