— Вы намекаете на то, что это я одет не так? — опешил Корнилов.
— Вы сами начали этот разговор, — сказала примирительно Лиза.
— Да и вообще, мне все равно, как вы одеты! — выпалил молодой человек, перебив ее.
— Если вам все равно, — заметила хитро Лиза. — Тогда отчего вы уже несколько минут не спускаете взгляда с моего декольте?
Поняв, что она заметила его тайное любование ее грудью, Павел от досады прикусил губу. Его нижняя челюсть задергалась от негодования.
— Вы себе льстите, сударыня! — прошипел он, глухо, презрительно смерив ее фигурку взглядом. — Я ни капли не разглядывал вас!
Молодой человек замолчал и отвернулся к окну, боясь далее смотреть на эту вероломную девицу, близость которой приводила все его мысли в нервное состояние. В этот момент Корнилов осознал, что Лиза изменилась. Ее последняя фраза уже не могла принадлежать той наивной девушке, которую он знал ранее. Нет, ее фраза, произнесенная с неким вызовом, словно говорила, что Лиза позволит с собой обращаться, только так, как она посчитает нужным, и не по-другому.
Далее они ехали молча, и каждый думал о своем.
Они остановились на ночлег в одном из придорожных трактиров под названием «Звезда». При приезде в гостиницу Лиза попыталась заплатить за себя, но Павел не дал ей этого сделать, оплатив три комнаты и за ужин сам, коротко объяснив ей, что они обсудят это позже. За ужином в трактире гостиницы, Лиза вновь затронула эту тему.
— Сударыня, я не позволю вам платить за себя, — отрезал Корнилов. — Для всех вы моя жена и будет просто нелепо, если вы сами будете рассчитываться за комнату или ужин.
— Хорошо, — согласилась Лиза. — Но, по возвращению в Петербург я оплачу все Ваши расходы.
— Не говорите глупостей. Неужели вы думаете, что я разорюсь, потратив на Вас немного денег? И более не заводите этот разговор, — добавил жестко он, отрезая очередной кусок мяса и засовывая его в рот. Немного помолчав, Павел быстро взглянул на молодую женщину и сказал. — Расскажите лучше, что-нибудь о себе.
Лиза напряглась и непонимающе посмотрела на него.
— Вам это интересно? — удивилась она, отложив вилку.
— Да. Давайте поговорим, а то вы весь день проспали в карете.
— Извольте, — ответила Лиза и прищурила глаза, задумав подразнить молодого человека. Оттого что в этот миг ее память отчетливо воскресила последние гадкие холодные слова Корнилова, которые он произнес там, в полевом лагере. И отчего-то в этот момент Лиза захотела задеть его. Она чуть задумалась и произнесла. — После того, как вы оставили меня на попечение брата, я вернулась в Петербург. Мой муж уже давно разыскивал меня и был очень рад моему возвращению…
Павел перестал жевать кусок телятины и хмуро посмотрел на нее. Нет, Лиза была уже не та. Раньше бы она не посмела так открыто дразнить его и прямо таки насмехаться над ним. Раньше, она бы скромно опустила глаза в пол и промолчала. Но данный момент, она, наверняка, специально, решила вывести своими словами его из себя и у нее это получилось.
— Как и научил меня брат, я сказала, что все это время была у мачехи, — продолжала Лиза лилейным голосом и Корнилов ощутил, что она просто издевается над ним. — Василий Дмитриевич, знаете ли, очень любил меня и постоянно баловал и все…
— Эй, любезный! — громко позвал Павел слугу, который убирал с соседнего стола. Лиза замолчала. Слуга быстро подошел.
— Что изволите, сударь?
— Еще бутылку белого вина.
— Слушаюсь, — поклонился слуга и быстро исчез с глаз.
— Так вот, — снова начала Лиза.
— Мне не интересны рассказы про вашего мужа, сударыня, — заявил холодно Павел и мрачно посмотрел в лицо сидящей напротив молодой женщины.
— Вы же сами попросили рассказать…
— Вы уже доели? Вам пора идти спать. Отправляйтесь в свою комнату. Завтра мы отъезжаем в восемь.
Лиза, конечно, хотела вызвать реакцию Павла на свои слова, но не ожидала с его стороны такого недовольства. Она видела, что молодой человек разозлился и его последние обращенные к ней слова, звучали скорее как приказ, нежели пожелание. Решив не накалять между ними и без того напряженные отношения, Лиза вышла из обеденной комнаты и поднялась наверх, в свою комнату.
Корнилов, подперев подбородок кулаком, мрачно посмотрел на грязное пятно на скатерти. Воспоминания охватили его существо. То время после расставания с Лизой. Тогда он принимал участие во всех сражениях на войне с радостью, только чтобы забыть ее чудные глаза. И, в ту минуту, когда она упомянула имя своего мужа, Павлом овладела такая болезненная ревность что, он еле сдержался, чтобы не выплеснуть свою злость на молодую женщину. «Неужели я все еще люблю ее? Он прикасался к ней, целовал ее, мог каждый день видеть ее рядом, — думал с горечью Павел об Арсеньеве. — Я был лишь эпизодом в ее жизни».
— Ваше вино, сударь, — сказал, появившись, слуга.
— Я передумал, принеси лучше графин водки, любезный, — велел Павел и отодвинул от себя тарелку с телятиной.
На следующее утро, проснувшись с больной головой от выпитой накануне водки, которую он совершенно не умел пить, Павел вспомнил вчерашний разговор с Лизой. Он осознал, что вел себя вчера глупо, показав ей свой интерес. Он решил, пока не поздно, заглушить в себе все эти нежные страстные чувства к Лизе, пока они не вырвались наружу и вконец не выставили его в дурном свете перед этой девицей, которая абсолютно не стоила его внимания. Собираясь, отныне, вести себя с ней холодно и отстраненно, Павел даже взглядом намеревался не показывать ей свою заинтересованность.
Надев мундир, он посмотрел на окно. Уже светало. Корнилов направился к соседней комнате и постучал в дверь Лизы. Дверь быстро распахнулась и она появилась на пороге. На ней были лишь нижняя легкая юбка и кофточка на тонких бретельках. К груди она прижимала большой платок, пытаясь прикрыть наготу. Павел скользнул обжигающим взглядом по ее обнаженным плечам и распущенным за спиной светло-золотистым волосам.
— Почему вы все еще не одеты, сударыня? — прочеканил он, чувствуя, как кровь ударила ему в голову.
— Простите, — Лиза замялась и отошла от двери, давая возможность зайти Павлу в комнату. Но, он остался стоять у входа. — Я с утра себя неважно чувствую и решила немного полежать.
— Что с вами? — спросил уже более спокойно Павел, пытаясь взять себя в руки и не выдать своего волнения. Его утреннее решение оставаться безразличным в общении с этой девицей вмиг испарилось, как только он увидел ее едва прикрытые прелести.
— Немного болит живот, — объяснила Лиза и отошла за ширму. — Но, мне уже лучше, я буду готова через четверть часа.
— Я жду вас внизу, — произнес медленно Павел, жадным взглядом взирая на ширму, через которую ничего не было видно. Нахмурившись, он вышел и закрыл дверь.
Они ехали днем, останавливаясь лишь на ночлег в придорожных гостиницах. Рано утром, их денщик вновь запрягал лошадей и путники двигались дальше, по направлению к Парижу.
