— Вот именно, — заметил мрачно Андрей, трагично смотря в фиолетовые глаза любимой. — Видать, опоздали мы. Ну, ничего, лапушка, не бойся, — добавил он. — Я сейчас же пойду к Урусову и поговорю с ним.
— Зачем? — испугалась Груша.
— Скажу, что ты моя невеста и потребую твою вольную.
— А если он не даст? — вымолвила она глухо.
— Значит, изведает моего кулака, — угрожающе заявил Елагин.
— Боже, Андрей! Если так, не надо тебе ходить к нему.
— Груша, мне это надоело! — уже вспылил молодой человек, нутром чувствуя, что нынче, вернувшись, князь вновь может завладеть девушкой и помешать им быть вместе. Это осознание довело Елагина до бешеного исступления и дикой тревоги. — Что ты останавливаешь меня и запрещаешь, как будто я тебе мальчишка какой-то!
— Я лишь прошу, милый, — попыталась возразить она.
— Урусова не тронь! Бежать — надо подумать! — передразнил он ее. — А теперь что, я и поговорить с ним не могу? — уже процедил он, разозлившись окончательно.
— Я чувствую, что этот разговор плохо закончится, — объяснила она.
— Хватит! — взорвался Елагин и добавил: — Я мужчина и все решу сам. Не дело это, чтобы баба мне указывала!
— Баба? — опешила Груша и, обиженно поджав губы, отвернулась от него и чуть отошла. Андрей понял, что зря вспылил, и тут же приблизился к девушке. Обняв руками ее за плечи, он прошептал:
— Прости, лапушка, не хотел обидеть тебя. Просто не по мне, что ты не даешь сделать, как я хочу.
— Андрей, зачем все так обострять? — попыталась образумить его она, вмиг оправдав молодого человека в своем сердце. — Все наверняка можно решить мирно, полюбовно.
— А я не желаю ничего решать полюбовно с твоим князьком! — выпалил Андрей грозно. — Я хочу немедля увезти тебя отсюда! И забыть как страшный сон, что он когда-то прикасался к тебе.
— Давай немого обождем, — попросила Груша.
— Чего ждать? — яростно заявил Андрей и с ревностью добавил: — Или ты лгала, что любишь меня? И как князь вернулся, сразу на его сторону переметнулась?
— Зачем ты так говоришь?! Давай завтра встретимся и все хорошенько обсудим. А я до того узнаю, что решил князь.
Андрей, насупившись, молчал. Ему не нравилось то, что Груша тянет с решением бежать и не дает ему все решить самому. Это наводило его на мысли о том, что девушка, возможно, неравнодушна к князю.
— Можно я сама поговорю с Константином Николаевичем? — спросила она.
— Нет, — отрезал Елагин. — Незачем тебе говорить с ним! Знаю, чем все это закончится!
— Не говори так! — произнесла она, понимая, что он намекал на интимную близость. Груша ласково провела ладошкой по его щеке и с любовью проворковала: — Андрюша, ты не бойся, я не дамся ему, поверь.
— Ну-ну, — процедил он. — Но вряд ли Урусов будет держаться от тебя на расстоянии.
— Неправда, — опешила она и твердо заявила: — Я не позволю ему более прикоснуться к себе, ибо сама не желаю этого. Дай мне только поговорить с ним. И если он действительно не даст мне вольную, обещаю, что убегу с тобой в первую же ночь! Договорились?
Молодой человек упорно молчал, недовольно испепелял ее взором. Груша уже, ластясь, прижалась к нему, ласково произнесла:
— Милый, послушай меня. Кроме тебя, мне никто не нужен. Просто не хочу я, чтобы вы с князем ругались из-за меня. И если он теперь остыл ко мне, так все само и разрешится.
Она уже привстала на цыпочки и, обвив руками шею Елагина, начала нежно целовать его губы. Уже через мгновение жесткость и недовольство пропали с лица молодого человека, и он, обвив руками стан девушки, хрипло задышал и глухо вымолвил:
— Скажи снова…
Груша удивленно подняла на него глаза, пытаясь понять, о чем он. Увидев, как в голубых глазах Елагина светится любовь, она ласково улыбнулась и проворковала:
— Тебя одного люблю, Андрюша. Сильно люблю, так, что сердце заходится, когда ты рядом. Милый мой…
Вконец растрогавшись от слов девушки, ее близости и страстно горящих чудесных, манящих глаз, Андрей тяжело вздохнул и тихо произнес:
— Хорошо, подожду до завтра. С Урусовым можешь поговорить, — он замялся и как-то мрачно посмотрел на нее. — Но, прошу, без всяких вольностей, ты поняла, Грушенька? — с ревностью заметил он. — А завтра в полдень жду тебя у реки на нашем месте. Там все и решим.
— Спасибо, милый, — кивнула она, ласково улыбнувшись Андрею, понимая, что все же смогла переубедить этого упертого Елагина, который, видимо, совершенно не умел менять своих решений.
Груша вновь страстно приникла к твердым горячим губам молодого человека, и Андрей яростно, диковато впился в ее губы поцелуем. Лишь через минуту она осторожно высвободилась из его объятий и прошептала:
— Пойду уже…
Елагин с сожалением выпустил девушку из своих рук и, позволив ей отстраниться, тихо вымолвил:
— Иди. Помни, о чем обещала…
Она кивнула и, в последний раз улыбнувшись ему, устремилась по дорожке к дому. Андрей тяжелым взглядом смотрел вслед удаляющейся стройной фигурке в легком розово-серебристом кружевном платье, и ему отчего-то казалось, что неожиданно скорое возращение князя не сулит ничего хорошего.
Глава III. Кольцо
Едва Груша вошла в итальянский салон, выдержанный в бело-лазоревых тонах, куда ее отправила Дуня, как сразу же очутилась в объятьях Урусова. Константин как будто ждал ее появления у двери и сразу же бесцеремонно стиснул девушку в жадных руках. Завладев ее ртом, князь начал яростно, почти насильно атаковать ее губы. Ощущая, что ей до боли в сердце неприятны его ласки, она замерла. И тут же вспомнила, как ее распаляли и возбуждали поцелуи Елагина. И теперь близость Урусова показалась ей до невозможности противной и даже гадкой. Груша напряглась и осторожно отстранилась, вспомнив про обещание, данное несколько минут назад Андрею.
— Я так соскучился, — прошептал взволнованно князь и, склонившись над Грушей, начал страстно целовать ее шею. Девушка, покраснев от неприятного ощущения, которое возникло, едва Константин обнял ее, вновь мягко отстранилась. Именно в этот миг девушка отчего-то начала сомневаться в том, что князь остыл к ней, как она предположила еще до его поездки.
Урусов с досадой вздохнул, однако улыбнулся ей. Достав из кармана маленькую коробочку, обтянутую черным бархатом, он посмотрел на Грушу горящим взглядом.
— Открой. Я думаю, тебе понравится, — прошептал Константин взволнованно, протягивая ей подарок.
Словно в некоем дурмане Груша взяла коробочку и открыла ее. На черном бархате лежало золотое кольцо с большим прозрачным бриллиантом овальной формы. Девушка, побледнев, напряженно уставилась на драгоценность. Чем дольше она смотрела на кольцо, тем навязчивее в ее голове становилась мысль о том, что оно обручальное.
