Петр Андреевич, брат Лизы, летом 1814 года женился на Елене Ивановне Белозерской, дочери надворного советника. Переехав в Москву, Петр сразу же обзавелся потомством. Отныне, он редко навещал сестру, уделяя все свое время жене и детям. Лиза сама ездила с Витюшей к брату в гости, пару раз в год. Петр и Елена были очень рады ей. Елена почти не занималась своими детьми, проводя все время на балах и делая визиты знакомым. А Лиза с удовольствием возилась с малышами Петра и гостила в доме брата по нескольку месяцев.
Особенно, после женитьбы брата, Лиза ощутила, что в ее жизни чего-то не хватает. Она искала то, что могло бы занять ее существование и наполнить его смыслом. Балы и рауты были чужды ей. Однажды, на одном из приемов она поделилась своими мыслями с очень приятной дамой, графиней Завадовской. Именно Вера Николаевна, посоветовала Лизе встретиться с адъютантом военного министра Горчакова. Князь Алексей Иванович, поначалу не веря в то, что хорошенькая вдова может быть пригодна в их тайной службе, поручил Лизе изначально провальное труднейшее задание. Надо было уговорить одну из танцовщиц Большого театра навсегда покинуть Россию. Дело в том, что император Александр Павлович увлекся этой самой балериной Луганской и на время охладел к своей законной жене, Елизавете Алексеевне. Это было недопустимо, потому, как императрица должна была рожать наследников российского престола и роман на стороне Александра Павловича мог повлечь за собой брак с малым числом наследников.
На удивление князя Горчакова, который в то время занимал пост министра военного ведомства, Лизе удалось убедить Луганскую покинуть Петербург, хотя в Большом театре для нее предназначались все ведущие роли. Когда Луганская уехала, император Александр погрустил всего неделю и затем с искренним покаянием вернулся к ногам императрицы еще более влюбленный в свою жену. Горчаков не смог удержаться и выспросил у Лизы, как ей удалось спровадить танцовщицу за границу, да еще и по собственной воле Луганской. Ибо до этого, даже угрозы его Горчакова, об аресте балерины не возымели действия на Луганскую. А император Александр даже пригрозил Горчакову отставкой от должности, если он не оставит Луганскую в покое. Лиза просто ответила, что она лишь выведала сердечную тайну танцовщицы. И по переписке с русским послом в Пруссии, она нашла прежнего возлюбленного Луганской. А затем, Лиза написала письмо непосредственно этому мужчине и узнала, что он до сих пор любит Амалию Ивановну и лишь по недоразумению они расстались пять лет назад. Далее все было просто. Она отправила его письмо Луганской и влюбленные вновь встретились и воссоединились. А через неделю Луганская, не думая ни дня более, покинула Петербург и уехала со своим драгуном жить в Пальцыг. Горчаков, оценив, что решение проблемы было так просто, похвалил Лизу и заметил, что никогда не думал, что у такой красивой женщины могут быть не только ум и смекалка, а и весьма твердый характер и упорство.
Павел нервно стучал пальцем о подлокотник сиденья. Он бросил взгляд на карманные швейцарские часы. Было уже девять часов, а этой девицы все еще не было. Называть ее Лизой про себя он не мог. Слишком сильные воспоминания это имя будило в его душе. На протяжении всех этих долгих шестнадцати часов он не мог спокойно ни о чем думать. Едва он вновь увидел ее, мысли о ней, воспоминания, вмиг, завладели его существом и не давали ему покоя. Но, Корнилов прекрасно знал, что на этот раз он не позволит этой интриганке завладеть его сердцем. Он был достаточно выдержан и морально силен, чтобы не показать этой коварной девице своих истинных чувств. Теперь, он намеревался держаться подальше от соблазна и уж тем более хранить в тайне свои думы и желания относительно нее.
