К сожалению, спектакль «Мамонты» не вышел, он не прошел комиссию ввиду своей социальной остроты, но Райкин предпринял еще одну попытку поработать с Высоцким — заказал ему песни для своего телефильма «Люди и манекены». Высоцкий написал две песни для этого фильма-спектакля, но и они в него не попали…
Но не со всеми сатириками отношения складывались гладко — несколько раз Владимир Семенович сам попадал под неудачное перо отечественных юмористов. Однажды у него фактически напрямую заимствовали сюжет песни для сатирического рассказа — так, сюжет «Товарищей ученых» оказался вольно пересказан писателем Лионом Измайловым в рассказе «Синхрофазотрон», что радости Высоцкому не доставило. А в другой раз — на него написали не очень удачную пародию. Для эстрадного спектакля Геннадия Хазанова «Мелочи жизни», автором которого был Аркадий Хайт, была написана пародийная миниатюра — в ней персонажи сказки про Буратино исполнялись известными людьми и персонажами, пародии на которых Хазанов часто делал в своих концертах: Николаем Озеровым, дуэтом Владимиров — Тонков (Маврикиевна и Никитична) …
[50] А вот черепаха Тортилла должна была говорить именно голосом Высоцкого. Хайт написал текст, который Хазанов исполнял нарочито хрипя, почти ревом — и это исполнение попало на центральное телевидение: спектакль «Мелочи жизни» пустили в эфир (а вот Высоцкий в эфире, как мы знаем, был persona non grata) — Владимир Семенович его увидел и был возмущен.
На концертах в Дубне в 1979 году он говорил об этом: «Искусство пародии — это искусство трудное, и мне кажется, что только два человека работают на должном уровне: это наш Филатов и Иванов Саша. А тут недавно мне показали пародию, которую написал Хайт и исполняет Хазанов… Я думаю, что быть всеядным, даже работая на эстраде, все-таки нельзя, потому что я такой мерзости за последнее время не читал. Это, знаете, такие сфабрикованные фельетоны, давностью, скажем, лет десять-пятнадцать тому назад, только рифмованные — и они еще пытаются голосом артиста, которого они показывают, это исполнять. Это, на мой взгляд, омерзительно, и я поражен, что взрослые люди занимаются такими гадостями. И самое удивительное, что редактура, которая все это слышит — она с удовольствием это пропускает. Понимаете? Вот это тоже симптоматично…».
Впрочем, больше Высоцкий к этому вопросу не возвращался, предпочитая о нелепой пародии Хайта вообще не вспоминать. А вот к прямым пародистам, да еще и поющим его собственные песни, Высоцкий относился без сожаления жестко. И здесь, конечно, стоит вспомнить об Аркадии Северном, чью судьбу некоторые исследователи песенного искусства ХХ века сравнивают с судьбой Высоцкого.
На мой взгляд, объединяют Высоцкого и Северного лишь две вещи — оба они умерли в 1980 году будучи совсем молодыми людьми (Высоцкому было 42 года, Северному — 41), и исполняли песни, аккомпанируя себе на гитаре. На этом, собственно, сходство и заканчивается. Северный песен не писал, в театре не играл — и был в целом классическим «ресторанным, кабацким» певцом.
Аркадий Северный (настоящая фамилия — Звездин) был фигурой для советской системы в какой-то степени уникальной. Все свои концерты он давал исключительно подпольно, нигде не работал, ходил под статьей «за тунеядство», не имел ни прописки, ни трудовой книжки, ни даже в какое-то время паспорта! При этом он с помощью друзей — организаторов ресторанных и квартирных концертов спокойно разъезжает по стране и поет для всех любителей «блатной песни» и «городского романса». Среди поклонников Северного были известные люди — есть его фотографии в одной компании с нашими спортсменами и артистами. В репертуар Аркадия входили многочисленные уличные и народные песни, а также — и некоторые песни Владимира Высоцкого, в которых он, правда, существенно искажал слова. Многие концерты Северного (а сохранились сотни записей его выступлений) не отличаются, скажем так, трезвым исполнением (да простят меня многочисленные поклонники Аркадия) — поэтому ни о каком точном воспроизведении текста и речи быть не могло.
Сам Высоцкий про Северного знал, но относился к нему скептически. Так, на одном из концертов он высказался достаточно прямо: «В последнее время мне показали несколько записей, в которых оказалось, что это не я. Там есть четыре песни в моем исполнении, а остальные поют какие-то странные люди — лишь бы похрипее или поблатнее что-нибудь такое вставить, в старой манере… Северный какой-то появился, какую-то чушь поет…»
[51].
Понять точку зрения Высоцкого можно — таким образом официальные власти ассоциировали его с очередными тунеядцами и подпольными певцами, не особо разбираясь, кто там хрипит на магнитофонной пленке. А такое сравнение было самому Высоцкому, естественно, не к лицу.
Встречались ли Высоцкий и Северный — неизвестно; правда, существует запись концерта Северного, где он, находясь явно в измененном состоянии сознания, бросает в адрес Высоцкого прямые оскорбления, матеря его почем зря. Отсюда, видимо, и выросла легенда об их встрече, что, якобы, будучи в Одессе, где снимали «Место встречи…», Северный пришел к Высоцкому в гостиницу, а тот спустил его с лестницы со словами: «Ах это ты коверкаешь мои песни!». Подтверждения этой версии нет — так что вполне возможно, что обида Северного на Высоцкого — всего лишь очередное проявление банальной зависти.
Соответственно, культивируемое поклонниками Северного утверждение о том, что Высоцкий «не мог не знать» о кончине Аркадия (он умер, когда Высоцкий был в Ленинграде), — тоже миф. Дела до Северного, как и до прочих собственных пародистов, Высоцкому не было никакого.
Высоцкий и рокеры
Поневоле начинаешь думать, а кто из ныне живущих может наследовать Высоцкому — и вообще, уместно ли по отношению к нему такое понятие, как «наследование»? Про подражателей и пародистов сам Владимир Семенович еще при жизни отзывался максимально жестко и бескомпромиссно — что, мол, взяли гитару в руки и захрипели — и вот уже кто-то запел «под Высоцкого». Внешний антураж скопировать было просто, внутреннюю мощь — невозможно совершенно. Может быть, именно поэтому преемников у Высоцкого (опять же, возвращаясь к вопросу — а могут ли быть у него преемники?) среди представителей авторской песни не сложилось.
Конечно, появляются отдельные пародисты (а о пародиях на Высоцкого мы только что говорили), которые умудряются называть себя «наследниками» или «духовными чадами» «дорогого Володи», некоторые из них даже набираются наглости записывать песни на стихи, которые Высоцкий не успел положить на мелодию — так, например, было с «Чайкой», которая не стала песней, оставшись в поэтических черновиках, и впервые увидела свет в публикации журнала «Мы». Одно из невероятных качеств стихов Высоцкого — именно в априорно заложенной в них внутренней мелодике: так что положить «Чайку» на простой мотив не составляет труда — ритмическая основа в ней заложена, структура стиха определена. Вот только сравнивать это с работой Высоцкого невозможно — все по любимому им Пушкину — эта цитата уже знакома вам по предыдущей главе:
