Маша никогда не рассказывала Андрюше о его отце и других родственниках. Она лишь говорила, что они благородных кровей и родились в Российской империи, а имя де Блон вымышленное, но настоящее она не могла ему открыть. Когда же Андрей спрашивал матушку о родственниках, молодая женщина начинала плакать, и мальчик замолкал. Он пытался понять, отчего же жизнь его матери так трудна. До того, как они попали в дом Невинского, они долго голодали, после того как умер месье Буланже. Много раз Андрей слышал, что люди за спиной называли его мать падшей, гнали их, и редко кто относился к ним с жалостью.
Уже с малолетства Андрей понял, что люди жестоки и несправедливы. Отчего-то всем своим детским сердечком мальчик чувствовал, что именно он как-то виноват в тяжелом и неприятном положении Маши. Но не знал отчего. Правда, с месяц назад он случайно слышал, как Прасковья Дмитриевна на кухне говорила Лукерье, что не верит, что у Мари был муж, и очень может быть, что ее сын приблудный, а его мать, видимо, гуляла с кем-то, раз нажила дитя незамужней. Тогда Андрей в ужасе и оскорблении за матушку убежал в свою спаленку и долго навзрыд плакал, осознавая, отчего жизнь Маши полна трудностей и бед. Уже в свои неполные шесть лет он понимал, что матушка ради него пошла на людское осуждение, не побоявшись оставить его подле себя. Ведь он знал, что существуют некие приюты для отказных детей, сирот при живых родителях. Но матушка отчего-то все же не бросила его и не оставила в одном из сиротских приютов, как могла бы сделать, едва он родился. И никто бы не знал, что у нее был сын. Ее жизнь могла бы быть лучше и спокойнее без него. В тот день, вдоволь наплакавшись в своей спаленке после жестоких слов Прасковьи Дмитриевны, Андрей поклялся себе, что, когда вырастет, сделает все, дабы его мать ни в чем никогда не нуждалась.
Маша тоже свыклась с жизнью в семье Невинских и с усердием выполняла свою работу. Она искренне заботилась о детях и старалась как можно больше уделить им времени и внимания. По вечерам, уложив их спать, она шла в библиотеку и изучала новые книги по географии и истории, чтобы наутро рассказать на уроках что-нибудь новое и полезное. Она опасалась оказаться несведущей в одной из наук или что-то сделать не так, тогда у Невинского могла бы появиться причина отказать ей от места.
Наташа, ласковая и милая, сразу же завоевала сердце Маши. Молодая женщина полюбила девочку как свою дочь или младшую сестру. Ей нравилось возиться с малышкой: причесывать ее, умывать, наряжать, словно маленькую царевну, ласкаться с ней. И она делала все это искренне с любовной заботой. Наташа отвечала ей тем же и в обществе Маши вела себя раскованно и радостно.
Казалось, по приезде в деревню, в это спокойное, тихое и живописное место все домочадцы стали более умиротворенными и довольными жизнью. Даже Михаил Александрович, который в столице был постоянно не в духе, теперь, приехав в Сосновку, стал задумчивым, разговорчивым и спокойным. Он перестал нравоучительно говорить с Машей и не делал особых замечаний касательно детей, видя, что она прекрасно справляется со своими обязанностями гувернантки. Лишь однажды, в самом начале, между Невинским и Машей состоялся неприятный разговор. Во время трапезы Михаил Александрович, недовольно осматривая простое темно-синее платье молодой женщины со строгим воротничком, которое она купила по его приказу, заметил, что зря дал ей денег, поскольку все четыре наряда, которые она заказала, были так же ужасны, как и прежние ее платья. Маша опустила глаза и промолчала, считая себя правой.
Да, у мадам Совернэ можно было заказать прекрасные изысканные наряды, наподобие тех, какие носила Амалия Николаевна Уварова, но они были слишком шикарны и дороги для гувернантки. Осознавая это и, тоскливо смотря на все это великолепие в магазине, Маша заказала простые строгие платья прямого модного фасона, которые носили без корсетов. Два из муслина на прохладную погоду, синего и черного цвета, закрытые под горло, они имели воротнички и были перетянуты под грудью атласными лентами в тон. Два других наряда из хлопчатобумажной ткани, светлые и летние с короткими рукавами по локоть, также были закрытыми и собирались у шеи на шелковую тесьму, которая проходила и под грудью, красиво собирая длинную юбку платья в складки.
Новая французская мода, которая только покоряла окружающие страны и была невозможно легкой и воздушной, копировала древнегреческие туники и требовала ничего не надевать под платье, даже чулок — в России это было неприемлемо. Потому Маша в том же салоне мадам Совернэ подобрала четыре нижние юбки из тонкой хлопчатобумажной ткани, которые подходили под каждое платье, и сорочки. Да, ткань, из которой были пошиты ее платья, казалась приятной на ощупь, легкой и дорогой. Но все же эти туалеты были одними из самых дешевых в магазине. Маша осознавала, что эти наряды скорее приобретали жены и дочери богатых купцов или мещан, чем дворянки. Ей очень хотелось взять и шали к каждому из нарядов, но они были очень дорогие. Машенька ограничилась двумя шалями — белой воздушной на лето из тюля и черной шелковой, более плотной и без вышивки. Еще она взяла одну из самых дешевых шляпок из желтой соломки на лето, чтобы укрываться от палящего солнца, которое портило светлую кожу.
Маша была довольна своим выбором. Но Невинский выказал неодобрение. И она искренне не понимала, чего он хотел? Наоборот, Маша считала, что теперешний гардероб наилучшим образом соответствует ее положению. Она просто ответила Михаилу Александровичу, что новые платья недороги и просты и как нельзя лучше отражают ее положение гувернантки в доме. На это Невинский пронзительно посмотрел на нее и ничего не ответил. Более он не поднимал этот вопрос, и Маша решила, что он удовлетворился объяснением.
В деревне у Невинского появилось больше свободного времени, и он почти все дни напролет проводил в обществе домочадцев. Постоянно присутствовал на уроках в саду или дома и словно следил за каждым передвижением детей и Маши. Когда они гуляли по лугу или лесу, Невинский тут же оказывался рядом и предлагал свои услуги, заявляя, что небезопасно молодой женщине с детьми ходить одним по окрестностям. Он молча забирал из рук Маши тяжелый переносной мольберт для рисования, если они намеревались заниматься у реки, и с легкостью доносил его до берега. Затем как-то незаметно оставался рядом. И пока Маша читала детям или учила их рисовать, Невинский мастерил что-нибудь из подручных природных материалов. То делал дудочки из тростника, росшего у реки, то удочку для Николая. Иногда он ловил полевых мышей или зайчат и показывал их Наташе, которая просто обожала животных.
Часто по вечерам, когда были особо жаркие дни и дети купались в тихой заводи реки, Михаил Александрович также присоединялся к ним и плавал в одних подштанниках, раздевшись, как и дети, и совершенно не стесняясь Маши, которая оставалась на берегу, сидя на высоком камне и следя за подопечными. Он явно гордился своим подтянутым, тренированным телом атлета и в свои сорок выглядел гораздо моложе своих лет. Вообще, в деревне Невинский постоянно носил лишь панталоны, рубашку и жилет, ссылаясь на жару. Иногда, даже по вечерам, Невинский проводил время со всеми в гостиной, отмечая, что у него совсем нет дел. Вначале, по приезде в усадьбу, Маша от такого частого присутствия Невинского искренне смущалась, так как не привыкла к такому в Петербурге.
