Ах, умоляю, ты ответь мне «Да!»…
О, горе мне… Влюбился я в лисицу!
Чем дольше я слушала, тем больше смущалась невесть от чего. Мило пел с такой страстью и отчаянием, что дрожь пробирала. Придворные дамы тоже не оставались равнодушными, краснея и бледнея. И это внимание к ученику заставило меня почувствовать себя… уязвленной. Накатила странная злость — захотелось испортить песенку Авантюрина, заставить его страдать по-настоящему, а не картинно, на потеху дворцовым вертихвосткам. Я тряхнула головой, рассыпая шпильки, и решительно вклинилась в выступление:
— Лиса с охотником? Звучит ужасно дико!
Ах, сударь, бросьте этот странный бред!
Свидетельствуй, поляна с земляникой:
Ведь я отвечу, без сомнений, только…
Мило побледнел, прикусив губу. Я осеклась, не в силах допеть последнее слово. Мы молчали и смотрели друг на друга, не зная, куда деться. И вдруг раздался ужасный скрежет. Я задрала голову и нелепо застыла, глядя, как раскачивается над моей головою большая люстра на полсотни свечей, как лопается толстая цепь, как тяжелая конструкция накреняется — и срывается вниз…
— Нет! — крикнул Мило, кидаясь вперед и отпихивая меня с помоста.
От удара из легких воздух вышибло. А через мгновение люстра врезалась в сцену, и брызнули в разные стороны щепки, осыпая градом прикрывающего меня собою ученика — все под оглушительный визг перепуганных дам.
— Госпожа, вы целы? — встревожено спросил Авантюрин, убирая с моего лица выбившуюся из косы прядку.
— Разумеется, глупый… — ломано рассмеялась я, чувствуя неловкость и облегчение одновременно. А еще — странную боль в сердце. — Знаешь, мне немного тяжело… — с намеком подняла я одну бровь и шутливо пихнула ученика кулачком в грудь.
Мило охнул, покраснел и вскочил на ноги.
— Простите, госпожа, — он осторожно протянул мне руку, помогая подняться.
Эти слова словно послужили сигналом для начала паники:
— … она упала, упала, сама упала!
— …о, это ужасно, еще немного, и…
— …бедный Мило, он так рисковал из-за этой…
— …ах, какое ужасное событие!..
— Тихо! — поднявшись с трона, властно гаркнула королева, перекрывая галдеж. — Отставить бардак! Господа аристократы, уважаемые гости — прошу в сад, дабы продолжить праздник там. Лорд Авантюрин и леди Опал, с которыми, как вы видите, все абсолютно в порядке, подготовили замечательный фейерверк, не так ли?
Мило опомнился первым, склонившись в вежливом поклоне, пока я недоуменно хлопала глазами:
— Так, Ваше величество. Ракеты для салюта со мною, — он выразительно хлопнул по связке с болтами. То-то я думала, зачем он их с собою таскает! Так и знала, что не просто для антуража! — Господа, прошу… — он подхватил меня под локоть и потащил прочь из зала, как еще недавно тянула я его на злополучную сцену. Придворные и гости, оглядываясь с любопытством на королеву и начинающие дымиться остатки помоста, последовали за нами.
— Как думаешь, почему она свалилась, Мило? — поинтересовалась я, улучив момент. Мысли все еще немного путались. — Неужели ее плохо закрепили? Или цепи ослабли?
Авантюрин усмехнулся — неожиданно жестко.
— Нет, — покачал он головой. — Дело не в крепежах. Творениям эпохи правления Соло Янтарного даже время не страшно. Думаю, госпожа, что это было… покушение.
Меня поразил приступ безудержного хохота. Коса окончательно размоталась и свесилась через плечо. А, гулять, так гулять! Я хорошенько дернула душивший меня весь вечер меховой воротник. Нитки жалобно затрещали и лопнули.
Так-то лучше. Дышать полегче стало, и сразу голова заработала.
