Наверное, песню эту она затеяла из-за слов: «…В Бразилии моей, такое изобилие невиданных зверей». Вот только песня породила целую кучу вопросов:
— А Амазонка — это что такое?
— Река в Бразилии.
— А Бразилия — это что?
— Это страна в Южной Америке?
— А Южная Америка — это что?
— Континент к югу от Северной Америки.
— А Северная Америка — это что?
А вот это вопрос блондинки реально поставил нас с Леркой в тупик. Я уже подумывал обозвать его Вест Индией, но Матвей меня опередил:
— Это огромный материк на другом берегу Западного океана, его португальцы открыли.
Странно, вроде бы Колумб испанец, или у них здесь никакого Колумба не случилось? А может, и случился, только его кто-то сильно опередил? В момент этих тягостных размышлений блондинка Агата просто поразила глубиной познаний:
— Да-да! Я помню! Его ещё так смешно звали — Васька Дагама! Видите, русские не только в Австралии, они по всему миру!
— Нет, Агата Григорьевна, не он, — поправил её Матвей. — Васька Дагама вокруг Африки плавал.
— Кругами! — хохотнул барон.
Все посмотрели на него.
— Америку другой португалец открыл, — продолжил Матвей. — Не помню, как его звали… Педро, кажется…
— Педро Альварес Кабрал? — попробовал угадать я.
— Да! Именно так! — обрадовался Матвей.
— Он Западную Индию открыл! — с чувством превосходства над купчишкой усмехнулся Бздышек Западловский. — Это даже у нас в Ирбите знают!
— Так ведь Западная Индия — это и есть Америка! — поправил его наш с Леркой земляк.
— Истинно так. — Согласился с ним тот, кого звали Дмитрий Евграфович.
Прозвучало ещё несколько голосов в пользу этой версии, и барон обиженно замолчал, не забыв, правда, натянуть маску спесивости.
— А кто такие эти длиннохвостые черепахи? — воспользовавшись возникшей паузой, спросила блондинка.
— Агата! — тут же влезла Лариса. — Черепахи броненосные, а длиннохвостые… это другие звери.
— Ягуары, — подсказала Лерка.
— Да! — Обрадовалась Агата. — Кто они?
— Трудно сказать, — почему-то замялась Лерка. — У нас в Австралии такие не водятся, а на далёкой Амазонке… — тут она сделала хитрющую рожицу и выдала: — Не была я никогда!
Это всех развеселило.
— А откуда по четвергам уходят суда?
Вот если бы это заинтересовало Агату, то я бы на Леркином месте непременно сослался на свою неосведомлённость, но спросила не она. Спросил парень, сидевший рядом с бароном, а это могло означать только то, что паренёк голубых кровей. То есть не из меньшинств, а в смысле дворянин. И кто он там ещё, может, граф или вообще князь… Лерка, по ходу, тоже этот момент просекла:
— Понимаете, господа, эту песню придумали англичане, а на русский её уже потом перевели. Возможно, не совсем точно…
Я сначала хотел, сославшись на «двоюродного дядю моряка», рассказать про «Ливерпульскую гавань» в Сиднее, но представил кучу сопутствующих этому заявлению вопросов про Австралийское мореплавание, и не стал.
Вот чем мне нравятся брюнетки, они даже другим брюнеткам задают дельные вопросы. По крайней мере, Зинаида, та так уж точно:
— Татьяна Андреевна, а нет ли такого заклинания, которым со стола в единый миг всё убрать возможно было?
Хороший вопрос, правильный и что характерно, своевременный. Татьяна загадочно улыбнувшись, дотронулась левой рукой до брошки на груди. Пару секунд подержала её, а потом, не отпуская, однако брошки, сделала легкое круговое движение правой рукой, после которого стол опустел, приняв первоначальный вид. Вошедшая как раз в этот момент Глаша, удивлённо посмотрела на племянницу хозяина, но, не дождавшись ничего кроме лёгенького кивка, вышла. Тоже молча.
— А нас тоже будут такому учить? — первой среагировала на чудо Агата.
— Все непременно, — заверила её Татьяна.
— Прислугу надо этому учить, а не господ! — незамедлительно высказался сын папы Карло.
Улыбка исчезла с лица Татьяны.
— На факультете бытовой магии в основном этому и учат, но настоящий маг… в особенности магистр, должен уметь всё. В том числи и обучить свою прислугу таким вот нехитрым действиям. — С достоинством ответила она аристократу.
В наступившей тишине довольно отчётливо прозвучал голос баронского соседа:
— Татьяна Андреевна права: настоящий маг должен уметь всё! А иначе, какой маг?
Началось кулуарное обсуждение этой щекотливой темы, но постепенно всё опять сошло к сольному концерту для клавесина без оркестра.
— Я полагаю, это действительно важно, вначале нужно постичь основы, и уж после переходить к высоким материям, — поделился со мной своими измышлениями Матвей.
Я с ним согласился, а потом, отвечая на его вопросы о спорте, пообещал научить их с кузеном играть в футбол, при условии, что те соберут две команды хотя бы по пять человек и, уж не знаю где, но добудут мяч. Последнее условие сильно озадачило Матвея. Сам я уже придумал, из чего можно изготовить мяч, вот только Матвею решил пока не говорить.
Отыграв «положенное» Лерка откланялась, и мы удалились к себе.
— Саня, знаешь, какая мысль мне сейчас в черепушку треснула?
Я слегонца прибалдел от такого захода, но всё же спросил:
— Какая?
— Не сегодня-завтра попросят они спеть песню про ридну Австралию, вот как дать выпить, попросят. И шось мни спивать?
Не могу сказать, насколько глубоко сумел проникнуться, но хреновость положения оценил:
— И как поступим?
Лерка села в кресло, но не в то, в которое обычно садилась спиной к окну, а в соседнее. Так она смотрела не на сидящего на диване меня, а на секретер.
— Як помру, дак поховайтэ на Австральи милой. Посередь зэлиной прерьи выройти могилу…
— Э! Э! Ты там чего? — я подбежал и замахал руками перед её лицом.
— Не знаю. Всякая хрень в голову лезет! — она посмотрела на меня усталыми глазами. — Сань, ты хоть одну песню про Австралию знаешь?
Я задумался. Австралия, Австралия…
— Знаю!
— Давай, — без особого энтузиазма сказала Лерка.
— Козы в Греции съели капусту, воробьи — рис в Китае с полей. А в Австралии злые мангусты истребили полезнейших змей. — И я уставился на неё в ожидании… вот в ожидании чего, я на неё уставился? Одобрения? Да, наверное…
— Ну, продолжай, продолжай.
Я что вспомнил, то и спел. Ну, вроде как спел. Половины слов-то я не помнил.
