Не говоря ни слова, они двинулись к главному зданию, мы так же молча последовали за ними.
Всё было красиво, и посыпанные мелким гравием дорожки, и клумбы, и ряды кустарника, образующих живую изгородь причудливой конфигурации, и резные скамейки. В общем, всё как должно быть в дворцовых парках позднего средневековья. Но вряд ли кто-то из нас любовался всем этим великолепие. Нет, только не сейчас, это уж точно. До красоты ли после всего увиденного?
На пути к дворцовому комплексу нам встречались здания поменьше, они бы точно поразили нас своей архитектурой, меня бы уж точно. Вот только все мысли у меня, да и у других, наверное, тоже сейчас были не об этом. Я лихорадочно соображал, куда же я попал, и что теперь делать? Меня отвлёк шёпот напарницы:
— Сань, слышь, я понимаю, что заднюю давать уже поздно, но мне уже чё-то не хочется поступать в эту школу.
Я согласился бы с ней на все сто, но как отказаться вот прямо сейчас, просто не представлял.
— Лер, мне и самому как-то не по себе, но ты же не хочешь, чтобы нас того… — Я чиркнул большим пальцем по горлу. — Типа при попутке к бегству…
Она отрицательно помотала головой.
— А чё делать?
— Лер, ну, откуда я знаю?
Какое-то время мы шли молча. Краем глаза я заметил, что не мы одни перешёптываемся. Подобные «совещания» проводили почти все, кто прибыл группами. Иногда они бросали вопросительные взгляды на Морозову, но та казалась надёжно погружённой в свои мысли. И вот рубль за сто, ей всё происходящее тоже не нравилось.
Я уже начал подумывать, не перестреляют ли и тех, кто завалит вступительные экзамены, но тут оказалось, что эта же проблема овладела не только моей головой. Блондинка с совершенно по-детски раскрытыми (надеюсь, не от ужаса) глазами задала Ольге мучавший всех вопрос:
— Нас ведь не убьют как этих?
Графиня усмехнулась, она бы, наверное, и в полный голос бы рассмеялась, да уж больно ситуация не располагала:
— Нет, господа, тем, кто ничего не злоумышляет, ничего и не угожает.
Очень хотелось ей верить, вот только мы уже пришли. И то, что мы увидели, никак не располагало к оптимизму. На площади перед главным зданием стояло несколько мужчин и женщин. По их одежде и внешнему виду я сделал вывод, что это местные преподаватели. Всё бы ничего, если бы не две шеренги солдат и группа гламурных пиратов числом никак не меньше дюжины.
Я почувствовал, как Лерка вцепилась в мой рукав, да я и сам бы сейчас в кого-нибудь с удовольствием вцепился.
Ольга сказала нам остановиться, а сама вместе с парой охранников направилась с преподам. Они там о чём-то поговорили, хотя всем и так было понятно, про что у них сейчас шёл разговор. От группы обступивших Ольгу отделился невысокий мужчина, он махнул рукой подзывая кого-то. Кем-то оказался офицер в красном мундире, поспешивший на зов. Получив распоряжение, он буквально на секунду принял строевую стойку и метнулся выполнять приказ. Захватив с собой десяток солдат, офицер спешно удалился в направлении ворот. Морозова тоже получила свою долю инструктажа и, согласно покивав, направилась к нам.
— Сейчас первый проректор будет говорить, — сообщила она подойдя.
Скорее всего, мы должны были проникнуться оказанной нам честью, но лично я не знал, хорошо это или плохо, что сам ректор не снизошёл до нас. Тем временем, из «толпы встречающих» вышел высокий поджарый мужчина в красиво расшитом темно-синем костюме, с коротко стрижеными густо разбелёнными сединой волосами. Странное дело все преподаватели, не только мужчины, но и женщины стояли без головных уборов. Я даже подумал снять свою треуголку.
Проректор заговорил. Говорил он, само собой, без микрофона и не орал командным голосом, но, не смотря на почти двадцати метровое расстояние, разделявшее нас, мы его слышали, как если бы он стоял рядом. Магия…
— Господа и дамы, я приветствую вас в стенах нашей школы. Я хотел бы сказать вам «Доброе утро!». Вот только никакое оно не доброе. Не все, к сожалению, с благоговением относятся к этому храму знаний. Всё ещё находятся люди, которым не дают покоя хранящиеся здесь труды великих магов древности. А кто-то не оставляет попыток завладеть уникальными артефактами.
Он обвёл нас настолько пристальным взглядом, что казалось, проник в мысли каждого. Наверное, пытался обнаружить в нашей поредевшей группе ещё каких-нибудь охотников за сокровищами.
— Но к делу! — сказал он настолько решительно, что вся эта кутерьма с проверками и поджаренными сороками перестала иметь значение. — Сейчас магистр Саяхат определит стихию вашей изначальной магии. Староста! — обратился он к Морозовой. — Подготовьте их.
— Господа! — это уже Ольга нам. — Вам сейчас необходимо встать в один ряд и снять головные уборы. Николай Маклаевич будет подходить к каждому, и возлагать руку на голову, а вы должны представляться именем и фамилией. И, да, наденьте, пожалуйста, свои амулеты.
Все, конечно же, засуетились, пытаясь сделать несколько дел одновременно. Ольге пришлось чуть ли каждому из бестолково суетящихся нас указывать на его место в шеренге. Пока мы пытались выполнить предписанное, к нам неспешно подошёл и терпеливо наблюдал борьбу с броуновским движением тот самый магистр Саяхат Николай Маклаевич. Невысокий, пожалуй, даже ниже среднего роста, полноватый лысеющий мужчина в темно-коричневом сюртуке. На вид ему было лет сорок, хотя кто может поручиться за возраст маститого волшебника? Его круглое лицо источало, я бы сказал доброжелательность, а на губах играла безмятежная улыбка.
Нас с Леркой Ольга поставила рядом, а барон оказался к полному своему неудовольствию в самом конце, полагаю, не случайно.
Первым стоял Кирилл, как явствовало из его представления магистру Трынов. Волшебник осмотрел его с ног до головы, немного посмотрел в область третьего глаза и попытался возложить левую руку на темечко юноши. Сюртук сковывал его движения. Тогда маг, отступив на шаг назад, снял мешавший предмет одежды. Дальше произошло то, что в очередной раз напомнило нам, где мы находимся. Николай Маклаевич сложил свой сюртук пополам, потом ещё раз пополам, потом ещё, ещё, ещё и, наконец, убрал его в карман атласной жилетки, тоже, кстати, коричневой. Теперь, когда ничто не стесняло его движений, он всё-таки коснулся своей ладонью головы Кирилла.
Через пару секунд, не отнимая левой руки от головы парня, маг правой рукой коснулся его медальона, и амулет сразу же запылал красным.
— Красный! Что это значит? — воскликнул изумлённый юноша.
— Это означает, — улыбнулся магистр Саяхат. — Что Вы — маг огня.
— Маг огня?! — удивился новоявленный адепт огненной стихии.
— Да, к магии огня у Вас, Кирилл, наибольшая предрасположенность.
— Изначальная магия? — догадался тот.
— Она, — согласился Николай Маклаевич.
— И что теперь? — озадачился Кирилл.
— Терпение, мой юный друг, терпение, — и с этими словами магистр шагнул к следующему.
