— Браво! — захлопал в ладоши Ларра. — Лале, вы прелесть.
— Стараюсь, Ваше величество, — скромно опустила глаза я и шаркнула ножкой.
Даже королева позволила себе восхищенную улыбку.
— Чудесная задумка, леди Опал. Получается, что придворные будут развлекать себя сами! Да и затрат особых не понесем…
— Почему же? — откликнулась я. — Надеюсь, Мило получит достойную награду. Ему еще жениться когда-нибудь придется, а семья, знаете ли, дело дорогое…
Ларра и Тирле обменялись таинственными взглядами.
— Полагаю, невеста у лорда Авантюрина будет особой устроенной и весьма обеспеченной, — уверила меня Ее величество со странным весельем.
— О, да! Бедной крестьянке я его не отдам. Но все же, о щедрая королева… — состроила я жалобное выражение, хлопая пушистыми рыжими ресницами.
— Мы оплатим его труд, не терзай себя, Лале, — благосклонно кивнула Тирле. — Итак, дело решено! Осталось лишь оповестить придворных и гостей, а также раздать указания поварам и декораторам.
— Я позабочусь об этом, Ваше величество, — смиренно поклонилась я. — Позволите удалиться? Дел у меня теперь невпроворот…
— Иди, иди, Лале, — согласилась королева. — Мне еще надо принять надлежащий величественный вид, прежде чем в зал войдут представители торговой гильдии. Как тяжелы дни проведения приёма!
— Вы все вынесете, о терпеливейшая королева! — весело выкрикнула я, скрываясь за троном и доставая ключ. А вот и секретная дверка… — Ждите доклада к вечеру.
Щелкнул замок. Пора браться за работу! И, конечно, обрадовать уже Мило вестью о неожиданно подвернувшейся возможности упрочить свое благосостояние… Да, пожалуй, именно к ученику я загляну в первую очередь!
К моему удивлению, Авантюрина не было ни в его личных покоях, ни в моих. Проверив наугад еще пару мест, где он мог находиться, и не обнаружив там ни следа пребывания ученика, я разозлилась не на шутку. Он что, прячется от наставницы? Не хочет по хорошему — буду играть нечестно!
Следующий проход отворился в каморку садовника рядом с садом — светлым, благоухающим и радующим глаз яркими летними красками. Любопытно, что здесь понадобилось Мило? Да вот еще проблема — сад велик, дверей в нем нет, прямо к мальчишке попасть не получилось, а отыскать среди деревьев и ветвистых кустарников даже такого дылду, как мой ученик — ой, как непросто. Что ж, не найду — так прогуляюсь в свое удовольствие.
Я покачнулась на пятках, оглядываясь по сторонам. Какую же тропинку мне выбрать? Ведущую налево, к источающим пряные ароматы клумбам с белыми лилиями? Или свернуть направо, к манящим прохладой и свежестью дворцовым прудам? Или… Я сощурилась. Мерещится или нет? Кажется, на безупречной изумрудной зелени травы затерялся багряный, словно осколок заката, осиновый лист. Ну-ка, интересно… А дальше — еще один! И еще…
Нагибаясь и собирая в ладошку сухие, хрупкие «подарки», я не заметила, как пересекла парк почти насквозь и вышла к тенистому, укромному уголку. Здесь, под сенью величественных каштанов с цветами-свечками, за раскидистыми кустами сирени с темной, восково-гладкой листвой и белыми и фиолетовыми гроздьями благоухающих лепестков, спряталась лавочка с узорчатой спинкой. Будто бы деревянное кружево, право слово!
