Более того: в этом мире у Сент-Ива имеются воспоминания, разве не так? Он хорошо помнит, как разгуливал по округе в чулках, как довел до ума и сумел запустить машину времени, как спасал собаку Бингера, как потерял Элис на площади Сэвен-Дайлз…
Кстати, где сейчас миссис Лэнгли? Ему необходимо поговорить с ней, и как можно скорее. Принести ей свои извинения и убраться восвояси. Ведь от «истинного» времени его отделяют всего сутки, не более! «Сведи ущерб к минимуму, — велел себе Сент-Ив, — и вернись домой».
Он немедленно отправился на кухню, где и застал эту славную женщину, которая складывала в дорожный саквояж незамысловатые пожитки. Она твердо намеревалась уехать к сестре: лицо выдает решимость, хотя глаза красны от недавних слез. Это решение далось ей не просто. Сент-Ив внезапно возненавидел себя. Он был бы рад пасть к ее ногам и взмолиться о прощении, вот только подобные сцены показного самоуничижения были ей не менее противны, чем ему самому.
— Миссис Лэнгли… — окликнул ее Сент-Ив.
Обернувшись, та воззрилась на ученого с видом оскорбленного достоинства. Эти гордо поджатые губы достаточно красноречивы: нет, она не собиралась идти на попятную. Какого черта! Она уезжает к сестре, и безотлагательно. Слишком долго ей приходилось терпеть его выходки, но и далее выносить подобное обращение она не намерена. Ноги ее здесь не будет!
«И все же, — с радостью подумал Сент-Ив, — в конечном счете она останется. Верно? Уже завтра она бросится на Парсонса, размахивая скалкой». Сент-Ив добьется успеха — уж в этом-то точно. Впрочем, пока что миссис Лэнгли разглядывала Сент-Ива так, будто тот нацепил на голову какую-то несусветную шляпу: с легким удивлением.
— Я пришел в себя, — просто сказал он.
В ответ миссис Лэнгли кивнула, хотя взгляд ее утверждал нечто обратное: она не сомневалась, что Сент-Ив близок к помешательству или уже окончательно свихнулся. Он неловко провел по лицу рукой, опасаясь, что… Черт, ну конечно! Он теперь совсем не тот, каким был еще полчаса назад: гладко выбрит, пострижен и причесан, да и костюм — нечто новенькое. Ткань из шерсти овец, которые еще даже не родились, а эти идиотские лацканы на пиджаке войдут в моду в следующем веке. Перед миссис Лэнгли предстал человек, преображенный визитом в будущее, но его признание в этом не принесло бы сейчас ни малейшей пользы.
— Я хочу сказать, что глубоко сожалею о глупейшей вспышке раздражения с моей стороны. Вы абсолютно правы, миссис Лэнгли: я был безумен, когда безрассудно учинил скандал, найдя свой стол убранным. Знаю, это далеко не в первый раз, и… Простите меня за все. Я был… Я многое перенес, когда Элис… не говоря о всем прочем. Я очень хочу все исправить, но пока, боюсь, только делаю глупости…
Сент-Ив понял, что несет околесицу и уже не мог продолжать. Привычная сдержанность изменила ему, и он расплакался, прикрыв лицо рукой и ничуть не стыдясь слез. Ученый ощутил, как рука миссис Лэнгли легла ему на плечо и слегка сжала в знак сочувствия. Это наконец помогло ему совладать с чувствами, и вот Сент-Ив стоял в кухне, всхлипывая, икая и чувствуя себя последним дураком.
Миссис Лэнгли подала ему стакан воды, и он с благодарностью осушил его.
— Не каждый из нас, — заметила миссис Лэнгли, — способен и ворону съесть, и в перьях не измараться. — Медленно, тяжело кивнула. — Хорошенько поплакать бывает только на пользу. Слезы, они что дождь, все отмывают дочиста.
— Храни вас бог, миссис Лэнгли, — с чувством изрек Сент-Ив. — Право слово, вы прямо святая.
