– Дракона? – уточнил я. – Но как?
– Вот этим, – подтвердил Женька, показывая изрядно исписанный кусочек мела.
Дракон закивал. Между передней лапой и основанием крыла его бок был украшен большой, коряво выведенной буквой «Ы». Белым мелом по чёрной чешуе. Пониже буквы зияла аккуратная круглая дыра, откуда, судя по всему, я только что вылетел.
– Был дракон, стал дЫракон, – прокомментировал увиденное дедомраз. – Ай да Женечка! Ай да двоечник!
– И вовсе не двоечник, а почти хорошист, – незло возразил Женька. – А теперь, может, вообще отличником стану.
– А я кем стану? – спросил вдруг Горрайорган. – Что будет со мной? Кому я нужен в таком виде?
– Можешь работать горкой в парке, – предложил дедомраз. – Детям понравится.
Из глаз дЫракона выступили совершенно не чёрные слёзы.
– Не переживай, – сказал Женька. – Хочешь снова стать нормальным драконом?
Дыракон закивал.
– Только ты нас тогда больше не ешь, ладно?
– Велено было съесть – я съел. А про второй раз указаний не было.
Женька намочил рукав в драконьей слезе и одним движением стёр «Ы».
– Как победитель дракона, – сказал Горрайорган, оглядев целёхонький бок, – можешь мне что-нибудь приказать. Хочешь – полетим обратно в Запутанные сны и вернём тебе трон? Ты был неплохим Чёрным Властелином. Только немного подучиться злобности…
– Нет, спасибо, – помотал головой Женька. – Мне ещё Злку в ёлку превращать и Новый год в порядок приводить. И Деда Мороза ещё.
Дракон поскрёб лапой затылок, словно чешущаяся собака.
– Так ведь если Злки не станет, – задумчиво проговорил он, – чей будет трон?
– Был бы трон, а Чёрный Властелин найдётся, – махнул рукой Женька. – Вот ты сам, например. Не надоело тебе служить кому попало?
– Как-то не думал об этом, – смешался Горрайорган.
– А ты подумай, – встрял дедомраз. – Если не надумаешь, так я мо-гу…
– Ты ведь вроде добрый, – хором засмеялись все и даже, кажется, Квадрат.
– Шучу, шучу, – замахал ручками дедомраз. – Возвращайте мне большие буквы, буду подарки разносить. Прошу не забыть про волшебную силу!
– Вот что, – решил Женька, – есть для тебя дело, Горрайорган. Отнеси, пожалуйста, моих друзей куда они скажут. А мне домой пора.
Он сделал несколько шагов по асфальту, присел на корточки и стал что-то писать мелом поперёк площадки.
«ЛОЩАДКА» – гласили неровные крупные буквы.
– Чтобы Квадрат без меня не скучал, – пояснил Женька.
Лощадка повела гладкими чёрными боками и отправилась знакомиться с Квадратом.
А я, верхом на драконе, отправился в мой город, к своей заветной тропинке. Дедомраз сидел рядом, смеялся и болтал ножками. Близилось утро.
29
Когда прозвенел будильник, на улице было ещё темно. В окошко заглядывала растущая молодая луна. Снег мерцал на крышах. Вставать совсем не хотелось, но у меня были дела. Близился Новый год – а в это время у директора школы особенно много забот.
Я высунул ноги из-под одеяла и стал нащупывать на полу тапочки. Наконец, тапочки нашлись. Одеяло было решительно отброшено. Стало зябко. Машинально я сунул руки в карманы пижамы и вдруг нащупал какую-то бумажку. Признаться, меня это удивило. Щёлкнув выключателем, я вытащил на свет небольшой квадратный листочек и прочёл: «Справка. Дана корове Зорьке в том, что она страдает». Дальше было неразборчиво. На обороте имелись какие-то каракули.
Справка показалась мне странной. Очень смутно я припоминал не совсем обычный сон, привидевшийся мне нынешней ночью. Возможно, он был связан с этим листком бумаги, а возможно и нет.
Я выкинул из головы глупые мысли, оделся, побрился и съел на завтрак тарелку овсяной каши с капелькой варенья.
На работу я всегда хожу пешком: ведь я живу не очень далеко и люблю гулять на свежем воздухе. Есть что-то волшебное в прогулке по утреннему городу, когда он только начинает пробуждаться: словно бы в воздухе разлито какое-то нездешнее, неведомое хлопотливому дню очарование.
Светофоры ещё мигали жёлтым, машин почти не было. Не торопясь, я перешёл соседнюю улицу. Табличка с названием улицы на угловом доме отсвечивала серебром. Тонкий месяц выглядывал из-за стены прямо над ней, и табличка казалась подписью к луне. «Луна чар», – прочёл я вместо привычного «Луначарского» и нисколько не удивился. Вероятно, часть букв просто осыпалась.
В школе ещё почти никого не было. Учителя начнут приходить минут через сорок, а дети ещё позже.
– Доброе утро, – поприветствовала меня вахтёр. На её коричневом столе лежала потрёпанная книжка с крупной надписью «Убийство за шкафом 5» в мягкой обложке.
– Доброе утро, Антонина Анатольевна, – поздоровался я.
– Больше не боитесь пододеяльников? – неожиданно спросила Антонина Анатольевна и вдруг улыбнулась. Я понял, что действительно не боюсь, и никаких вахтёров не боюсь тоже, и кивнул утвердительно.
Повесив пальто в своём кабинете, я как обычно отправился по этажам, чтобы убедиться, что всё в порядке. Из столовой уже пахло чем-то вкусным. Коридоры были украшены новогодними гирляндами и флажками. В кабинете биологии горели все лампы: наверное, биолог Антон Семёнович поливал и окучивал свои обожаемые кактусы.
В актовом зале было полутемно и пахло хвоей. Здесь стояла наряженная к празднику ёлка. Я хотел было включить свет, чтобы немного полюбоваться, но внезапно понял, что в зале я не один.
– Ну как, нормально? – спросил кто-то в темноте звонким детским голосом.
– Да, всё исправлено, – ответили ему густым басом. – Ты молодец. Снегурочка просила тебе кланяться.
Я щёлкнул выключателем. Возле ёлки стояли двое. Один – мальчик в школьном форменном костюмчике. Кажется, из третьего класса. Другой – рослый седобородый мужчина в костюме Деда Мороза. Или второй мне просто привиделся?
Я помотал головой, и Дед Мороз исчез окончательно. Наверное, мне нужно больше спать и не переутомляться.
– Доброе утро, Иван Анатольевич, – поздоровался мальчик. – Очень красивая ёлка.
– Спасибо… – ответил я в растерянности. – Прости, не помню, как тебя зовут.
– Женя, – подсказал тот. – Женя Петров из третьего «А».
Он ушёл в класс, а я ещё долго стоял возле ёлки и пытался что-то вспомнить – что-то очень близкое и постоянно ускользающее. Но так и не вспомнил.
