— Не согласен, душенька, прелестное платье, — заметил со знанием дела Урусов.
— И шляпка эта, — продолжала недовольно Груша, поправляя на голове чудесную шляпку с небольшими полями, украшенную желто-зелеными цветами. — Портит цвет моего лица!
— Что у вас еще есть? — обратился князь к модистке, которая стояла рядом и тоже окидывала девушку довольным взглядом.
— Мадемуазель уже все примерила, — ответила модистка по-французски.
— Что ты надумала, душенька? — спросил князь и с нежностью посмотрел на Грушу, которая пыталась развязать затянувшийся узел на лентах шляпки.
— Позвольте, я помогу вам, — сказала мадам София и бросилась к девушке. Ловкими пальцами модистка избавила недовольную клиентку от шляпки.
— Шафрановое платье мне понравилось, — начала Груша и посмотрела на потолок, как будто что-то вспоминая. — И бархатное, цвета граната, хорошо сидит, еще терракотовое из тюля и…
Перечислив две дюжины платьев в комплекте со шляпками, Груша удовлетворенно посмотрела на Урусова, ожидая увидеть на его лице кислую мину. Но князь добродушно улыбнулся и заявил:
— Будьте добры, все эти платья доставьте по моему адресу, я сейчас выпишу чек.
Груша переоделась в небольшой комнате и вышла к князю в нежно-розовое наряде, в котором явилась в салон:
— К шелковому бальному платью у меня нет гарнитура, — заявила Груша, едва появившись в зеркальной зале.
Урусов уже расплатился с мадам Софией и быстро обернулся к девушке.
— Сейчас заедем в ювелирную лавку и что-нибудь подберем. Наверное, изумруды или бриллианты подойдут, — предложил он.
Мадам София пораженно смотрела на эту парочку и неодобрительно качала головой. Эта прелестная, но невозможно капризная девушка явно намеренно делала все, чтобы вытянуть побольше денег из князя. А он не только не сопротивлялся этому, а наоборот, весь светился от счастья, исполняя очередное ее желание.
В этот момент в салон вошла модная дама лет тридцати в лиловом кокетливом одеянии. Ее темные, сверкающие волосы прекрасно оттеняли карие глаза с густыми темными ресницами. На руках она держала маленькую пушистую болонку мальтийской породы, цвета слоновой кости, которая была одета с парчовый костюмчик.
— Дорогой князь! — воскликнула дама и, проплыв мимо Груши, приблизилась к Урусову.
— А, Анна Владимировна, здравствуйте, — Константин холодно улыбнулся вошедшей красавице.
— Как я рада снова увидеть вас, — проворковала графиня, протягивая маленькую ручку, затянутую в шелковую перчатку, для поцелуя. — Вы так давно не были в Москве!
— Был занят, — ответил князь сухо, чмокнув пальцы графини, и через плечо Анны посмотрел на Грушу, которая недовольно топала ножкой, ожидая его у выхода из салона.
— Вы при… — начала аристократка, чарующе улыбнувшись.
— Извините, я очень спешу, — перебил ее почти невежливо Константин. — Извините.
Повторил он и быстро направился к Груше.
Когда они вышли из модного салона, Урусов подал локоть, и девушка легко ухватилась за его руку.
— Какая хорошенькая собачка, — сказала вдруг она, намекая на болонку графини. — Я бы хотела такую.
— Хорошо, обязательно купим.
— Но я хочу эту, — сказала Груша капризно и остановилась.
— Как эту? — в недоумении спросил князь, повернув к ней лицо. — Я куплю тебе десять таких собачек, душенька, зачем же тебе собачка графини?
Урусов удивленно посмотрел на ее прелестное лицо и недовольно сверкающие глаза. Груша молчала, и он понял, что она не отступится от своего желания.
— Ладно, поедем, пообедаем где-нибудь, — заметил он глухо. — Затем я отвезу тебя домой. А вечером съежу к Анне Владимировне и поговорю с ней насчет собачки.
Груша холодно улыбнулась ему и позволила увести себя по направлению к коляске.
Константин стоял около большого белого камина и, не спеша, потягивал французское игристое вино. Нарядные пары кружили в вальсе, старые тетушки сплетничали по углам залы, рассевшись на удобных диванчиках, молоденькие девушки стояли около окон вместе со своими матушками, а мужчины что-то воодушевленно обсуждали, собравшись в небольшие кружки. Урусов презрительно смотрел на всю эту пышную, однообразную толпу и в который раз жалел, о том, что вынужден был приехать на бал к графине Анне один. Он вспомнил вчерашний разговор в ее доме.
— Князь?! — воскликнула пораженно графиня, когда Урусов неожиданно появился на пороге ее будуара около шести часов вечера. — Я и не надеялась так скоро увидеть вас!
Графиня быстро вспорхнула с дивана и, кокетливо оправив вырез своего пеньюара на груди, подошла к нему, протягивая ручку. Константин медленно склонился и долго поцеловал ее пальцы, вспомнив все привычные приемы обольщения женщин. Князь знал, что надо пустить в ход все свои чары, дабы добиться от Анны того, зачем приехал к ней. Подняв на нее сверкающие серебристые глаза, он вальяжно улыбнулся.
— В этом пеньюаре вы несравненно хороши, графиня, — сказал он протяжно низким грудным голосом. Чуть прищурившись, чтобы Анна не разглядела холода в его взоре, он цинично осмотрел ее красивую пышную фигуру, оценивая, как далеко ему придется зайти, чтобы добыть болонку.
Графиня вся засияла и глупо заморгала.
— Князь, вы невозможный хитрец, — сказала она улыбаясь. — Зачем вы приехали? Рассказывайте правду.
— Конечно, увидеть вас.
— Не верю, что только из-за меня, — игриво проворковала Анна, усаживаясь обратно на диванчик и придавая своему телу соблазнительную позу.
Она предложила Урусову сесть. Константин опустился на диван рядом с Анной Владимировной и вытянул длинные ноги.
— Так что же вы хотели от меня? — спросила графиня.
— Сколько вы хотите за вашу собачку? — холодно улыбаясь, произнес князь.
Улыбка исчезла с лица графини, и она напряженно произнесла:
— Жо-жо не продается.
— Я заплачу вам за нее десять рублей.
— Нет, я не продам ее, — возмутилась Анна. — Я очень привязана к ней!
— Двенадцать, — продолжал цинично Урусов, как будто на аукционе.
Графиня задумалась и посмотрела в красивое лицо Урусова, на котором читалась решимость.
— Ну, хорошо, но только для вас, князь, я отдам ее за двадцать.
— Прекрасно, — удовлетворенно заметил Константин и, вновь холодно улыбнувшись, поцеловал графине руку. — Если можно, поскорее пришлите болонку ко мне.
— Да, да обещаю, что послезавтра она будет у вас во дворце, — закивала Анна.
Они поболтали еще четверть часа, и Урусов вдруг засобирался домой.
— Вы уже покидаете меня? — спросила взволновано Анна Владимировна. — Но вы же недавно приехали?! — Она раздосадовано посмотрела на высокую фигуру князя, который собирался уходить. — Прошу вас, дорогой князь, приезжайте ко мне завтра, я устраиваю грандиозный бал, — кокетливо предложила она.
