Но все ее тайны отдаляли их друг от друга. Да и теперь, не расскажи об ее интересном положении его тетка, он так бы ничего не узнал. Отчего она была такой скрытной? Отчего совсем не хотела довериться ему? Возможно, она никогда не хотела за него замуж? Оттого так себя и вела. Желание сделать Лизу своей полностью, признать ее детей своими овладело Павлом мгновенно. Но он понимал, что без ее согласия его желание не осуществимо. Осознание этого рвало его душу на части. Он не мог решить эту задачу один.
Не удержавшись, молодой человек ласково осторожно провел рукой по ее выпуклому животу. Живот ее был мягкий, но упругий. Павел тяжело вздохнул. Вдруг она пошевелилась. Открыв глаза, Лиза увидела, что он склонился над ней. Прищурившись, она прошептала глухим голосом:
— Уходите.
Нахмурившись, Павел резко встал.
— Я думаю нам надо поговорить спокойно, Елизавета Андреевна, — заметил он глухо, чувствуя, что уже немного остыл и успокоился после всех ее признаний.
— Прошу уходите, — настаивала она слабым голосом, печально смотря него снизу вверх.
— Нет, — уперто заявил Корнилов, отрицательно помотав головой. — Хватит уже недосказанностей между нами. Это лишь все усложняет. Пока мы все не выясним, я не уйду теперь.
Лиза тяжело вздохнула, понимая, что он не отступится.
— Как я устала от ваших сцен, — вздохнула она, положив руку на свой живот.
Павел поджал губы и уже через миг настойчиво попросил:
— Елизавета Андреевна, всего четверть часа. Неужели вы и в этом откажите мне?
— Хорошо, говорите, — сказала молодая женщина, вновь садясь на диванчик, отводя свой взгляд в сторону от него. Этот холодный высокомерный взор Лизы, которая видимо, не желала смотреть на него, задевал Павла за живое. Однако, он все же жаждал говорить с нею дальше, стараясь не обращать внимания на стену, которую она поставила между ними.
Корнилов долго мрачно смотрел на Лизу, думая с чего начать. Он боялся опять сказать что-нибудь не так, и вновь все испортить. Он видел, что ее прелестные огромные глаза метали молнии, и она была вся напряжена.
— Я знаю, что сейчас, вел себя не позволительно, — начал он тихо и примирительно. — Я вспылил, о чем жалею. Я понимаю, мне надо было приехать раньше. Но я ведь, не знал, что вы тяжелы от меня. Если бы я знал. Отчего, вы не открылись мне? — Лиза молчала. Он сглотнул ком в горле и продолжал. — Пусть так. Я не знал. Но едва тетка рассказала мне. Я все бросил… Я должен вам многое сказать… — добавил он ласково, чуть поддавшись к ней.
— Не приближайтесь, — заметила она, остановив его жестом.
Корнилов чувствовал, что опять все идет не так. Он видел, что перед ним другая женщина. Холодная надменная, но все такая же прекрасная. Но он не мог просто так все оставить. Теперь, когда он знал, что всегда любил ее, и лишь его гордость не давала его истинным чувствам вырваться наружу. И более он не мог без нее жить. К тому же еще были его малыши. Нет, Лиза должна была принять его, и должна была стать его женой. Единственное верное, по его мнению решение, пришло Павлу мгновенно.
Он бухнулся перед молодой женщиной на колени, обхватив сильными руками ее ноги, облаченные в легкий шелк.
— Встаньте, что вы делаете? — прошептала Лиза, пытаясь, высвободиться из его рук.
— Вы выиграли, выиграли эту войну, — произнес хрипло Павел. Он яростным поглощающим взором посмотрел в ее бледное личико. — Неужели вы не понимаете, что я не могу без вас!
— Я никогда не играла с вами. Я была искренна, — прошептала Лиза, испуганно смотря на него. — Но я смогла вычеркнуть вас из своей жизни. И отныне моя жизнь спокойна и размеренна.