Из-за угла дома показался экипаж. Павел, мельком отметив, как в окне мелькнули светлые локоны женщины, мгновенно, напрягся. Быстро вскочив с места, он выпрыгнул с подножки своей кареты. Приблизившись к подъехавшему экипажу, он рванул дверцу и вперился хмурым взором в лицо Лизы.
— Наконец, вы явились, сударыня! — недовольно произнес он, стараясь не смотреть в ее прелестное лицо и отводя взор. — Я думаю, проще переложить мои вещи к вам, чем перегружать весь ваш багаж.
Не дождавшись ответа от Лизы, он велел своему кучеру-денщику пересесть на другие козла. Лиза, осталась сидеть на широком бархатном сиденье. Она видела, как Корнилов начал помогать своему денщику, перемещать багаж на ее карету.
— Могу я взять с собой свою горничную? — спросила Лиза, высунувшись в открытую дверцу.
— Зачем? — повернулся к ней Павел, передавая последний легкий саквояж денщику. — Насколько я помню, сударыня, вы сами прекрасно умеете укладывать волосы и облачаться в платье. Я хочу приехать в Париж, как можно быстрее и нам ни к чему везти с собой лишних людей.
— Матрена поезжай с Пафнутием домой, — обратилась Лиза к горничной.
— Но, барыня, как же вы одна? — возразила Матрена.
— Я поеду с майором Корниловым, — сказала Лиза и снова посмотрела на большую фигуру Павла, который помогал денщику привязывать багаж. — Он сможет позаботиться обо мне.
— Как прикажете, Елизавета Андреевна, — ответила Матрена и вылезла из кареты.
Когда перегрузка багажа была закончена, молодой человек проворно запрыгнул в карету и уселся напротив Лизы. Он был одет в обычную гусарскую форму офицера: доломан синего цвета, ментик того же цвета, темный кушак с гомбами, синие чакчиры и короткие сапоги. Без головного убора с коротко остриженными русыми волосами, которые красиво обрамляли его волевое хмурое лицо, он показался Лизе слишком суровым и отчаянно притягательным.
Увидев его так близко от себя, Лиза затрепетала. Она спрятала кисти рук в муфточку, чтобы не было видно, как они дрожат.
— Трогай! — крикнул Корнилов денщику и карета покатилась по ухабистой дороге.
Павел окинул оценивающим взглядом Лизу с ног до головы. Она была одета в светло-голубой изысканный кокетливый модный наряд. На голове ее красовалась небольшая высокая шляпка того же цвета, отороченная мехом. «Цвет ей очень к лицу», — подумал про себя Корнилов. Его глаза остановились на ее лице и он ощутил, как его сердце сильно забилось. Сколько ей было лет? Девятнадцать, двадцать? Когда-то давно, во время войны, она говорила, что ей едва исполнилось восемнадцать. И теперь, по его подсчетам Лизе было не более двадцати одного года. Но, выглядела она гораздо моложе своих лет и казалась Павлу невероятно юной и прелестной. Его глаза переместились ниже. Он прищурился. Она расстегнула верхнюю пелерину, отороченную светлым мехом, полностью открывая тонкое легкое платье. «Вырез ее платья довольно низок», — невольно отметил Корнилов, оценивающим взором проходясь по выступающей упругой груди Лизы, очертания которой очень эффектно подчеркивало ее одеяние.
— Почему вы так одеты? — спросил он жестко.
— Как? — удивилась Лиза.
— Слишком вызывающе. Вы едите не на прогулку, а с тайной миссией, — начал воспитательно Павел.
— С тайной миссией, — заметила тихо Лиза. — Вы правильно заметили. Вы считаете, что я должна была одеться словно монашка и во все черное? Завтра же повсюду разнесется слух о том, что на пути в Париж странная пара: военный, вооруженный до зубов и дама в черном. Вы хотите, что бы нас приняли за молодоженов или за шпионов? Я как раз одета к месту. Я, все-таки, молодая жена и еду в свадебное путешествие в Париж.
