– Что это? – ахнула Катя.
– Красота требует жертв, деточка, – наставительно произнес голос. – А теперь ресницы и брови.
И Катя, словно ее рукой водил кто-то посторонний, покрасила брови и ресницы. После чего те тут же облетели на пол. Катя, конечно, захлопала бы от удивления и ужаса ресницами. Но теперь хлопать было уже нечем.
– И в заключение пудра! – торжественно провозгласил голос.
И, как Катя ни сопротивлялась, ее рука, но как будто уже и не ее вовсе, тщательно попудрила все лицо. Катя попыталась отвернуться от зеркала, но все-таки не смогла не увидеть, как ее кожа становится морщинистой и дряблой.
– Салон красоты «Вам и не снилось!» свою работу закончил! – издевательски захохотал голос. – Зацените, пацаны!
После этих слов стена комнаты исчезла, и на Катю уставились лица ее одноклассников. Удивление на их лицах сменилось недоумением, затем отвращением, и наконец с криками ужаса все они бросились вон.
– Это сон! Только страшный сон! – в отчаянии крикнула Катя и ущипнула себя за руку.
Но ничего не произошло и ничего не исчезло. Катя, безутешно зарыдав, бросилась на пол. Сквозь ее судорожные всхлипы с трудом можно было расслышать:
– Этого не может быть! Этого просто не может быть! Неужели отсюда нет выхода?..
Зеркало вздрогнуло, открыло глаза и, зевнув, задумчиво произнесло:
– Похоже, сон разума рождает чудовищ…
Оно бросило взгляд на стол, на котором лежал телефон, и крикнуло:
– Эй, ты!
Но ответа не последовало.
– Эй, гаджет! – повысило голос Зеркало.
В ответ раздалось красноречивое молчание.
– Отвечай, гадский гаджет, когда с тобой разговаривают! – наконец окончательно вышло из себя Зеркало.
– Не могу. Я занят, – буркнул в ответ Телефон.
– Чем это ты, интересно, занят? – издевательски поинтересовалось Зеркало. – Насколько я знаю, твоя сеть здесь не берет.
– Впрочем, никакая другая тоже, – немного подумав, добавило оно.
– Я размышляю о тщете реального бытия и иллюзорности интернет-существования, – довольно туманно пояснил Телефон.
– Чего-чего?! – пораженно открыло рот Зеркало.
– Чего слышало! – мрачно звяк-нул Телефон и высокопарно добавил: – Оставь меня, я в печали!
И заиграл грустную, щемящую душу, мелодию вызова.
– А ты бы все-таки послушал, – не оставило своих попыток достучаться (ну, в случае телефона, наверное, скорее дозвониться) до него Зеркало. – Твоя хозяйка в беде!
– Да? – равнодушно бросил Телефон и переключился на мелодию известной песни «А нам все равно» из очень популярной в свое время комедии «Бриллиантовая рука».
– И друзья ее тоже в беде, – не отставало от него Зеркало.
Но ответом была все та же мелодия все той же песни.
– Да есть у тебя в конце концов совесть или нет?! – возмутилось Зеркало.
Но по всей видимости, «совесть» в комплект программ Телефона не входила.
– И вообще, – наконец подал голос Телефон, когда мелодия закончилась. – Она меня обзывала «гадским гаджетом». А ведь это совсем не так.
Звонок его дрогнул:
– В душе… точнее, в своем процессоре, я очень нежный и ранимый. Телефон обидеть может каждый. Хоть во мне и стоит пять антивирусных программ. Но вот программы против человеческой черствости и неблагодарности еще, видимо, не придумали…
И Телефон жалобно звякнул звуком пришедшего эсэмэс-сообщения. Хотя со стороны этот звук скорее напоминал всхлип.
Зеркало озадаченно наморщило лоб.
– Ну-ну… – успокаивающе пробормотало оно. – Не стоит так расстраиваться, дружище. Все еще можно поправить.
– Как? – грустно звякнул Телефон.
– Очень легко, – начало объяснять Зеркало. – Просто ты сейчас возьмешь и выручишь свою хозяйку из беды, и тогда она поймет, какой ты замечательный, прекрасный, незаменимый и верный гаджет. А для ее врагов ты останешься жутким и ужасным Гадским гаджетом, всегда готовым вступиться за свою хозяйку и защитить ее.
– Да?.. – спросил Телефон.
Потом задумчиво протянул:
– Да-а-а…
– Да! Да! Да! – радостно зазвонил он и тут же деловито поинтересовался. – А что для этого нужно сделать?
– Сейчас я тебе все объясню… – начало Зеркало.
В Потерянном Городе раздался телефонный звонок. И не просто раздался. Он буквально потряс его до основания. Ему тут же начали вторить церковные колокола. Вслед за ними дружно захлопали двери домов и оконные ставни. Громко заскрипели главные городские ворота. И даже петух, нарисованный на вывеске таверны «Веселый петух», прокашлялся и громко закукарекал, сбивая своим кукареканьем старую, облезшую краску с вывески.
И кошмары, в которые попали наши герои, не выдержали всей этой какофонии. Они начали расплываться, дрожать и наконец со звоном осыпались вниз осколками кошмарных снов.
Наши герои стояли среди них и растерянно оглядывались.
– А что, собственно, произошло? – поинтересовался Кузьмич, сбрасывая с себя все еще опутывавшую его веревку.
Упав на землю, веревка медленно растаяла, оставив после себя призрачную, словно утренний сон, дымку.
– Кажется, я знаю, – тихо проговорила Катя. – Это все мой телефон. Мой гаджет.
– Гадский гаджет, – ласково добавила и улыбнулась…
Глава 9
Новые действующие лица
– Ваше величество, то, что произошло, просто возмутительно!
– Совершенно с вами согласен!
– Это недопустимо!
– Полностью разделяю вашу точку зрения!
– В конце концов, это переходит все границы!
– И здесь не могу с вами не согласиться!
– Вы что, издеваетесь, что ли?!
– Ни в коей мере, многоуважаемый Гоша! Я сам в недоумении и полной растерянности. Я просто не понимаю, как такое могло произойти в моем городе…
Вообще-то, когда спорят особы королевского рода, то лучше держаться от этого спора подальше. Так сказать, на всякий случай. Например, хотя бы ради собственной безопасности и сохранения своих голов на плечах. Но Ниптолеум Первый, по прихоти своего коварного соперника застрявший в его сне, и Гоша, законный наследник престола, так увлеклись своим спором, что не замечали ничего вокруг. В том числе и, собственно, предмет своего спора: чудом спасшихся из чуть было не поглотивших и не погубивших их кошмарных снов. Тим и Катя, Кузьмич с Котом и степенно витавшая над ними бабушка Агафья с удивлением узнали, что, оказывается, они попали в коварно расставленную кем-то ловушку кошмарных снов. Которые должны были обязательно погубить их, если бы не спасительный звонок Катиного телефона. И даже Ниптолеум Первый, силой своей магии создавший этот город, не мог объяснить, как это могло произойти и кто мог это сделать.