— И близко не стою, если присмотреться. Как по мне, вам это больше к лицу. Но вот что я скажу, если не сочтете за дерзость: вы не созданы для работы святого. Чутье при вас, да склад совсем иной. На вашем месте я как можно скорее заняла бы себя чем-то новеньким. Возвращайтесь-ка лучше к науке, профессор. Там ваше место.
— Благодарю, — сказал Сент-Ив, с трудом сдерживаясь, чтобы не хлюпнуть носом. — Именно этим я и намерен заняться, следуя вашему совету. Правда, сперва мне надлежит провернуть еще одно небольшое дельце, и богом клянусь, миссис Лэнгли: помощника лучше мне не отыскать.
— Я неплохо управляюсь с тестом, сэр, но не более того.
— Вы — истинный философ, знаете вы о том или нет. С нынешнего дня ваше жалованье удваивается.
Домработница собиралась возразить, но Сент-Ив остановил ее решительным жестом.
— Мне пора, — сказал он. — А вы ведите хозяйство.
С этими словами он оставил миссис Лэнгли, вернулся в кабинет и вышел наружу через раздвижное окно, осторожно переступив через то пространство на полу, где лежал ничком его невидимый «двойник». Потом быстро забрался в аппарат и отбыл в свое время. Его прошлое «я» между тем материализовалось вновь и вернулось к работе над машиной, даже не подозревая о благополучном разрешении проблемы с отъездом миссис Лэнгли. Конечно, стоило черкнуть записку, успокоить беднягу: мол, все удалось уладить, но эта мысль пришла в голову Сент-Ива слишком поздно. Ну и к черту. Его «двойник» из прошлого — изрядный болван, как и «двойник» из будущего, — и, вероятно, тут же затеял бы нечто невообразимое, поставив под угрозу все и вся. Пусть уж лучше занимается своим делом, оставаясь в полном неведении.
В башню Сент-Ив вернулся через два часа, после того, как ему пришлось сбежать, спасаясь от Парсонса и полицейских. Тут-то в голову ученому и пришла горькая мысль, что в течение этих нескольких десятков минут в мире не существовало никакого Лэнгдона Сент-Ива и что мир, по большому счету, плевать на это хотел. Планета, равнодушная к его отсутствию, продолжала, вращаясь, нестись в пространстве. Эта печальная, вселяющая дрожь мысль, похоже, была как-то связана со словами миссис Лэнгли… Впрочем, сейчас она только отвлекала от насущных дел.
Необходимо что-то предпринять: оставлять машину времени в башне небезопасно, но и бросать ее на лугу при каждом новом посещении тоже не годится. До сей поры Парсонс одолевал его петициями от ученых ученому: «Передайте машину Академии». «Она принадлежит всей Британской империи», — настаивал он. Но до нынешнего происшествия в Харрогейте ученый секретарь даже не подозревал, что Сент-Иву наконец-то удалось привести аппарат в рабочее состояние. Ну что ж, теперь ему это определенно известно. Новых петиций можно не ждать: в следующий раз Парсонс нагрянет сюда не только с констеблем.
Смертельно уставший, Сент-Ив выскользнул из люка батискафа и долгим взглядом окинул царящий вокруг прискорбный хаос: инструменты и хлам вперемешку. Он почти решился немедленно заняться наведением порядка — расставить все по своим местам, словно орудуя заодно и в собственном сознании. Вот только времени было в обрез.
Сент-Ив смотрел на надпись мелом на стене башни: та опять изменилась.
— Господи упаси, — вздохнул он, вновь исполняясь неприязнью к своему будущему «я». На сей раз обошлось без шуток. Послание было предельно серьезным:
Парсонс уже близко. Скорее сотри мел и спрячь машину у Бингера.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОКТОРА НАРБОНДО
Задумчиво дымя трубкой, мистер Бингер во все глаза смотрел на Сент-Ива, который широко ему улыбался, по пояс высунувшись из люка машины времени. Профессор возник на пастбище буквально из пустоты, тем самым немало изумив старика-соседа.
