— Первый шаг в сторону тотальной диктатуры. — Усмехнулся учитель. — История знает множество примеров, когда власть доставалась «достойным». Знаешь, чем все заканчивалось? Ужасам и смертями. Кровью и трупами.
— Это пустые слова, — настаивал на своем Арчи, — знания всего лишь знания.
— Я видел собственными глазами! — Пруденс вскричал и встал на ноги.
Арчи первый раз увидел наставника столь разгоряченным от переполняющих эмоций.
— Хочешь знать, почему мы изгоняем, а не поглощаем силу существ из Бездны? Ведь куда быстрее обрести силу, черпая из озера ведром, а не ложкой, точно? Забирая их силу себе, мы шаг за шагом утрачиваем человеческое. По началу это незаметно. Ты чувствуешь силу, много силы, и продолжаешь брать еще больше. Потенциал растет, силы увеличиваются, кажется, нет ничего неподвластного. А затем происходит точка невозврата. Все! Тебя уже не остановить, ты хочешь еще больше! Вечный голод! Желание стать еще могущественней! И человек сходит с ума, превращаясь в демона. В его душе уже больше потустороннего, чем своего. Мы, магистры, сами ограничиваем себя в потенциале. Мы понимаем, куда ведет дорога могущества. За сотни лет не ты один узнавал древние знания. И хочешь узнать, где все эти экзорцисты?
— Орден уничтожил их?
— Не всех. Те, кого не успел остановить Орден — убили они сами. Человеческое тело не смогло вмещать столь великую энергию и экзорцисты развоплощались, открывали грань двух миров и исчезали в Бездне. Они сам рыли свою могилу.
— Я не верю!
— Я видел собственными глазами. Двадцать лет назад один из магистров переступил черту, не смог справиться с силой, которую обрел. Верховные почти успели. Он погиб. Это было очень страшно, Арчи. Мы все увидели цену могущества.
— Что будет со мной? — голос Арчи прозвучал безнадежно и глухо.
— Тебя не станут ни убивать, ни сажать на всю жизнь в темницу. Ты продолжишь жить и работать. Станешь успешным, если не разочаруешься в профессии после всего, что узнал. Вас оберегают, не рассказывая всего. Вы не жертвы.
— Что будет с Рейбелом?
— Ему не место в нашем мире. Решать судьбу демона станут верховные. И ты должен понимать, что не сможешь остаться в стороне после всего случившегося. — Кор Пруденс тяжело вздохнул. — Я просил Совет не вмешивать тебя. Однако они решили иначе. Рейбел слишком силен. Потребуется загнать демона в западню. Ты приведешь его.
— Моя жизнь взамен на его?
Отвечать не имело смысла. Все было понятно. Но наставник все же сказал:
— Такой вердикт вынес Орден.
Поздний вечер. Паб. Посетители, шумные и не очень. И два родственника.
— Место выбрано весьма «удачное». — Как всегда в голосе дядюшки проскальзывало неприкрытое недовольство. — Приличнее ничего не нашел?
— Помнится в последнюю встречу кто-то жаловался, что я навещаю его исключительно на рабочем месте. И вот мы здесь. И ты снова ворчишь.
— Ворчание не входит в число смертных грехов. — Отозвался дядя Лука, с тоской оглядывая помещение паба. — Грехи тяжкие, сколько срама!
Последняя фраза прозвучала значительно громче, а шея священнослужителя едва не хрустнула от напряжения. Мимо медленно прошла, покачивая бедрами весьма привлекательная особа, из одежды обладающая высокими сапогами, короткой мини-юбкой и полоской топа, скорее не скрывающего, а подчеркивающего достоинства незнакомки.
В отличие от старого родственника, Арчи бросил быстрый взгляд и только хмыкнул.
— А вот похоть в число грехов входит. — Не забыл напомнить племянник.
— Я бы с удовольствием помог объяснить этой привлекательной, но грешной женщине о ее неправедной жизни. Господь даем всем шанс встать на путь истинный.
Дядя Лука проводил внимательным взглядом уходящую незнакомку.
— Боюсь ее спутник не одобрил бы твоих благих намерений. И все закончилось бы тем, что сначала избили бы тебя на заднем дворе возле мусорки, а потом и меня для порядка.
— Вокруг одни грешники! — вздохнул дядюшка тяжело. — Сколько работы!
К ним подошла официантка:
— Что будете пить?
— Пиво светлое. — Заказал Арчи.
— Сорт?
— Выберете что посвежее.
— А вы? — взгляд официантки остановился на дяде Луке.
Священнослужитель в очередной раз тяжело вздохнул.
— Вино в вашей забегаловке подают?
— Только пиво.
— А сидр?
— Только пиво. — Еще более сухо ответила девушка.
— Что, даже и медовухи не окажется? — начал было священнослужитель, но Арчи не дал старому родственнику договорить и быстро произнес. — Стаут, пожалуйста.
— Одно светлое и одно темное, — записала карандашом в блокнот официантка.
— И стакан выберете почище, дочь моя! — вслед попросил дядя Лука.
Арчи обреченно закатил глаза.
— Теперь нам точно плюнут в пиво.
— Не я выбрал столь возмутительное пристанище на вечер! — напомнил родственник.
Они принялись ждать заказ, нахохлившись как два грифа, ожидающих, когда жертва наконец лишится сил, упадет замертво, превратившись в трапезу.
— Без рясы я чувствую себя голым. — Пожаловался дядюшка Лука. — Ты застал меня врасплох своим звонком. Я не планировал ночных прогулок, когда отдавал рясы в химчистку.
Арчи понимающе хмыкнул. Молодой человек тоже оказался одет не в привычный наряд экзорциста, а в обычную одежду. Священник и экзорцист. Две профессии, две стороны одно медали. Изгоняющий из людей сущности и отпускающий людям грехи.
— Так зачем ты хотел меня видеть?
— Ответ соскучился не устроит?
— Попробуй еще раз. Но убедительней.
— Мне нужен совет, единственный родственник. — Признался парень.
— Вот это ближе к истине. — Возвел указательный палец к воображаемым небесам, священнослужитель. — Что на этот раз, мой мальчик?
— Все то же распутье, дядюшка. И выбирать нужно между предательством и предательством. — Арчи грустно вздохнул и, замявшись, признался. — А еще мне очень страшно. Я мотылек, пытающийся уберечь крылья межу двух огней костров.
— У тебя бывают дни без приключений?
— Случаются, но редко.
— Кары Небесные!
— Не могу не согласиться.
Вернулась официантка с заказом. Арчи тут же приложился к своей кружке и жадно отпил сразу треть содержимого, чувствуя, как приятно разливается по телу спасительное умиротворение.
Дядя Лука напротив со всей внимательностью осмотрел кружку и ее содержимое, подняв и выставив на свет. Побурчал недовольно, сделал скупой, осторожный глоток. Вынес неутешительный вердикт:
