— О, небеса! — воскликнула Лиза. — Вы опять начали свою обычную манеру кричать…
Она проворно встала с диванчика и отошла от молодого человека на некоторое расстояние.
— Не бывать этому! — процедил Корнилов, сжимая кулак. — Я пристрелю его, как собаку, клянусь вам! Клянусь!
Лиза обернулась к нему и нервно воззрилась на него. И отчетливо увидела в его глазах безумный огонь. Поняв, что он действительно может навредить Алексею, Лиза нервно заявила:
— Я сообщу исправнику о ваших угрозах, только попробуйте что-нибудь сделать Алексею Григорьевичу.
На это Корнилов, как то зловеще оскалился, и она отметила ненормальное выражение его лица.
— Следов не будет, — глухо жутким голосом вымолвил молодой человек. — И ваш исправник ничего не найдет… и так будет с каждым последующим вашим хахалем, клянусь…
— Вы спятили… — опешила она.
Павел быстро приблизился к молодой женщине, и угрожающе склонился над ней. Схватив Лизу в объятья, он насильно впился поцелуем в ее губы. Она начала вырваться. Ей удалось высвободить свои губы лишь спустя некоторое время, после того, как она вновь ощутила его притягательную опасную близость. Он прошептал над ее губами:
— Ты моя… навсегда… с того самого дня, когда ты сама пришла к реке… запомни это…
Последний раз, посмотрев со страстью и болью в ее изумрудные глаза, Павел резко отпустил ее и вихрем вылетел из гостиной, более не в силах выносить ее холодность.
Оставшись одна, Лиза закрыла лицо руками и зарыдала. Она ощущала, что у нее более нет сил. Все нервы, все силы, все чувства были отданы на борьбу с ним и с ее неистовой любовью, которую она до сих пор испытывала к этому невозможному человеку. Корнилов постоянно появлялся в ее жизни, чтобы мучить ее. Привлекать заманивать в свои сети, а затем мучить. Ее чувства к нему приносили ей только страдания. Каждый раз, когда она собиралась стать счастливой без него, он неожиданно появлялся и начинал что-то требовать, соблазнять и пытаться подчинить ее своей воле.
Невольно Лиза приблизилась к окну. Отодвинув портьеру, она отметила взором высокую фигуру всадника, который выезжал со двора. Смахнув со щеки слезу, она прошептала:
— Если бы все было иначе…
Санкт-Петербург. особняк Арсеньева,
1815 год, Декабрь, 27
В парадной зазвонил дверной колокольчик. Иголка замерла в руке у Лизы, и она насторожилась. Ее сердце отчего-то бешено забилось. Отложив в сторону вышивку, молодая женщина напряженно посмотрела на дверь, ожидая, когда войдет дворецкий и доложит о визитере. Всего неделю назад она благополучно разрешилась от бремени, родив на свет пухленького крепкого малыша, со светлыми волосами.
Лиза отчетливо вспомнила события недельной давности. Когда после двух бессонных ночей, она родила сына и вся была разбита и опустошена. Радость от рождения малыша, омрачалась ее неимоверной усталостью и диким упадком сил. В тот день после родов, около полудня она задремала. Ее разбудил дворецкий и доложил, что в парадной ее дожидается подполковник Корнилов Павел Александрович. Лиза не на шутку испугалась, опасаясь того, что Павел опять пришел скандалить. У нее совсем не было сил бороться с ним в тот день. Она приказала выставить Корнилова за порог и более не пускать в дом. Дворецкий ушел и выполнил ее приказ. Но чуть позже уже вечером, проснувшись, Лиза спросила о Корнилове. Дворецкий заметил, что подполковник оставил большую корзину цветов, с запиской. Лиза велела, немедленно, принести ее. Дворецкий принес цветы, и ее горничная отдала молодой женщине послание от Павла. Оно было кратким:
— Вам не удаться скрывать от меня моих детей вечно. Я обязательно вернусь и буду требовать то, что принадлежит мне по праву.
После этих угрожающих фраз Лиза плохо спала ночь, думая том, что Корнилов, будто намеренно дожидался рождения дитя, чтобы вновь начать мучить ее. Все эти месяцы с последнего их разговора, когда он признался ей в любви, Павел не появлялся. И Лиза не раз думала о том, что, возможно, он решил позабыть ее. Но в тот день, когда она родила сына, она отчетливо поняла, что он просто ждал, пока она разрешится от бремени, чтобы вновь начать изводить ее своими визитами, претензиями и как она теперь понимала своей эгоистичной любовью. Любовью, которую он так тщательно скрывал от нее на протяжении всех этих лет. Да Лизе было невероятно приятно узнать о его любви. Но между ними было уже столько разногласий, споров и недомолвок, которые омрачали их отношения, что нынче Лиза не знала, хочет ли она вновь быть с Корниловым или нет. Однако, в ее сердце еще жили чувства к Павлу, хоть и болезненные, противоречивые, но все же страстные.
Еще во время беременности, сидя в детской и наблюдая за тем, как играет двухлетний Витюша, Лиза поглаживала свой круглый живот и вспоминала все страстные слова Павла о любви, которые он сказал в запале в последний визит. В такие моменты она невольно начинала мечтать о том, как было бы чудесно жить с Павлом и детьми всем вместе, большой семьей в любви и согласии. Но, молодая женщина отчетливо понимала, что снова простить Корнилова ей будет не просто. Самойлов же оставался для нее последней надеждой на исцеление от разрушающей страстной любви к Павлу. Всеми душевными силами Лиза старалась подпитывать свои чувства к Алексею, надеясь только на то, что когда-нибудь она сможет полюбить этого достойного человека.
Появился Демьян и доложил:
— Ротмистр — Самойлов Алексей Григорьевич.
— Проси, — сказала с облегчением Лиза. Она печально вздохнула, где-то в глубине души жалея о том, что это не Корнилов, который обещал вернуться.
Самойлов с большим букетом белых цветов вошел в гостиную. Лиза приветливо улыбнулась ему и проворковала:
— Добрый день, Алексей Григорьевич.
— Я так рад видеть вас, Елизавета Андреевна, — воскликнул Самойлов, проходя в гостиную. Слуга забрал у ротмистра цветы, и быстро определил их в вазу, поставив благоухающий букет на столик у окна. Поклонившись, лакей оставил молодых людей одних. Самойлов подошел к Лизе и, поцеловав ее ручку, улыбаясь, произнес. — Я пришел справиться о вашем здоровье.
— О, я вполне оправилась после родов, — по-доброму улыбнулась ему в ответ Лиза. — Прошу вас, присядьте рядом со мной.
Самойлов заулыбался шире и сел рядом с ней на диванчик.
— Как себя чувствует ваш маленький сын? — спросил Алексей, не спуская поглощающего взора с прелестного румяного личика Лизы, сидящей перед ним в утреннем светло-голубом шелковом платье с глубоким вырезом. Ее волосы кокетливо собирались над висками, и густые светло-золотистые локоны опускались на тонкие покатые плечи.
— Он все время спит. И такой резвый, — нежно заметила Лиза. — Я хотела поблагодарить вас за подарок и цветы, что вы прислали неделю назад, когда он родился.
— Я подумал, что вряд ли вы будете в состоянии вынести мой визит. Оттого, я послал лишь подарок.
— Вы очень правильно сделали, — кивнула Лиза. И ее взор стал печальным.
