И вот как-то раз в 5 «Б» должна была быть контрольная по математике. Андрей к ней не подготовился. Проснулся он ночью и думает: «Эх, точно завтра двойбан схвачу». А потом ещё думает: «Попрошу-ка я Чмок-Чмока, вдруг он мне поможет».
И попросил шёпотом:
– Страшный и ужасный Чмок-Чмок, сделай, пожалуйста, так, чтоб завтра не было контрольной.
– Чмок-чмок, – раздалось из угла громкое чмоканье.
На другой день приходит Андрей в школу, а в 5 «Б» не только контрольной по математике нет, но даже и самой математички.
– Самокат, – спрашивает Андрей у своего друга Генки Самокатова, – а где Сонечка?
– Какая Сонечка?
– Ну наша математичка, Софья Николавна.
– Ты что, офонарел? – отвечает Генка. – Нет у нас никакой Софьи Николавны.
– А кто ж математику ведёт?
– Никто не ведёт.
Андрей, думая, что Самокат прикалывается, спросил у других ребят. Но и они ничего не знали о Софье Николаевне. «Ни фига себе», – поразился Андрей.
А некоторое время спустя Андрей поссорился с Генкой Самокатовым. Тот ему на переменке подножку подставил. Андрей ка-а-к грохнется и коленку до крови содрал. Ночью ему не спалось, коленка болела. «У гад, Самокат», – подумал он со злостью. А вслух сказал:
– Страшный и ужасный Чмок-Чмок, проучи-ка этого Самокатова.
– Чмок-чмок, – послышалось в ответ чмоканье из угла.
На следующий день приходит Андрей в школу, а никакого Генки Самокатова и в помине нет. И никто про него ничего не знает. «Вот так фишка», – изумился Андрей и после школы позвонил Генке домой.
Трубку взяла Генкина мать.
– Здрасте, – говорит ей Андрей, – а можно Гену?
– Какого Гену? – спрашивает Генкина мать.
– Ну… вашего сына.
– Нет у меня никакого сына, – отвечает Генкина мать.
Короче, пропал Генка Самокатов с концами. Так же, как и Софья Николаевна.
Прошло ещё какое-то время. И мама Андрея привела ему нового папу. Константина Сергеевича. И таким этот Константин Сергеевич занудой оказался. Постоянно на Андрея наезжает: то уроки делай, то по дому помогай… Заколебал прямо.
И в одну из тёмных ночей Андрей попросил Чмок-Чмока:
– Страшный и ужасный Чмок-Чмок, убери ты этого Константина Сергеевича куда-нибудь подальше.
– Чмок-чмок, – донеслось из угла уже привычное чмоканье.
Наутро выходит Андрей на кухню. Мама завтрак готовит.
– А где Константин Сергеевич? – ненароком интересуется Андрей.
– Какой Константин Сергеевич? – удивляется мама.
«Йес! – радостно думает Андрей. – Получилось!»
С тех пор всё так и пошло. Только у Андрея возникнут проблемы с каким-нибудь человеком, он сразу же обращается к Чмок-Чмоку. И на следующий день нет ни проблем, ни этого человека…
«Интересно, – думает Андрей, – куда же все эти люди исчезают?..»
И так ему любопытно стало, что раз ночью он и говорит в темноту:
– Страшный и ужасный Чмок-Чмок, а можно мне посмотреть, куда они все исчезли?
– Чмок-чмок, – прочмокал Чмок-Чмок. А на следующий день – где Андрей? Нет Андрея! Исчез… Главное, что о нём никто и не вспомнил. Ни мама… ни одноклассники… Словно его и не было никогда.
Вот так-то, мои маленькие читатели и читательницы. Чмок-чмок…
Вовка Морковкин и его первый поцелуй
Поехал как-то Вовка Морковкин на летние каникулы в деревню. В гости к бабушке. Бабушкин дом находился рядом с церковью. И вот однажды ночью не спалось Вовке. И он решил пойти прогуляться.
Вышел на улицу, смотрит – а в церкви окошко светится. Подкрался Морковкин к окошку и заглянул в него.
И видит – стоит посреди церкви гроб, а в гробу лежит девочка. Красивая-прекрасивая. И так она Вовке понравилась, что ему захотелось её поцеловать.
Тут надо сказать, что Морковкин ещё ни разу ни с кем не целовался. Нет, с родственниками-то он, конечно, целовался – и не раз – и с папой, и с мамой, и с сестрой Капой, и со своими бабульками и дедульками… А вот поцеловать чужого человека, да к тому же девчонку – такого в Вовкиной жизни ещё не случалось.
Уж больно Морковкин был робкий. Даже когда ему представлялся случай поцеловать девчонку, он всегда с опаской думал: «Ну да, сейчас полезу к ней целоваться, а она мне скажет: «Отвали, козёл!»
А тут такой удачный момент. Девчонка ничего сказать не сможет – она же мёртвая.
И хотя Вовке было очень страшно, но он всё же вошёл в церковь, подошёл к гробу, наклонился к мёртвой девочке и поцеловал её.
Вдруг девчонка открывает глаза и говорит Морковкину:
– А ну отвали, козёл!
Вовка прямо-таки остолбенел. Ещё бы!.. Представьте себе, мои маленькие читатели и читательницы, вы целуете мёртвую девочку, а она вам такое заявляет.
Девчонка тем временем встала из гроба и огляделась.
– Оба-а-алдеть!.. – изумляется. – Где это я?!
Морковкин, конечно, ноги в руки и бежать скорей из церкви. Домой прибежал, под одеяло юркнул. Лежит, дрожит как заяц, а в ушах девочкин голос слышится: «А ну отвали, козёл!»
Так бедный Вовка до утра и продрожал под одеялом.
А наутро к нему пришла мёртвая девчонка. Да не одна, а со своими родителями. Оказывается, звали её Соня и была она вовсе не мёртвой, а – живой.
Просто произошло маленькое недоразумение. Соня очень любила поспать и однажды до того крепко уснула, что родители решили, что их дочка умерла. Нарядили они её в белое платье, положили в гроб и оставили на ночь в церкви, по старинному русскому обычаю. И если б не Вовкин поцелуй, от которого Соня проснулась, то, пожалуй что, её так бы и схоронили на кладбище.
Но, к счастью, всё обошлось.
И счастливая Соня подарила Морковкину свой первый поцелуй. А счастливые Сонины родители подарили Вовке навороченный айфон.
В общем, мои маленькие читатели и читательницы, полнейший хеппи-энд получился.
К добру или к худу
Жил один охотник. Звали его Степан. Пошёл он как-то на охоту. И вышел к болоту. Смотрит – посреди болота сидит какое-то странное существо. Человек – не человек, животное – не животное… Так, серединка на половинку.
– К добру или к худу? – спрашивает охотника это существо.
– Чего-чего? – не понял Степан.
– К добру или к худу? – повторило существо.
– Ну, предположим, к худу, – говорит Степан.
Существо захохотало и нырнуло в болотную топь.