Место не пустовало. Смущаясь и краснея, нервно перебирая пальцами, на самом краю лавочки сидела премилая девушка — кажется, юная аристократка то ли из благородного рода Предутренних Мечтаний, то ли прелестная веточка семейного древа Аквамарин. Волосы — пшенично-русые, рассыпающиеся мелкими кудряшками, чуть тронутая загаром кожа, нежный розовый румянец и пухлые губки бантиком… Сама невинность, право! Поклясться готова, не пройдет и полугода после представления ко двору, как эта чистая душа выскочит замуж за какого-нибудь романтически настроенного молодого лорда. Постойте, а кто это рядом с ней терзает пальцами перевитое синей лентой письмо?…
Мило?! Да что он делает здесь с этой… с этой… легкомысленной вертихвосткой?!
— …Прошу простить мою дерзость, благородный лорд, но с того мгновения, как наши взгляды соприкоснулись на вечере у леди Нанеле, сердце мое неспокойно, — смущенно щебетала девица, взмахивая ресницами. Плохо стараешься, дорогая! У Мило-то они подлинней будут, да и погуще. Его такими фокусами на раз не проймешь. — Беру ли я иглу для вышивания — и на полотне проступают ваши черты. Голос ваш слышится мне в каждом шорохе, и чудится всюду ваш взгляд…
Ох-ох, малютка, это не я, это ты безумна!
— Каждый день и каждую ночь терзает меня жажда, которую не утолят и все воды мира! — воскликнула леди, роняя слезы, и от страсти в ее словах меня словно жаром обдало. — Прошу, не отвергайте моих чувств, и… и…
— Прекрасная леди, — Мило отложил письмо и взял мятущиеся ладони девушки в желанный плен своих пальцев. — Ваши слова тронули меня до глубины души. Давно не встречал я столь чистого и невинного человека.
Мило, Мило, да где твои глаза! Посмотри, на этой девице нет ни грамма краски — вот тебе и вся «чистота»! Жажда ее терзает ночью, видите ли… Невинные и чистые девы спят от заката до рассвета, а не терзаются!
— Ваши черты совершенны, волосы подобны солнечному свету, а губы — лепесткам роз… — продолжал меж тем Авантюрин, и взгляд его странно потемнел. Девица залилась румянцем и прерывисто вздохнула. — Но, увы, для меня светит другое солнце и цветут иные цветы… Я не могу принять ваших чувств, о прекрасная леди, ибо лгать и пользоваться подобной чистотой — преступление, для которого и «воронья клетка» — слишком мягкое наказание. Прошу вас, о дева, — он грациозно склонился к запястью леди, касаясь нежной кожи невесомым поцелуем, — забыть обо мне и не мучить себя понапрасну. Я верю, что столь прелестное существо, как вы, достойно только истинной любви.
Она застыла. Краска отхлынула со щек.
— О, дивный лорд… У вас есть… другая?
Мило поднялся с лавочки, не выпуская руки девицы. Кисть пенно-розовой сирени скрыла его лицо.
— И да, и нет, леди, — дорого бы отдала я, чтобы увидеть сейчас выражение каре-фиолетовых глаз. — Прошу простить меня…
Авантюрин глубоко поклонился и быстрым шагом удалился по тропинке. Я, таясь за кустами, бесшумно побежала за ним, позабыв о застывшей с протянутой рукой и слезами на лице девице. В душе у меня не пойми с чего вдруг распелись птицы. Ах, красота! Видать, погода так влияет.
Мило я нагнала лишь далеко за поворотом, у самых прудов.
— Эй, дорогой ученик! — завопила я, подпрыгивая и повисая у него за спиной, будто мешок с краденым добром у жадного вора. Мальчишка вздрогнул.
— Так вы наблюдали за мною, госпожа? — потерянно спросил он, без причин краснея, как давешняя девица.
— И да, и нет, Мило, — передразнила его я, сдувая гладкую прядку с уха. Сколько не смотрю — все восхищаюсь: один волос рыжий, другой — словно седой, третий — как желтое золото, а вместе все — тягучий мед с потайных горных лугов. — Искала я тебя для одного дела, а наткнулась вдруг на потеху. Что за девица такая, Мило?
