Рейбел такой возможности не дал. В этот раз Арчи не смог различить ничего кроме запаха серы. А затем восемь мужских и женских тел принялись изменять форму.
— Повтори за мной! — над ухом экзорциста раздался повелительный голос Рейбела.
— Ты. Ты сделал их такими! — Арчи вытаращив глаза смотрел на корчащиеся фигуры нищих. — Разве такое возможно? Но как? Зачем?
— Заткнись и просто сделай, что я велел! — повторил мужчина.
Но Арчи покачал головой и сделал шаг назад.
— Так ведь нельзя. Ты понимаешь, что натворил?
— Тебе жалко этих оборванцев? Почему? Один угрожал нам! Они бы порвали тебя не задумываясь. И теперь у тебя тот же выбор. Или ты одолеешь тех тварей, что прячутся внутри или умрешь. Выбор за тобой!
Рейбел сделал пас рукой, и одержимые перестав видоизменяться, обратили взоры на экзорциста, став медленно надвигаться на парня.
Арчи судорожно вдохнул. Один из незнакомцев уже оказался в опасной близости, а за ним следовали остальные. Бесноватые окружали, жали к стене. Дышать стало трудно, в груди нарастала боль. Арчи инстинктивно повторил увиденные движения.
Со стороны это выглядело так, будто тени отделились от людей, став чем-то самостоятельным. На краткий миг. А после развеялись, став ничем. Восемь фигур повалились на пол, точно из них выпустили весь воздух.
— Вот и молодец! — ладонь Рейбела легла Арчи на плечо.
Экзорцист дернулся, сбрасывая ношу с плеча и бросился прочь.
Когда мужчина нашел парня, Арчи уже не рвало. Только в глазах плясали разноцветные круги. И немного кружилась голова.
— Сейчас можешь не говорить ни слова. Пусть так. Скажу я. Да, я вселил в тела бродяг сущности. Не знал, что такое возможно? Теперь знай. Нечто схожее ты проделал и со мной, вселив мою тень в тело Марко. Только тогда моя сущность уже находилась в этом мире. А я шагнул немного дальше, вытянув тварей из их мира. Это вовсе не сложно, если знать как. Но главное сейчас не это. Главное то, что тебе первый раз в жизни достались со стола не жалкие крохи, а кусок, ломоть хлеба. Немного, но куда лучше, согласись. И не притворяйся, ведь я знаю, что за страхом ты сейчас чувствуешь необыкновенный прилив энергии. Это будоражит, правда? Изгоняя тварей, ты даруешь себе крохотную часть их энергии, но уничтожая, получаешь всю целиком. Чем сильнее сущность, тем больше энергии.
Ладно. Для начала с тебя хватит, малец. Даю еще десять минут. Постой, подыши, обдумай все хорошенько. Жду в машине. Отвезу тебя домой, иначе вляпаешься в очередную неприятность. Нам этого ведь не нужно, верно?
Арчи посмотрел на Рейбела. В глаза, принадлежащие человеку, и ничего не ответил.
Церковь святого Луки, как всегда, встретила молчаливо и успокаивающе, точно родная мать ребенка, знающая о проказах юного чада и о его раскаянье.
Запах лаванды, масла и жженого дерева действовал умиротворяюще, хотелось вдыхать аромат, забыть о всех приключившихся бедах и просто жить дальше.
Как и обычно, в поздний час, прихожан в церкви было немного.
Кабинка исповедальни. Бархатная штора и решетчатая перегородка, разделяющая два мира. Мир, дарующий спасение и веру. И мир, где эти вещи никогда не занимают главенствующие позиции. Лишь приходя сюда, лишь на этот миг, человеческая душа осознает, как многое может потерять, в борьбе за лучшую жизнь.
Дядя Лука оказался на привычном месте. Шорох рясы, тихий голос.
— Мог бы хоть раз навестить единственного живого родственника иным способом. — Послышалось ворчание с той стороны перегородки.
— Подобный формат беседы для меня привычней. — Пожал плечами Арчи, не осознавая, что собеседник его не видит.
— Так ты пришел исповедаться или навестить дядюшку?
— А есть разница? — удивился молодой человек.
— Разумеется есть! — довольно громко отозвался священнослужитель. — С прихожанином, решившим исповедаться, я должен говорить смиренно. Что же касается, родного племянника, смирение — это последнее, что я хочу чувствовать!
До Арчи донесся аромат крепкого терпкого вина и еще чего-то неуловимо сладкого и знакомого.
— Дядюшка, ты пьян? — озвучил догадку парень.
— Проницательный юноша! — фыркнули с той стороны. — Где же была твоя проницательность, мой милый племянник, когда ты лез в карман ростовщика?
— К тебе кто-то приходил? — сердце Арчи вылетело из груди.
Молчание и ответ:
— Нет. Но это не означает, что я не ждал подобной встречи! Кары небесные! Если бы я знал, что от симпатичного карапуза в моей жизни будет столько мук, я бы лучше следил за своей покойной сестрой! Я бы оберегал ее и сдувал пылинки! Может быть тогда, мои плечи не узнали бы ноши в твоем обличии! Весь день! Весь день я как на иголках. Прислушиваюсь каждого шороха, вслушиваюсь в каждый шаг. И все думаю, что придут серьезные люди и принесут твою дурную голову на серебряном блюде!
— Почему серебряном?
— То есть тебя только это из всей моей речи заинтересовало?! Святой Лука!
— Успокойся, старый родственник. — Миролюбиво пошел на мировую Арчи. — Я жив. И проблема с долгом улажена. Я расплатился с ростовщиком.
— Не лги мне, мой мальчик! — строго произнес священник.
— Я не вру. Сегодня я выплатил долг. Поверь.
— И откуда ты взял столько денег? Только не нужно рассказывать, что заработал. Я не поверю не единому твоему слову.
— Взял ссуду в банке. Под грабительский процент на долгие годы. — Скрипя сердцем солгал Арчи. — В месяц не такая уж и большая сумма. Смогу потянуть.
— Банк дал тебе денег? — скептически хмыкнул дядя Лука.
— Я молод. Такие олухи самые перспективные клиенты. С нас можно получить неплохие дивиденды.
— Так, стало быть, ты явился, чтобы рассказать мне об этом?
— А еще просить совета. — Признался Арчи.
— Так! Ну что ты еще успел натворить, мальчуган?!
— Да почему сразу натворить?! — обиделся Арчи.
— Потому что я знаю тебя очень давно. Ты всегда отличался самостоятельностью, а совета просил лишь когда уже сам влипал во что-то с головой. Ты весь в мать! И пусть ее жизнь я сберечь не смог, твою обещал!
— Вот бы и следил тогда лучше. — Огрызнулся молодой человек.
— Кары небесные! Я ведь живу праведной, безгрешной жизнью! Взываю, где же справедливость? За что я заслужил подобное! Где согрешил?
— Вот именно поэтому наши встречи проходят здесь, в исповедальни. Так, ты по крайней мере, не сможешь встать и просто уйти! Как делал раньше!
— Неблагодарность тоже грех!
— Как и равнодушие! — парировал Арчи.
Священнослужитель издал нечто определенно напоминающее сквернословие и умолк, судя по звукам, приложился к бутылке с вином.
