— Альберт Янович! — крикнул магистр куда-то в сторону строя солдат. — Пошлите кого-нибудь за водой. Пусть бадью принесут.
Офицер сделал знак стоявшему с краю солдату, и тот мгновенно метнулся к зданию.
Нормально тут у них с субординацией. Проректор приказывает магистру, магистр передаёт приказ офицеру, офицер посылает солдата. Короче, все друг друга посылают. Но барон-то, по ходу, нарвался так, что сейчас его тоже пошлют и сделают это очень показательно, дабы другим неповадно.
— Мочканут барона! — прошептала Лерка. — Щас бочку притащат и в ней утопят.
— Много чести целую бочку, чай не князь, ведра хватит, — ответил я.
Через пару минут прибежал отправленный за водой солдат, отдуваясь, он поставил ведро перед вторым проректором.
— Спасибо, братец, ступай! — отпустил его тот.
Солдат бодренько убежал к своим.
— Ну, что ж, давайте, сударь, явите чудо, нагрейте воду в бадье. — Обратился Пётр Андреевич к барону и для ясности указал на ведро рукой.
Западловский сначала опешил на столько, что даже не сразу нашёлся с ответом:
— Но ведь она же… деревянная!
— Вода? — съехидничал Саяхат.
— Бадья! — резко ответил ему барон.
— А Вы бадью не грейте, не надо, — сказал маг в белом. — Вы только воду.
— Нет господа! — вмешался первый проректор. — Бадья — это слишком много. Давайте вот так! — и подал потомку папы Карло извлечённую из воздуха глиняную кружку.
Бздышек демонстративно заложил руки за спину. Проректор пожал плечами и аннигилировал кружку.
— Баран он, а не барон! — тихо сказала Лерка.
Вроде бы тихо сказала, но её услышали, несколько человек стоявших рядом повернули к ней головы. В их взглядах я увидел солидарность с позицией сестры.
— Взгляните, как выглядит второй уровень, — произнёс Пётр Андреевич, обращаясь к Западловскому, но так, чтобы слышали все. — Господин Трынов! — позвал он громко. — Подойдите сюда.
Кирилл поспешил подойти.
— Согрейте воду в бадье! — предложил ему второй проректор.
Кирилл уже начал что-то делать руками, но его прервал Саяхат:
— Стойте, так удобней будет! — с этими словами он наколдовал стол и лёгким пассом поставил на него ведро. — Пожалуйста!
— Как сильно нагреть? — спросил Кирилл у проректора.
— Как сможете, — пожал плечами Петр Андреевич.
Кирилл опять стал гипнотизировать бадью, помогая себе руками. Я смотрел на него и думал, а получилось бы у меня?
— Достаточно! — произнёс первый проректор, когда вода начала закипать.
Кирилл с облегчением опустил руки, но на лице у него всё же блуждала довольная улыбка. Имел право, и пар над водой был тому доказательством. Кивком головы проректор отпустил Кирилла, а сам, осмотрев нашу шеренгу, поманил Аристарха:
— А теперь Вы, юноша.
Аристарх, немного смущённо, подошёл к столу:
— Кипятить? — неуверенно предположил он.
Маги засмеялись.
— Ну, зачем же? — добродушно произнёс первый проректор. — Она и так горячая. Лучше остудите.
Аристарх вздохнул и, прикрыв глаза, вытянул в сторону источавшей клубы пара бадьи руки. Весь пар вскоре улетучился. Я готов поклясться, что прямо видел, как вода остывала. Первый проректор снова извлёк из воздуха глиняную кружку и, показав её барону, не глядя кинул в бадью. Пролетев три метра, разделявших ведро и проректора, кружка пробила тонкую ледяную корку, но вместо положенных брызг, мы все увидели, как замёрзшая вода разворотила деревянную бадью на щепки.
Аристарх тоже увидел и очень удивился результату. Первый проректор позволил ему насладиться успехом и благосклонным кивком отпустил новоявленного адепта водяной стихии.
— Вот так, молодой человек! — сказал Пётр Андреевич барону. — И это всего лишь начало второго уровня силы, а к концу первого курса все студенты обязаны полностью овладеть третьим уровнем. Иначе их и учить-то нечему.
— Третьим? — переспросил кто-то из наших.
— Да, — ответил Пётр Андреевич. — Это вот так. — И он легонечко повёл рукой.
Стол, обломки бадьи, лёд, кружка, всё исчезло.
— А ещё, господин барон, совсем уж напоследок я покажу Вам, как выглядит магия восьмого уровня силы.
Первый проректор при этих словах второго хохотнул:
— Домой его, что ли отправить хочешь?
— Ну, а чего ему тут делать? — ответил Пётр Андреевич и, обращаясь к барону, добавил: — Карлу Юзефовичу поклон от Осокина передавайте!
Рядом с бароном открылся портал, в котором Мнишек и исчез мгновением позже. Могу ошибаться, но мне кажется, что в тот краткий миг, на который открылся портал, я увидел в нём интерьер какой-то комнаты.
Все поступающие, насколько я мог видеть, картиной телепортации впечатлились до состояния ступора, но долго пребывать в нём нам не дали:
— Мои юные друзья! — обратился к нам первый проректор. — Сейчас магистр Саяхат, которого вы теперь можете называть просто Николай Маклаевич, определит вас в заботливые руки кураторов. Они помогут каждому из вас подготовиться к учебному году, который начнётся в сентябре. Так что у вас будет достаточно времени запастись всем необходимым. Кому-то нужно приобрести книги, кому-то предстоит освежить в памяти, а то и изучить по новой некоторые науки. Кто-то должен ознакомиться с законами Сибирской Империи, — при этих словах он посмотрел на нас с Леркой, остальные последовали его примеру. — И, конечно же, к началу учебного года все должны быть готовы оплатить его полностью.
Про «полностью» мы с Леркой очень хорошо помнили, но вот готовностью похвастаться ещё не могли.
— Николай Маклаевич, прошу Вас, — проректор сделал приглашающий жест, а сам развернулся и исчез, самым натуральным образом: вот он был, и вот его нет.
Николай Маклаевич отнёсся к исчезновению босса как к чему-то обыденному, типа он всегда так уходит, лишь покосился в ту сторону, где только что стоял первый проректор, и снова взял инициативу в свои руки:
— Господа Малиновские, и Вы, господин Кулаков, вашим куратором будет Пётр Андреевич Осокин, — и он легонько поклонился второму проректору.
— Пойдёмте со мной, господа! — сказал нам Пётр Андреевич.
Мы втроём направились к нему. Как только мы подошли к куратору, тот лёгким движением руки открыл портал.
— Прошу! — произнёс он.
Мы переглянулись, решая, кто же пойдёт первым. Матвей колебаться не стал и шагнул в мерцающую рамку прохода, за которой виднелась комната напоминающая лабораторию. Пока я стоял с открытым ртом, Лерка скорчив мне недовольную гримасу, отправилась вслед за Матвеем. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ними.