— Покушение… — слова Мило уже не казались мне такими абсурдными. — Все может быть. Но почему не несчастный случай?
Ученик пожал плечами.
— Это очевидно. Люстра качнулась до того, как лопнуло звено в цепи. Собственно, крепление разошлось из-за движения.
— Ужас какой, Мило! — вырвалось у меня. — Выходит, мы рисковали, сидя на той люстре перед входом?
— Выходит, так, госпожа… Но я следил за вашей безопасностью, не беспокойтесь.
— Следил он, — проворчала я, нервно теребя ключ. — За собой следи лучше. Мне-то ничего не сделается, а вот ты уязвим. Думаешь, обрадуюсь, если из-за моей беспечности с тобою что-нибудь случится? Впредь говори мне, если я забываюсь и начинаю творить глупости.
— Как пожелаете, госпожа, — склонил голову ученик.
— Ладно, оставим это, — махнула я рукой. — Так что с покушением? Говоришь, сама качнулась? Не думаешь ли ты, что там было замешано волшебство?
— Все возможно, — задумчиво откликнулся Мило. — Потому королева и выставила нас из зала — хотела дать возможность Тайной канцелярии осмотреть место, пока следы свежи. Госпожа, — он вдруг запнулся. — А не хотите ли вы спуститься за холм, к остальным гостям бала? Право, вид оттуда на фейерверк будет значительно лучше…
— Брось, Мило, — улыбнулась я. — Лучше с тобой посижу. Доставай ракеты!
— С удовольствием, госпожа, — поклонился ученик. — Первый залп — в вашу честь!
Я присела в шуточном реверансе — да так и плюхнулась на траву. Поерзала, устраиваясь поудобнее, заложила руки за голову — красота! — и приготовилась смотреть обещанный салют. И лишь расслабившись, вдохнув полной грудью, осознала, как испугалась тогда, в зале, когда люстра качнулась.
Не за себя. За Мило…
… Лиса с охотником? Звучит ужасно дико!
Ах, сударь, бросьте этот странный бред!
Свидетельствуй, поляна с земляникой:
Ведь я отвечу, без сомнений, только «Нет»…
Да только кто послушает лисицу,
Когда охотник все давно решил дела…
С ошейником придется мне сродниться —
И… не сказать, чтоб против я была!
Глава двенадцатая, в которой исполняются мечты, а Ее величество отдает неприятный приказ
Солнце уже почти завершило свой путь в небесных сферах, а я до сих пор не видела своего ученика, и, весьма вероятно, не увижу до заката. Сей факт ввергал меня в глубокое, не подобающее шуту уныние. Впрочем, подобные дни, когда мы проводили время порознь, случались и прежде, но совсем редко выходило так, чтобы не было никакой возможности встретиться. Но сегодня, в день, что выбрала Ее величество для собрания всего расклада Дома Камней и Снов, нам с Мило пришлось разлучиться — простому человеку, будь он хоть аристократом или волшебником, нет хода туда, где дела обсуждают карты. Для любого, даже самого захудалого Дома, колода — это высшая власть и величайшая тайна.
К слову сказать, крестьяне, горожане и прочий малообразованный люд и знать не знает о раскладах. Венец чудесного для низших сословий — аристократы. Власть и богатство в глазах простого народа — почти синоним колдовства, явление недостижимое и необъяснимое. В волшебников обычный крестьянин даже и не верит, полагая их всего лишь сумасшедшими фокусниками, но порой екает сердце: а вдруг чудеса и впрямь случаются? Не зря в народе из уст в уста передают легенды о Коте да Вороне, о девах, что приказывают приливам и живут на дне морском, о дивном ключе, что любую дверь отпирает, и Хранительнице его безумной… К тому, чтобы последняя побасенка перешла из непреложных истин и пугающей действительности в разряд страшноватых сказок, я в свое время приложила изрядные усилия. Даже во дворце мои фокусы с ключом списывают ныне на волшебство Мило или статус Безумного Шута.