— Нет, нет, — твердил Павел, словно безумный. Он был похож на одержимого. Он не хотел ничего понимать. — Не говорите так. Мы должны быть вместе!
— Я не хочу более ничего. Мои чувства к вам спалили мое сердце. Мы только мучаем друг друга. Встаньте довольно, — сказала она сухо.
Павел стремительно поднялся на ноги, испепеляя ее темным взором.
— И что же мне делать дальше? — словно потерявшийся ребенок спросил он.
— Жить, служить государю… — начала Лиза. Но Корнилов вновь перебил ее:
— Неужели вы так и не поняли, что до встречи с вами я не жил полной жизнью? Лишь вы смогли наполнить мое существование смыслом! — Обхватив голову руками, Павел начал ходить по комнате. — Там в Полоцке, и потом в Париже я был истинно счастлив. Только тогда, я мог открыто любить вас. И как же вы прикажете забыть ваши поцелуи? Ваш голос? Ваш запах? Это просто невозможно!
— Вы найдете себе другую женщину и забудете обо мне.
— Другую?! — прошептал горько Павел и, остановившись напротив Лизы, несчастно посмотрел на нее. — Если бы я мог найти другую женщину, к которой я бы испытывал хотя бы половину тех чувств, которые испытываю к вам! Клянусь, я бы смог забыть вас! Я пробовал столько раз. Но это бесполезно. Я не мог сказать вам это первым. Но теперь, я понимаю, что только из-за своего упрямства я так страдал. Я люблю вас!
— Вы меня любите? — опешила она. — Но ни разу я даже не видела намека на это. Мне всегда казалось, что вы ищете со мной только развлечения.
— Пожалуй, я хорошо скрывал свои чувства. Но, я давно уже люблю вас! Давно! Все эти годы я боялся себе в этом признаться. К тому же я боялся вас.
— Вы боялись? — не веря, прошептала Лиза, пересохшими губами. Она не могла поверить, что этот закаленный в боях бесстрашный воин может кого-нибудь бояться.
— Да я боялся, — с горячностью заявил Павел и опустил глаза вниз. — Вы все время кокетничали, соблазняли всех мужчин подряд. Сначала был ваш муж, потом некий господин, что сопровождал вас, когда я въезжал в Петербург, потом этот Самойлов. Я боялся, что вы играете со мной, как и со всеми ними. Но в сей миг, я знаю только одно — вы нужны мне и я хочу, чтобы вы стали моей женой…
Лиза больше не могла слышать все это. Если бы он сказал ей эти слова несколько месяцев назад, перед ее отъездом в Петербург. О! Тогда бы она была самой счастливой на свете женщиной. Но, сейчас? Сейчас, она хотела лишь покоя, покоя своему сердцу от него.
— Это невозможно…
— Почему? — начал Павел, он пытался поймать ее взгляд. — Вы совсем не испытываете ко мне прежних чувств? Только не говорите мне, что их не было. Они были. Я чувствовал, я знаю — вы были неравнодушны ко мне!
— Слишком поздно, — сказала Лиза глухо. — У меня есть жених, который любит меня. После разрешения от бремени мы поженимся.
— Опять это хлыщ Самойлов? — выдохнул в возмущении Корнилов.
— Да, — произнесла она словно приговор. — Я все вам сказала, Павел Александрович. Я выхожу замуж за Алексея Григорьевича, это дело уже решенное. И более я не вижу смысла продолжать этот бессмысленный разговор.
— Бессмысленный разговор? — опешил Корнилов, и что-то в нем надорвалось. В нем поднялась такая чувственная непокорная буря, что он в ярости выпалил. — Я только что, как мальчишка валялся у ваших ног, и как глупец признавался вам в своих чувствах, и это для вас бессмысленно?! — Лиза устало вздохнула и подняла глаза вверх, отвернувшись от него. — И что же, этот мерзавец, будет иметь на вас все права и воспитывать моих детей?!
