— Помирать, так с музыкой, — прошептала она дрожащими губами.
Почти неделю мучительно думала Груша над своим тягостным положением. И почти неделю свыкалась с мыслью, что надо пойти к Урусову, и если уж отдаваться мужчине невенчанной, то уж в обмен на свободу. Она стоила того.
Всю эту неделю, сталкиваясь то в кухне, то на улице с Елагиным, Груша, обиженная на него, холодно здоровалась, а он отвечал ей тем же. Андрей не искал с ней встреч и более не вызывал на откровенные разговоры. Оттого на исходе недели Груша приняла единственное, по ее мнению, верное решение. Раз она не нужна Елагину в качестве возлюбленной и жены, то будет жить без него. И сделает все, чтобы стать свободной и навсегда уехать из этого места, где был обожаемый Андрей и ненавистный Урусов.
Девушка решительно встала и вышла из спальни, чуть приподняв длинную белую юбку, чтобы та не мешала идти. Пройдя по широкому, великолепному коридору дворца, Груша уже через пять минут остановилась у белой дубовой двери с позолоченными вензелями на панелях. Она собралась с силами и, закрыв глаза, вспомнила, что сказала ей Агафья пару дней назад:
— Ты глаза-то закрой, да и представляй себе того, кто люб сердцу. Так легче будет, а потом уж и закончится все.
Урусов стоял у открытого окна и курил сигару, наслаждаясь ее терпким ароматом. В дверь осторожно постучали. Константин, быстро обернувшись, проворно затушил сигару в пепельнице.
— Войдите, — громко произнес он.
Дверь открылась, предчувствие не подвело князя. В спальню вошла Груша, невозможно красивая и царственно прекрасная в белом кружевном платье. Урусов замер и напряг зрение, решив, что ему это кажется. Груша сделала шаг в комнату и остановилась. Решительно посмотрев на князя, она твердо прошептала:
— Я пришла.
Услышав от нее это слово, Урусов весь затрепетал и даже оробел.
— Как будто невеста, — прошептал он себе под нос. Наконец, придя в себя от первого удивления, он приблизился к ней. — Проходите, прошу вас, — сказал он нежно и поцеловал девушке ручку. — Присаживайтесь, — он усадил ее на небольшой парчовый полосатый диванчик, а сам остановился рядом и взволнованно посмотрел на девушку сверху вниз. Необычайное волнение вмиг завладело существом Константина, и он почувствовал, как его сердце наполняется сладостной радостью от того, что она пришла. Он так долго ждал ее, так жаждал, чтобы она стала полностью его, так мучился и страдал от ее холодности, что в эту пору, предчувствуя долгожданную упоительную сладость от ее близости, невольно замер над Грушенькой, почти не веря в реальность происходящего.
— Что-то не так? — спросила тихо девушка, подняв на него фиолетовые, необычайно притягательные глаза.
— Нет, Грушенька, простите, — ответил Урусов и вежливо спросил: — Может, выпьете вина?
Груша хотела отказаться, ибо еще никогда не пила спиртного, но вдруг на ум ей пришли слова Дуни: «Как выпью настойки Евсеевны, сразу весело становится. Про все на свете забываю». «Может, и правда выпить немного, тогда я немого успокоюсь?» — подумала она.
— Можно, наверное, — ответила Груша и взглянула на высокую фигуру, которая возвышалась над ней, подобно скале.
Урусов быстро подошел к небольшому серванту и достал оттуда пару бутылок с вином и хрустальные бокалы. Возвратившись, он поставил все на стол, стоявший рядом с диванчиком, на котором скромно сидела девушка. Осознание того, что эта желанная чудесная юная фея рядом, взволновало Константина настолько, что он начал как-то глупо суетиться.
