— Сами скажете, или мне по очереди вас пытать? — Лениво поинтересовалась я, плюхаясь на диван рядом с эльфийкой. Подруга фыркнула:
— А ты на Инку посмотри. Внимательно.
Беременная самка бегемота как раз вольготно развалилась в кресле наискосок. Я неохотно повернула голову и посмотрела. Ничего нового. Хотя… По-моему, у нее появились очередные килограммы. Выглядит все так же преотвратно. И что..?
— Ночным зрением, Сури, — вкрадчиво предложил Инол. Я напряглась, перешла на другое зрение. Вот Бездна!
— И давно?
— Да уже пару часов точно висит.
— Что висит? — О, а вот и сам объект обсуждения заставил вспомнить о своем существовании.
— Ты, идиотка, когда последний раз моего братца видела?
— Джеральда? — Невинный взгляд водянистых глазок. — Недавно. Он завтракал со мной и Журом.
Леший мгновенно побледнел и закашлялся. Нет, мой родной, ты у меня так легко не отделаешься, ты, милый, еще поживешь. Вот сначала я отчитаюсь перед куратором и приготовлюсь выживать вне стен больницы, а затем уже прикончу тебя.
— Сури! Что я могу против высшего вампира!
— Это не отговорка! Я не в состоянии за ней хвостиком ходить!!! Почему ты…
— Да что, собственно, происходит?
— На тебе печать вампира, — гном. Рассматривает эту дубину с интересом исследователя.
— Это что? И чем мне грозит?
— Жить будешь. Но недолго. Пока тебя мой братик ненаглядный целиком не выпьет.
— Сури!
— Что «Сури»? Я за нее перед куратором отвечаю! Если меня отсюда попрут, папаша мигом объявится! А я жить хочу!
— Сури, не истери. И не пугай Инку.
Эту слониху не напугаешь. У нее вообще инстинкт самосохранения отключен, я смотрю. Это надо же было додуматься: принимать пищу из рук высшего вампира!!!
Инна:
Когда пару-тройку лет назад мою дорогую родину, включая и городок, в котором я усердно грызла гранит науки, постоянно обламывая на нем свои зубы, накрыла всепоглощающая любовь к иностранной саге о вампирах, я осталась, наверное, единственной из всех учениц колледжа, кого эта истерия не коснулась. Пока однокурсницы что-то там обсуждали между парами, совали друг другу под нос смартфоны или реальные фото с душками главными героями, мужчинами их мечты, охали и ахали, желая непременно оказаться на месте героини, я тихо фыркала себе под нос и равнодушно отворачивалась к конспектам. Меня как-то не очень вдохновляли длинные клыки смертельно бледных худышек, игравших роли тех самых супермачо на вампирский лад.
Но необходимую прививку от глупости, вкупе с вампиризмом, я, видно, так и не получила: слишком уж громко, с выражением, орала моя постоянная надсмотрщица из-за непонятной и не опасной, на мой взгляд, печати ее братца, и совсем уж нехорошо блестели за стеклами очков глаза Астона. Исследовательский интерес гнома напряг меня больше воплей вампирши. Если этот очкарик так смотрит, мое дело, похоже, совсем гиблое…
Народ рассосался по вызовам, в комнате остались только мы с Суриной.
— Ты можешь без крика объяснить, что плохого в этой печати?
Девчонка раздраженно фыркнула:
— Ты совсем дура, да? Хотя кого я спрашиваю… Какая Бездна заставила тебя есть у него из рук?
Я изумленно вытаращилась на собеседницу:
— Ты сбрендила? Не веришь мне, можешь в конце концов Жура спросить, он там был и все видел: гоблинша принесла заказанные блюда, я поела, поблагодарила его, и мы с лешим ушли. Все.
Тихий измученный вздох был мне ответом:
— Зачем ты вообще его позвала? Тебе приключений мало?
Так… И у кого из нас двоих начала течь крыша?
— Я его? Леший привел меня в столовую, ваша буфетчица скривилась и надменно сообщила, что людей не кормит. Жур заказал то, что ест сам. Только для меня это трава! Я голодная была! А тут объявляется твой родственник и предлагает заказать то, что я действительно люблю. Звала? Да он мне и в кошмарах не снится.
Эта взбалмошная девица немого помолчала, потом устало покачала головой:
— Следить за тобой он не мог: ни один вампир не опустится до слежки за человеком. В тот момент его печати на тебе еще не было… Тухлая кровь… Как же с тобой тяжело! У нас все, даже новорожденные человечки, знают, что от вампиров надо спасаться бегством! А не строить им глазки за обеденным столом!
Я строила? Этому клыкастому? Щаз.
— Слушай, я не понимаю. Ты-то чего переживаешь? Уж явно не из-за моего здоровья.
Несколько минут я слушала цветастую и образную речь девчонки. Если б еще все поняла… А так многое осталось за кадром. Нет, то, что меня послали в эту самую Бездну, так горячо любимую Суриной, я сообразила. Но вот остальное…
— Меня сделали твоей личной нянькой, не знаю, кому из божеств за это спасибо сказать. Я обязана следить за твоим здоровьем! Пока ты тут работаешь, ты под полным контролем с моей стороны! Если с тобой хоть что-то дурное случится, с нашего куратора станется разорвать со мной контракт и вышвырнуть меня из больницы. Атам, снаружи, меня ждут любимые и родные родственнички, вместе с женихом, от которого я в свое время сбежала. Так понятно?
Понятней некуда.
— Более чем.
Сурина:
Мне едва исполнилось двадцать пять (совершеннолетие у вампиров), когда отец решил избавиться от любимой дочери, торжественно сдав ее на руки одному из самых жестоких и сильных вампиров этого города, главе соперничавшего с нами клана.
Моего мнения, естественно, никто не спросил. Да властному родителю и неважно было, что думает о возможном браке его малолетняя дочь. Улучшить отношения с могущественным кланом — это важно. А жизнь дочери после свадьбы… Да кому интересны подобные пустяки?
И люди, и нелюди здесь мало заботились о чувствах тех, кого отдавали в неволю по брачному контракту. В принципе, я с детства прекрасно понимала, что меня ждет.
Но вот к выбору любимого батюшки оказалась не готова. Мой жених считался любителем чрезвычайно жестоких забав и кровавых зрелищ. Братья часто обсуждали меж собой его жертв, не заботясь о том, кто их может услышать, и мне совсем не улыбалось пополнить этот немаленький список.
Колледж при больнице, принимавший всех желающих, независимо от расы, пола и возраста, показался мне идеальным вариантом. Несколько подкупов, пара-тройка угроз, показанные вовремя клыки, — и вот я уже в его стенах, обучаюсь медицине, традиционной и не совсем. Восемь лет интенсивной учебы, ординатура, теперь я — полноправный сотрудник этого учреждения. Но, Бездна, богиня судьбы явно хотела вдоволь поиздеваться надо мной.
Не успела я возрадоваться своему первому месту работы, как инкуб, никогда не питавший ко мне особо теплых чувств, решительно всучил мне шефство над этой клушей, безмозглой человечкой. Теперь я считалась для нее и мамкой, и нянькой, и единственной добровольной защитницей. Меня такое положение дел бесило невероятно, так как я ненавидела брать на себя ответственность за кого-то, кроме самой себя, но до последнего момента я наивно надеялась отделаться малой кровью.
