— До моего? — изумилась Лерка.
— Ну, да! — товарищ майор, наверное, думал, что нашёл гениальное решение по измерению уровня подготовки своих солдат.
— Эк Вы хватили! — опешила Лерка. — Я восемь лет училась!
— Да-а! Долго! — погруснел Батлер.
А я подумал, что дядя Коля рано отчаялся. И тут я вспомнил про другого дядю. Про соседа дядю Толю. Вот именно! В армии краповых беретов, считай, за полгода учат. А это уже почти что мой уровень. Вот только их там всё время гоняет толпа инструкторов, а нас с Леркой двое. И опять же туда не всех подряд берут, отбор есть. Точно! Надо отбор устроить! Хотя… как нам это поможет, если учить всё равно всех?
— А Вы, Николай Михалыч, на какой срок рассчитывали? — спросила Лерка.
— Да я в общем-то про месяц думал, — ответил ей Батлер. — Или два. Или на худой конец три. А восемь лет… Это считай, что и без толку.
— Да нет. — Я решил всё-таки попробовать воплотить идею краповых беретов. — Не без толку! Только всех всё равно не научить, поэтому надо отобрать человек писят наиболее способных. И вот с ними уже через пару месяцев результат появится.
Дядя Коля как-то не уверенно хмыкнул. Но я попытался развеять его сомнения:
— Николай Михалыч, решайтесь! Пятьдесят человек — это лучше, чем никто.
— Да-а-а! — согласно покивала Лерка. — А с двумя десятками результат был бы ещё выше.
— С двумя десятками? — дядя Коля скорее ужаснулся, чем переспросил.
— Ну, да! — кивнула сестра. — Чем меньше учеников, тем больше им можно уделить внимания.
Дядя Батлер задумался. Что он там внутри своей головы думал, понять было трудно. Особенно сбил с толку его первый вопрос, который он почему-то нам задал:
— Господа, а как вам понравилось вчера у мадам Анжелины?
Мы с Леркой переглянулись. Действительно, чёй-то он?
— Наливка великолепная! — сообщила ему Лерка.
Я чё? Один не врубаюсь, что тут происходит?
— Или Вы про то, что мы теперь к мещанству относимся? — опять съязвила сестра.
Череда разных гримас вихрем пронеслась по лицу премьер-майора.
— Вообще-то я хотел спросить, не желаете ли вы, господа, чаю откушать с её вот этими… штучками всякими.
Я прям аж выдохнул. А Лерка сказала что-то в том смысле, что чуть ли не из-за надежды снова их попробовать и согласилась прийти. Товарищ майор очень удивился, но вслух ничего не сказал. Хотя, нет, он «покликал» (не могу не поржать над этим словом) Лизавету, а когда она вошла, повелел подавать чай.
Чай, как ему и полагается, был горячий. Лерка себе быстренько охладила. То есть она, конечно, не читала каких-нибудь заклинаний, во всяком случае, вслух, а просто немного подержала чашку в ладонях и всё. Я тоже попробовал.
В смысле попробовал охладить. Не сказать, чтобы прямо вот так всё взяло и сразу остыло, нет, но чай действительно изменил свою температуру на чуть более низкую.
— Господа, а какого результата вы сможете за два месяца достичь с двумя десятками учеников, специально отобранных, разумеется?
Я посмотрел на Лерку, та вдохновенно что-то пережёвывала. На скорую руку запив, то что она там жевала, Лерка ответила:
— Любой из них без ущерба для себя победит равного ему по силе соперника. И будет довольно уверенно противостоять двоим.
— А Трофиму Синицину? — напомнил о наболевшем Батлер.
Я подумал про полгода, но Лерка была оптимистичней:
— Думаю, что месяца через три уже можно будет пробовать и с Трофимом.
— То есть это ещё не точно? — осведомился дядя Коля.
— Так мы и людей Ваших тоже ещё не видели, и что от них ждать, понятия не имеем! — бодро возразила Лерка. — И, кстати, мы с Вами ещё и в цене пока не сошлись. А деньги для нас сейчас очень важны. Сами же говорили, что на учёбу их много понадабится.
— Верно. Говорил. — Не стал отпираться главный майор Армагорска. — И не только на учёбу.
— А на что ещё нам, мещанам, деньги нужны будут? — с притворным интересом спросила Лерка.
— Строго говоря, Валерия Константиновна, вы ещё не мещане. Чтобы ими стать вам потребно у градоначальника соизволение получить, но тут, я думаю, Ольга вам посодействует лучше меня. За тем к мещанскому старшине нужно, он вас в книгу запишет, и подать ему уплатите. А ещё, — тут он сделал многозначительную паузу. — Ещё вам обязательно обзавестись недвижимостью в городе. Дом там или квартиру, но чтоб непременно свои.
— А просто в гостинице господина Мозеля мы жить не можем? — на всякий случай поинтересовался я.
— Жить вы сможете и у него, но своя недвижимость в городе у вас должна иметься, а то вы и на мещан не потяните. И будете считаться людьми уже подлого происхождения.
— КАКОГО??? — Лерка просто вспыхнула. — Подлого?! Ну, знаете ли!!! — она чуть не задохнулась от праведного гнева.
— Правда, товарищ майор, как-то уж слишком! Вам не кажется? — мне тоже не понравилось, как он нас обозвал.
— Так я вам про это и толкую! Купите себе что-нибудь. Домик какой захудалый или квартирку, и живите на здоровье у Мозеля, а квартиру в наём сдавайте. Какой никакой, а прибыток. Дельце опять же своё открыть сможете, если что выгодное придумаете. — Он немного помолчал, наблюдая за нашей реакцией. — И ещё, Александр Константинович, порошу Вас всё-таки впредь меня так больше не называть. Не хорошо это.
— А как я Вас назвал? — не врубился я что-то.
— Товарищ майор, ты его назвал. — Грустно напомнила сестра.
Стало неудобно перед Батлером, даже подумал, как бы его в следующий раз ненароком дядей Колей не приколоть.
Глава вторая
Проводить нас до гостиницы вызвался Ерёмин. Всю дорогу он то упрашивал нас научить его драться так же как мы, потому что уже слышал и о моей схватке с Трофимом, то рассказывал о своей мечте стать вахмистром заместа Шемякина, потому что тот хочет стать офицером и выслужить себе дворянство. А то начинал расписывать, как славно учат в местной чародейской школе, и что он, когда выйдет в сержанты, непременно женится на какой-нибудь ворожее, ну, так, чтобы по хозяйству чего полезного умела.
Иногда он начинал рассказывать про то, какой правильный командир Горбунов, и что когда Латышев в статскую службу выйдет, то надобно чтоб непременно Горбунова на его место и поставили. В такие моменты его напарник, которого, кстати, звали Устином (совсем как удава из детской сказки про таинственного гиппопотама), громко соглашался с ним и заверял, что мы ещё увидим, как он в генералы выйдет. Он, конечно же, имел ввиду при этом дядю Колю, а не себя. Хотя, на мой вопрос не видит ли Устин и себя генералом, ничуть не смутившись, ответил: «А хтош ни хочит в гиниралы? Токма шо он!» и ткнул пальцем в Ерёмина. Судя по тому, как они оба расхохотались, вопрос этот не раз уже обсуждался в узком кругу ограниченных лиц.
