— Не буду я с ним говорить об этом, — заметила тихо Лиза.
— Почему?
— Неудобно мне, — начала Лиза, думая о том, что разговор о замужестве с Павлом все равно ничего не даст, поскольку она уже замужем. Да она бы и никогда и не решилась сказать ему об этом, ибо опасалась говорить с Корниловым первой о таких вещах. Слишком уж он был авторитарным, суровым и властным человеком.
— Ох, и глупая вы, Елизавета Андреевна. Все же, как мать за вас переживаю. Что ж делать то будете?
— Что будет, то будет, — произнесла устало Лиза и стянула с себя платье. Стефа покачала головой и оставила девушку одну. Надев рубашку, Лиза прилегла на подушку, прикрывая глаза и пытаясь забыть объятия и облик Павла, который вмиг возник в ее мыслях.
Она долго лежала без сна с закрытыми глазами и думала над словами Стефы. Действительно, отчего Павел не сделал ей предложение? Его напор, страсть и похоть до сих пор вспоминались девушкой, но она не могла понять, отчего он не предложил ей выйти за него замуж? Ей было неприятно это осознавать и она задумалась, отчего так произошло. И тут ее осенило. По всей видимости, Корнилов и не думал жениться на ней. Ведь, он ни разу даже не намекнул на свадьбу. И, тем не менее, заманил ее к реке и овладел ею. Видимо, ему было выгодно так поступить, с горечью подумала она. Лиза вдруг осознала, что сама во всем виновата. Она так неистово влюбилась и потеряла голову от близости молодого человека, что позволила ему все, что он хотел. Мало того, она терпела и второе соитие, когда ей было хотя и не больно, но все же неприятно, только чтобы доставить ему радость. Нет, порядочная девушка так бы никогда не поступила. Ни одна девушка-дворянка до брака не позволила бы близость с мужчиной. А она позволила. Да, она сделала это от отчаяния, так как знала — в Петербурге ее ждет старый ненавистный муж. Оттого, близость с Павлом для нее была единственной отрадой и, может быть, останется единственной близостью в ее жизни, от которой она испытала счастье.
Но, опять-таки, Корнилов этого не знал. Он думал, что она невинная девица, как она сама себя представила, которая уехала из родительского дома. И это не остановило его. А все, скорее всего, потому что она позволила ему так обращаться с собой. Конечно, зачем было делать ей предложение о браке, если она до свадьбы все драгоценное уже отдала ему? И нынче, получив свое, возможно, Корнилов не вернется. Однако, он сказал, что приедет, как только сможет и она должна была ждать его. Возможно, отныне, он хотел наведываться к ней, как к любовнице, совершено не собираясь обременять себя, какими бы то ни было обязательствами. Пожалуй, Стефа была права. Павел воспринимал ее, как усладу в промежутках между боями. И виной всему была ее покладистость и желание ему угодить. И это было весьма ему на руку. Все же, не каждому выпадает такая удача на войне — найти красивую девицу и напором взяв ее, удовлетворять свою страсть, совершенно не заботясь о необходимых порядочных действиях, таких как замужество. Она пришла к трагичному выводу, что Корнилов непременно должен был сделать ей предложение.
Осознание невероятного стыда и того, что Павел, должно быть, совершенно не стеснялся своих аморальных действий, задело Лизу за живое. Нет, она не хотела продолжения такой влюбленности. Нет. Здесь при Стефе она более не собиралась отдаваться ему. Она лишь на миг забылась, но более не позволит вытирать о себя ноги. А, как раз, он и поступал, соблазнив ее невинную и, нынче, не сделав даже намека на предложение руки и сердца.
Лиза задумала немедленно уехать, но она боялась. Надо было дождаться брата. Но, ждать Петра здесь у Стефы, где Корнилов свил для нее гнездышко, чтобы она скрашивала его солдатские будни, она не хотела. Но, ехать одной было опасно. Лиза до сих пор с ужасом вспоминала свое приключение, когда едва не погибла и когда Корнилов спас ее. И тут ей в голову пришло спасительное решение о месте, где она могла бы дождаться брата Петра и не зависеть от милости и власти Корнилова, который так унизил ее.
Часть вторая. Зов сердца
«И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, —
Кто любил, уж тот любить не может.
Кто сгорел, того не подожжешь…»
Слова С. Есенина
Глава I. Сестра
Отдохнув пару часов, Лиза встала с теми же мрачными и гнетущими мыслями. Немного перекусив и отметив, что Стефа и Никитка, видимо, опять в поле, девушка быстро собралась и тихо ушла. Она примерно знала куда идти. На днях, Павел рассказывал ей, где в настоящее время находится их лагерь. Пройдя небольшой лесок и держась основной дороги, Лиза пошла по ней в сторону города, внимательно озираясь по сторонам. Добралась она до полевого лагеря русских только через час. Повстречав первого же солдата, который удивленно взглянув на нее, спросил, кого она ищет, Лиза ответила:
— Подскажите, любезный, где лазарет?
Солдат указал на ближайшую небольшую палатку и девушка поспешила туда. На ее удачу она сразу же наткнулась на выходящего Аристарха Ивановича.
— А, Елизавета Андреевна! Как вы? — спросил доктор Коваль, приблизившись к ней.
— Благодарю, я вполне поправилась, — улыбнулась она.
— Павел Александрович, уведомил меня, что увез вас в безопасное место. Но, не сказал куда, чтобы я мог осмотреть вас. Он сказал, что сам все сделает.
— Он сказал, что у вас много работы.
— Так и есть, — кивнул Коваль. — Может это и к лучшему. Мне то действительно некогда, столько раненых.
— Да, да, я понимаю, — кивнула Лиза. — Собственно, об этом я и хотела поговорить с вами, Аристарх Иванович.
— Да?
— Я хотела бы помогать вам в госпитале. Сестры всегда нужны.
— Это правда, — кивнул седой доктор. — Но это трудная тяжелая работа. Вы уверенны, что, действительно, этого хотите?
— Да. Павел Александрович отписал моему брату. Он скоро приедет за мной. А я без дела не могу сидеть. Я хочу помочь.
— Это похвально, Елизавета Андреевна, — улыбнулся Аристарх Иванович. — И не боитесь? Все же, необходимо будет и раненых перевязывать и на операциях мне помогать. Кровь, грязь…
— Я смогу, я знаю, — кивнула Лиза.
— На той неделе одна сестра погибла, когда отступали. Одно из ядер случайно в нашу повозку попало. Так что и опасно это.
— Я понимаю, — кивнула Лиза, все это еще с утра прокрутив в своей головке. — Но я решила. Раз я здесь — это мой долг. Пока наши мужики гибнут, да под пулями воюют мне, что ж без дела сидеть, да крестиком вышивать? Не хочу так. Прошу, пока мой брат не приехал, возьмите меня к себе в лазарет, я очень стараться буду.
— И точно не пожалеете? Еще раз говорю, трудно вам будет, Елизавета Андреевна.
— Нет, я решила уже все, — твердо сказала Лиза.
— Ну, хорошо, хорошо убедили вы меня, милочка. Лишние руки всегда нам нужны в лазарете. Только вот… — Аристарх Иванович замялся.