— Я скоро! — воскликнул князь, как будто что-то вспомнив. Он вышел из спальни и вернулся через десять минут с подносом, на котором красовались фрукты и закуски. Поставив все на стол, он сел напротив девушки в кресло. — Матрена уже спит, вот, что нашел, — объяснил Урусов, показывая на поднос, на котором лежали яблоки, сыр, холодная говядина и хлеб. Он взял бутылку и, критично посмотрев на этикетку, заявил: — Думаю, полусладкое красное подойдет, как вы считаете?
— Я не знаю, — ответила Груша, пожав плечами, ощущая, что с каждой минутой ее нервозность ее состояния усугубляется, а руки уже дрожат от напряжения. Она дико хотела сбежать от него и из этой спальни и более даже не думать обо всей той гадости, на которую теперь согласилась. Но лишь одно осознание того, что в обмен за свою покладистость она получит такую желанную для нее свободу, останавливало девушку, и она тихо, замерев, сидела на месте.
Урусов пытливо посмотрел на Грушу и ошарашено понял, что она, наверно, никогда не пила вина.
— Зачем вы это все? — пролепетала удивленно Груша, намекая на то, что он принес еду и начал раскупоривать бутылку. — Я думала, что мы сразу приступим…
— Приступим? — подняв брови, переспросил Константин. Поняв, о чем она говорит, князь помрачнел. — Отчего вы считаете меня каким-то нелюдем? — выдохнул он обиженно. Он нервно стал разливать вино по хрустальным бокалам, не смотря на девушку. Груша спрятала дрожащие руки в складки платья и наблюдала за ним. Он протянул ей наполовину наполненный бокал с красным вином и сказал: — Попробуйте, это французское, вам понравится.
Груша робко взяла бокал и чуть отпила. Горячая жидкость разлилась по всему ее телу, а через какое-то время успокоила нервы. Урусов залпом осушил бокал, даже не почувствовав вкуса, и воззрился пламенным взором на девушку, сидящую напротив. Она была так прелестна и невозможно бледна. Уже через четверть часа, допив налитое вино, Груша захмелела и расслабилась. Поставив на стол пустой бокал, она улыбнулась князю уголками губ и произнесла:
— Очень приятное на вкус.
Ее огромные фиолетовые глаза и полные алые губы невольно притягивали к себе взгляд Константина, он снова наполнил ее бокал.
— Я больше не буду, благодарю, — сказала Груша.
Эти густые медовые волосы, собранные вверх, тонкая шея, которую безумно хотелось поцеловать и открытые соблазнительные плечи распаляли Урусова все больше. Он вспомнил момент, когда Груша стояла обнаженной у его кровати. Ощутив нарастающее возбуждение, он быстро встал и, подойдя к девушке, опустился рядом с ней на яркий полосатый диванчик. Она сидела боком к нему, и Константин залюбовался нежной шейкой, по которой спускался светлый завиток.
Груша, опустив глаза на руки, прошептала:
— А вольная?
Урусов нахмурился, но тотчас же прочеканил:
— Я же обещал. Через месяц вы получите вольную.
— Хорошо, — сказала Груша и вздохнула.
Князь придвинулся к девушке вплотную и сильной рукой обвил ее талию. Прижав Грушу к своей груди спиной, он уткнулся лицом в ее волосы. Нежный запах лилий и сладостный аромат флердоранжа окутали его, и Урусов ощутил, что ее запах невероятно сладостный, притягательный и чарующий.
Груша флегматично ощутила, как его теплая ладонь нежно поласкала ее обнаженную руку, а затем поднялась вверх к плечу. Чуть приспустив легкую ткать платья, князь сильнее оголил ее упругую грудь. Тут же его горячие губы опустились на обнаженное плечо девушки, и он начал страстно целовать обнаженную кожу. Рука переместились к груди и с силой сжала упругую плоть. Груша тихо ахнула от его дерзкой ласки. Ловкие пальцы проворно расстегнули маленькие пуговки сзади платья и умело ослабили корсет. Спустив белоснежную ткань до талии девушки, он полностью обнажил ее грудь. Увидев сверху ее прелести, Урусов сквозь зубы втянул воздух и прошептал:
