— Тогда понятно, — проговорила Лерка, она помолчала. — Но вот эти статуи, они для чего?
Дядя Коля искрене удивился:
— Как для чего?! Для охраны, конечно.
— Так они живые, или нет? — спросил я.
— Спросите чё попроще, — ответил мне Батлер. — Мне ведь тоже никто не кинулся объяснять. Хотя, может быть, что и они тоже не знают.
— Так, а эти, которые за вами-то в портал полезли… филаретовы? С ними что сделали? — снова вернулся к своему вопросу капитан.
— А чего? Допросили их со всем пристрастием. Пётр Андреич на такие вещи большой мастер, ещё с прежних времён.
Батлер замолчал, но натолкнувшись на три пары вопрошающих глаз, продолжил:
— Ну, так вот, от них-то и узнали, кто они и зачем… — небольшая пауза. — Есть там у них в Вольном Городе Сумрачное воинство. Возглавлял его тогда Державин Гаврила Романович — коллежский советник второго ранга Коллегии Тайного Сыска Срединных Княжеств. А тем отрядом, на какой мы наткнулись, командовал маг-чтец Брюс Яков Велимович, надворный советник третьего ранга.
— Это они через Итиль переплыли, и их никто не заметил?! — Капитан готов был негодовать в полный голос.
— Тут, Михал Натолич, в том всё и дело, что не переплывали они ничего, а прошли порталом. За городом в лесочке им портал открыли, ну, а вышли они уже на нашей стороне, и тоже в лесу.
— Это они за наместником охотились? — спросил Михал Натолич.
— Представьте, нет!
— А зачем же им тогда… силы на портал тратить?
— И я поначалу тот же вопрос задал, Пётр Андреич мне на него так ответил, в Захребетье есть места, где после Великой Войны стало уж больно много магов-перевёртышей роджаться. Иные настолько дикие, что им сам Император не указ, не то что наместник с губернаторами. Оборотни одним словом. Я тогда про таких только слушал, хотя, некоторым нашим офицерам и встречать доводилось. Потом, конечно, не раз уже и сам видел.
— Оборотни? — недоверчиво переспросила Лерка.
— Да. Какие по лесам дичью промышляют, а какие и скотинку у крестьян режут.
— Ну, это уж совсем ни в какие ворота! — возмутился капитан. — Эдаких, с позволенья сказать, магов к ответу призывать надобно! И патенты отбирать навсегда!
— Да в том-то и дело, Михал Натолич, что нет у них никаких патентов, и не было никогда.
— Это как же? — продолжал горячиться капитан.
— Говорю же, дикие. Нет им никакого учёта. Вот за ними-то Яшенька сотоварищи на наш бережок и пожаловал.
— А им-то они для чего? — поинтересовался я, всё-таки мы с Леркой, если верить Шену, тоже оборотни, и нас этот самый Велимович уже видел, ну, как и вправду припрётся.
— А вот на этот вопрос, наверное, один только Гаврила Романыч ответ знает. Яшенька, сдаётся мне, только догадываться может. Да и его я так и не поймал. Уж про Державина и говорить не чего. Где он, и где я.
Повисла неловкая пауза, все понимали, что Горбунов сюда в Армакорск именно что сослан, и в Захребетье ему теперь хода нет, ненавистный ему Брюс, а с ним и ответы на вопросы за восемьсот вёрст отсюда. Правда, как мне кажется, если ему помочь со «спецназом», глядишь дела и поправятся.
— Николай Михалыч, — обратился я к нему. — Может, вернёмся к вопросу спортзала?
— А? — очнулся от раздумий он. — Да-да, давайте вернёмся.
Когда мы обсудили все текущие вопросы, и капитан совсем уже собрался откланяться, Лерка вдруг спросила:
— Николай Михалыч, почему Вы тогда так странно пошутили: «А потом меня убили»?
Дядя Коля потупился и ответил не менее странно:
— Да я, в общем-то, и не шутил. Как мне сказали, ещё бы пару минут и не спасли бы. Сердце уже не билось. — Он снова потупился. — Осокин потом мне говорил: «Ты Коля, теперь заговорённый, тебя в мёртвой воде искупали и живой окатили. Ты теперь долго не умрёшь». И вот верите, нет, а в скольких переделках с тех пор побывал, и стреляли в меня, и саблей рубили, а только живой, как видите. И раны-то не раны, царапины, да и только.
Ага! Вот так вот! Клиническая смерть. Выходит у них здесь и реанимация имеется. Хорошо.
Глава четырнадцатая
Когда мы вернулись в гостиницу, и дверь нашего номера за нами закрылась, я уже совсем подумал, что вечер трудного дня подошёл к концу. Но я ошибся. Почти сразу пришёл Шен. По большей части, чтобы проверить наше настроение после столь неординарного предвступления.
— Вот ведь как получается, каждый год готовятся к чему-нибудь такому, а случается всё неожиданно.
— Мне показалось, что охрана сработала очень чётко, — возразил я.
— А, кстати, того, первого, его поймали? — поинтересовалась Лерка.
— Да, почти сразу, — отозвался китаец. — Если бы он ушёл порталом, тогда бы не отследили. Но он оказался довольно слабым магом, да и человеком очень наивным.
— А чего он хотел? — я посчитал важным знать ответ на этот вопрос.
— На рукопись одну по-быстрому взглянуть. Полагал, что ему удастся под чужой личиной пройти на территорию школы.
— И что с ним сделали? — спросила Лерка.
Шен усмехнулся:
— Поработает на благо школы год-другой, а после отпустят, ежели захочет.
— А может не захотеть? — меня заинтересовала местная система наказаний, мало ли.
— Всякое бывает, — неопределённо ответил китаец.
Мы помолчали, потом Лерка поинтересовалась судьбой того парня, которого охранник «подстрелил».
— С ними сложнее.
— С ними? — удивилась Лерка.
— Да, — покивал Шен. — И девчонка с ним была. Направил их сюда ни кто иной, как сам Архимаг. Снабдил амулетами, с помощью которых, как он думал, им удастся пройти через охрану школы. Но они не смогли. Парень шёл первым, девчонка увидела, что он попался, и решила улизнуть. Наверное, тоже благодаря амулету Архимага. Парень говорил, что никогда раньше она ни в кого не превращалась. — Китаец поправился: — Сама не превращалась.
— Они что, нас искали? — напрягся я.
— И да, и нет, — загадочно ответил господин Ли. — Разыскивал вас Архимаг, а они просто наёмники. Но не это важно. Важно, что где вас искать, Архимаг пока не знает. Чтобы вас найти, ему понадобился один чрезвычайно редкий артефакт, выкрасть который он и отправил этих двоих.
Мы с Леркой переглянулись. Получалось, что спокойной жизни у нас не будет.
— Шен Косиджанович, — обратилась к магу Лерка. — А что если Архимаг этот кого-нибудь поспособней отправит?
— Пускай отправляет, — улыбнулся китаец.
— А вдруг этим удастся украсть эту штуку? — беспокойство сестры передалось и мне.
