Михаил что-то почувствовал и обернулся. Он поднял голову и посмотрел на окно, где виднелась стройная фигурка в белом. Маша показалась ему невозможно трогательной и воздушной в ночной сорочке. Слова Алекса до сих пор эхом звенели в его голове, и он думал о том, что, может быть, сын прав, и Маша не та женщина, с которой он будет счастлив. Может, и впрямь он ослеп от любви и не видит очевидного? Того, что она пользуется им?
Если бы она сказала, что любит его. Если бы убедила его в своей верности, то успокоила бы страхи его сердца. Он был бы счастлив. «А если она никогда не полюбит меня? — думал напряженно Михаил. — Но ведь во многих семьях жены не любят своих мужей, и тем не менее эти браки можно назвать счастливыми. Отчего же мы не можем жить так же? Пусть она не полюбит меня никогда, но все же будет рядом». Невинский понял, что готов довольствоваться этим. Поскольку отступиться от этой синеокой сирены означало бы обречь себя на невыносимую муку. Не в силах выносить своих душевных терзаний, он резко отвернулся от окна и скрылся в саду, который темнел за освещенной лужайкой.
На следующий день, третьего числа, Невинский после ужина таинственно произнес:
— Маша, я желал бы пригласить вас в одно место. Надеюсь, вам понравится. Прошу, наденьте бархатное серебристое платье с жемчугом.
Однако на ее вопрос, куда они едут, он промолчал, заметив лишь, что там будет довольно благородная и изысканная публика, оттого она должна быть одета как приличествует его даме, богато и элегантно. Спустя час они достигли огромного, помпезного и сияющего тысячами свечей дворца, расположенного на набережной реки Мойки. Михаил провел ее тайным ходом на нижний этаж. И молодая женщина с удивлением отметила, что под дворцом находится еще один, не меньшего размера и ни в чем не уступающий первому. Здесь было довольно много народу, которые при встрече почтительно раскланивались с ними. Спустя некоторое время Невинский увлек Машу в небольшой душный, пропахший сигарным дымом зал и, войдя вместе с ней в ложу, расположенную посредине зала, представил ее находящемуся там графу Р.
— Могу я доверить мою Мари вашему сиятельству? — спросил Невинский.
— Отчего же нет, дорогой Михаил Александрович, вы можете рассчитывать на меня. Я присмотрю за нею, — галантно ответил граф Р.
Невинский исчез, а Маша, натянуто улыбнувшись стареющему графу Р., с интересом огляделась вокруг. Немногочисленная публика этого полутемного зала, основной частью которой были мужчины, толпилась у небольшого возвышения по центру, огороженного канатами. Сев на предложенный графом бархатный стул, Маша начала обмахиваться веером.
— Позвольте спросить, мадам, вы прежде были здесь? — спросил вежливо Кирилл Григорьевич, сидящий рядом с молодой женщиной. Маша повернулась к нему и подарила графу чарующую улыбку.
— К сожалению, нет, ваше сиятельство.
Граф улыбнулся в ответ, почувствовав, что француженка не так проста, как показалась ему в самом начале.
— Вы бываете при дворе государыни, мадам? — поинтересовался Кирилл Григорьевич, пристально разглядывая молодую женщину, словно пытаясь вспомнить ее лицо.
— Нет. Я недавно прибыла из Франции в Россию, — твердо солгала Маша.
— Теперь я понял, отчего ваше лицо мне незнакомо. Я всегда, знаете ли, замечаю прелестных женщин.
— Благодарю вас, — улыбнулась она и посмотрела на небольшую сцену, неподалеку от которой они сидели. — Вы расскажете том, что будет происходить? — с интересом заметила она, решив перевести разговор на нейтральную тему. — Михаил Александрович так стремительно покинул нас, что я не успела у него ничего спросить.
— О, весьма занятное зрелище, — заметил как-то рассеянно граф и добавил: — Могу я пригласить вас на прогулку завтра, в дворцовый парк Зимнего дворца?
