Урусов казался Грушеньке неким темным порочным сластолюбцем, который не просто презирал женщин, а даже ненавидел прекрасный пол. Такой вывод Груша сделала сегодня, видя это немое обожание и поклонение многочисленных дам, на которое князь даже и не собирался обращать внимания. И девушка искренне не понимала, почему все эти женщины не видят того, что Константин лишь пользуется ими, и каждая его новая пассия становится очередной жертвой его самолюбования.
На следующее утро Грушенька встала поздно, около семи. Всю ночь она ворочалась без сна, напряженно и мучительно размышляя о вчерашнем приеме у Жуковых. До самого позднего вечера они пробыли в Росве и, лишь когда стемнело, отправились в Никольское. Весь этот долгий вечер Груша прямо изнывала под давящим неотступным взором Урусова, взгляд которого даже на четверть часа не оставлял ее в покое. И оттого сегодня поутру девушка просто мечтала хоть на полдня остаться без внимания князя.
Чуть позже после завтрака Груша сидела в беседке, укрывшись от палящего зноя в тени ажурных плетений винограда, который обивал ажурный деревянный потолок. Беседка располагалась у реки, в кругу невысоких кустарников, и стояла в отдалении от основного паркового ансамбля. Голубое небо расплылось до самого горизонта, а на том берегу виднелись густые сосновые леса. Вид зелени, синевы реки и бескрайнего простора вызывал в душе Груши чувство умиротворения. Трели птиц и журчание реки ласкали слух, и девушка наслаждалась тишиной и покоем, перелистывая страницы книги о древних героях Эллады.
— Читаете? — раздался сбоку неприятный низкий голос. Груша испуганно подняла голову на поручика Пазухина, стоявшего у входа в беседку в трех шагах от нее в начищенном и сверкающем на солнце мундире.
— Да, — замявшись, ответила Груша.
— Вы позволите присесть рядом? — спросил Сергей Романович и, не дожидаясь разрешения, опустился на скамью.
Груша быстро отодвинулась от поручика, так как его бедро коснулась ее платья. Сергей снова придвинулся к ней и порывисто схватил за кисть. Страстно поцеловав ее пальчики, он, усмехнувшись, сказал:
— Отчего у вас такие необычные глаза?
— Не знаю, — пожала плечами Груша, пытаясь вырвать руку из ладони Пазухина. Но он цепко обхватил ее маленькие пальцы и не отпускал.
— Вы невозможно желанны… и отчего вы все время кобенитесь, Аграфена Сергеевна? — продолжал поручик, плотоядно ухмыльнувшись девушке. Он нагло обхватил Грушу за талию и попытался прижать к себе. Она же, оторопев от такого напора, мгновенно вывернулась и вознамерилась встать. Но поручик наступил на подол ее нежно-розового платья, и девушка после неудачной попытки приподняться вновь плюхнулась на скамью. — Вы что же, собираетесь вновь сбежать, моя драгоценная? — съехидничал Пазухин, совершенно не собираясь церемониться с Грушей. Он наклонился к ней, схватив за талию руками, уже более дерзко, и Груша резко отпрянула, видя, что он намерен поцеловать. В этот момент со стороны реки послушались мужские голоса.
— Вы правы, Андрей Прохорович, идеальное место для пирса, — произнес князь Урусов из-за деревьев. — Посчитайте все расходы и доложите мне.
— Да, конечно, — ответил Елагин.
Уже через миг из-за кустарника показались князь, одетый в синий сюртук и белые брюки, и Андрей — во всем черном. Мужчины вышли прямо к беседке, где находились Груша и поручик. Урусов и Елагин невольно замолчали и резко остановились в нескольких шагах от скамейки. Князь окинул темным неприятным взором поручика и девушку, и Сергей немедля выпустил Грушу из объятий. Она стремительно отодвинулась на другой край скамейки, нервно заправляя выбившийся локон за ушко. Смущение и стыд завладели Грушей, и она, покраснев, опустила взор.
Елагин зло прищурился. В его душе в мгновение ока поднялось такое дикое неистовое возмущение, что стало трудно дышать. Он принялся дергать ворот сюртука, пытаясь расстегнуть верхние пуговицы, решив в своих ревнивых думах, что Груша специально, чтобы соблазнить поручика, выбрала для этого столь укромное место.
Отчетливо отметив тот факт, что Груша явно пыталась вырваться из объятий Пазухина, когда они подошли, Константин нахмурился и быстро приблизился к беседке. Опершись рукой об одну из белых мраморных колонн, князь ехидно оскалился:
— А, Серж! — обратился он к поручику. — Не хотел бы ты сыграть партию в покер?
Сергей встал со скамьи и флегматично пожал плечами.
— Можно и в картишки перекинуться, — ответил он и, повернувшись к Груше, проговорил: — Вы извините меня, сударыня?
Груша затравлено посмотрела на поручика и с благодарностью взглянула на Урусова. Потом невольно бросила взгляд на Елагина, который так и стоял на дорожке в напряженной позе и сверлил ее неприятным мрачным взором.
Пазухин приблизился к Константину.
— Жду от вас расчетов, Андрей Прохорович, — обратился князь к Елагину, чуть обернувшись.
— Я все сделаю, — ответил ему Елагин.
Урусов вновь бросил оценивающий взор на девушку, отметив, что она в порядке, и, указав на дорожку Сергею, последовал с ним.
Когда Константин Николаевич и Сергей Романович скрылись из виду, Елагин словно ожил. Он пробежался осуждающим взглядом по девушке, которая так и сидела на скамье в беседке. Уже в следующий миг, что-то пробубнив себе под нос о женском коварстве, он проворно развернулся и пошел в направлении птичника. Недолго думая, Груша сорвалась с места, совершенно забыв про книгу, и устремилась вслед за Андреем.
Когда Грушенька поравнялась с молодым человеком она, заглядывая в его хмурое неприветливое лицо, ласково произнесла:
— Доброе утро, Андрей Прохорович.
Бросив вынужденный взор исподлобья на идущую рядом девушку, Елагин прибавил шагу и сухо вымолвил:
— Доброе ли…
— Как у вас дела? — пытливо спросила Груша. Елагин упорно молчал и стремительно шел далее по дорожке, даже не смотря на девушку, которая была вынуждена почти бежать, чтобы успеть за его широким шагом. В душе молодого человека бушевала буря. И Андрей не понимал, что Груша хочет от него, тогда как он собственными глазами видел, что она вовсю ворковала и кокетничала с поручиком наедине, совершенно не скрываясь и позволяя Пазухину обнимать себя. А Груша приветливо добавила: — Мы так давно не виделись с вами. Вас совсем не видно…
Елагин резко остановился и повернулся к девушке. Смотря прямо в ее невозможно пленительные фиолетовые глаза, он процедил сквозь зубы:
— Я не пойму, что вам от меня надобно, Аграфена Сергеевна?
Груша на миг опешила от его холодного бьющего тона и вновь попыталась начать разговор:
— Я хотела лишь узнать, как у вас дела, и…
— Говорите побыстрее, мне некогда! — выпалил Андрей, ощущая, что еле сдерживается. У него возникло безумное желание схватить эту негодницу за плечи и хорошенько потрясти ее, а затем потребовать объяснений. Отчего она нынче позволила поручику обнимать себя? Отчего уже несколько дней подряд постоянно проводит время в обществе Урусова? И самое главное, если ей безразличен он, Елагин, зачем позволяла ему себя целовать тогда, в саду? Но Андрей, опасаясь глупо выглядеть в глазах Грушеньки, понимал, что не может сказать ей всего этого.