— Завтра, к сожалению, мы всем семейством едем на гуляние в Петергоф, ваше сиятельство. И я вынуждена отказаться от вашего предложения, — очень мягко и твердо ответила Маша.
Кирилл Григорьевич оценил ее умелый отказ, который она высказала весьма корректно, не обидев его и не бросив тень на свою честь. Он, холодно улыбнувшись, заметил:
— Вы истинная женщина, и к тому же умны, как я вижу. И я могу дать голову на отсечение, что при французском дворе вы были королевой и наверняка умело осаждали поклонников, как это проделали сейчас со мной.
Маша бросила на него кокетливый взгляд и улыбнулась.
— Не буду скрывать, возможно, вы и правы. Но в последнее время Франция осталась без короля, я давно не выходила в свет.
— Ну, это поправимо. Надеюсь, Михаил Александрович не станет скрывать такой бриллиант ото всех? И в скором времени мы будем иметь удовольствие лицезреть вас при дворе Екатерины Алексеевны?
— Если Михаил Александрович сочтет нужным представить меня ее величеству… — напряженно ответила Маша, и по ее спине пробежал холодок ужаса от возможной встречи с государыней, жестокий приказ которой семь лет назад разрушил ее жизнь. Граф Р. перебил ее, воскликнув:
— О, только не говорите, что Невинский управляет вашими желаниями! Я думаю, наоборот, скорее вы приказываете ему, ведь так?
— Вы ошибаетесь, ваше сиятельство, — смущенно заметила молодая женщина, чувствуя себя неловко под изучающим настойчивым взором графа.
— Никогда не поверю в это! — продолжил граф с горячностью. — С вашей красотой и изысканностью, моя драгоценная, не только можно, но и должно управлять мужчинами. Вам надо быть немного порешительнее с Михаилом Александровичем, и, поверьте мне, знатоку, вы сможете из него веревки вить.
В этот момент громкий звук гонга поплыл по залу и многочисленная публика притихла. Поняв, что сейчас будет что-то происходить, Маша обернулась к рингу. Она заметила, что, в одном из углов квадратного подиума появился высокий широкоплечий черноволосый мужчина. Он был обнажен по пояс и бос. И тут она увидела, как с другой стороны на квадратную приподнятую площадку ловко взобрался другой мужчина, такой же высокий и подтянутый. Так же обнаженный по пояс, в тонких коротких бриджах, босой, с подтянутой фигурой, короткими русыми волосами, он встал напротив своего противника. Едва глаза Маши с интересом прошлись по великолепной и статной фигуре русого мужчины, как она еле сдержала удивленный вскрик. Перед ней был Невинский. Она пораженно повернулась к графу Р., он ответил ей с хитрой улыбкой:
— Да, моя драгоценная, Михаил Александрович обожает бокс. Почти каждую неделю он дерется на ринге. Разве вы не знали об этом?
— Конечно же, нет! — опешила она, снова взглянув на ринг, едва раздался новый удар молотка.
Небольшого роста человек прокричал имена бойцов, и публика загалдела, раздался свист и аплодисменты. Противник Невинского был молод, двадцати с небольшим лет, рослый, жилистый, с хорошо развитым торсом, но и Михаил внешне не уступал ему ни в чем. Как только раздалась команда «бой» молодой боец угрожающе надвинулся на своего противника, но Невинский был готов. Подняв руки в больших черных перчатках к лицу, сжав кулаки, Невинский внимательно наблюдал за противником, ожидая от него ударов. Молодой боец первым атаковал, и его кулак просвистел около уха Михаила. Маша едва не вскрикнула, зажав рукой рот, и невольно выронила из рук веер. Невинский умело уклонился, отскочив в сторону, и оказался за спиной противника. Граф Р. подал Маше веер, и она, отстраненно поблагодарив его, увидела, что Михаил нанес два сильных удара в спину нападавшего мужчины, попав ему под ребра. Нападающий боец быстро развернулся к противнику и снова попытался ударить Невинского, но опять промахнулся.
