Высокие цели, хотя бы и невыполненные, дороже нам низких целей, хотя бы и достигнутых.
Гёте (Из записей Г. Димитрова)
От автора
Первый вариант этой книги был закончен в 1991 году, но, к счастью, не был издан. «К счастью» — потому что в последующие годы появились многочисленные сборники документов и исторические исследования, прямо или косвенно раскрывающие те или иные стороны жизни и деятельности Георгия Димитрова, стали доступными архивы, и в 2012 году я заново, практически с чистого листа, начал писать его художественную биографию.
Несколько слов об этом жанре. У него два родителя — историческая наука и художественная литература. Опираясь на достоверные источники, автор хронологически воспроизводит жизненный путь героя и в то же время стремится воссоздать черты его личности, проникнуть в мир его мыслей, понять мотивацию поступков и т. д. Используются такие стилистические приемы, как повествование, изображение и рассуждение, осторожно высказываются версии, восполняющие пробелы и неясности в его биографии. Однако вымышленные персонажи, придуманные сюжетные ходы, а тем более выдумки, рассчитанные на сенсацию, этому жанру противопоказаны.
Руководствуясь такими соображениями, я работал с источниками в Российской государственной библиотеке, Государственной публичной исторической библиотеке России, Российском государственном архиве социально-политической истории, в Центральном государственном архиве Республики Болгарии и Национальной библиотеке имени святых Кирилла и Мефодия, а также критически пересматривал свои заготовки и конспекты прежних лет. Я хотел найти свой ответ на вопрос: «Кто вы, Георгий Димитров?» Удалось ли мне это — судить читателю.
Считаю необходимым сказать о ценной помощи, оказанной мне на первом этапе работы над книгой ныне не существующими институциями — Национальным музеем Георгия Димитрова и Центральным партийным архивом при ЦК Болгарской компартии, редакцией советско-болгарского журнала «Дружба», Музеем Георгия Димитрова в Лейпциге. С благодарностью называю имена родственников и соратников Георгия Димитрова, хранителей исторической памяти, исследователей-историков и коллег по литературному цеху, чьи воспоминания, советы, дружеская поддержка и содействие помогали мне в работе над книгой. Это Георгий Л. Димитров, Лиляна Л. Димитрова, Цола Драгойчева, Лучезар Еленков, Магдалена Исаева, Мито Исусов, Илия Николчин, Димитр Пеев, Илко Славов, Росица Стоянова, Веселии Хаджиниколов, Георгий Чанков, Мария Червендинева, Ирина Червенкова (Болгария); О. Н. Димитрова, Ф Г. Димитрова, А. А. Исаев, И. И. Меланьин, Мэн Циншу, Г. М. Полещук, В. Д. Попов, Ю. Л. Семёнов, В. И. Фирсов, Ф. И. Фирсов, К. К. Шириня (СССР — Россия); Г. Бернгард (ГДР) и многие другие.
Признателен за помощь в сборе материала и издании книги председателю ЦК КПРФ Г. А. Зюганову, а также председателю Фонда «Устойчивое развитие для Болгарии» Станке Шоповой, сотрудникам Фонда Эмилии Лазаровой и Валентину Петрову.
Особенно важны были для меня советы и консультации доктора исторических наук, профессора Йордана Баева, полученные как в 1980-е годы, так и сейчас.
А теперь — в путь, дорогой читатель! Муза истории Клио призывает нас перенестись в Софию и окунуться в жаркое лето 1990 года…
Из болгарской тетради. Пролог
1990. 9 июля. Собираясь в очередной раз в Болгарию, я предполагал увидеть здесь значительные перемены, но действительность, как говорится, превзошла самые смелые ожидания. Благонамеренная София сделалась похожей на взбудораженный осиный рой, разделившийся на враждующие кланы, готовые смертельно жалить и гнать друг друга.
Вот и первая примета нового времени: по улице Графа Игнатиева движется демонстрация. Скандируют: «БСП! БСП!» Это сторонники Болгарской компартии, недавно переименовавшей себя в социалистическую. Демонстрантов сопровождает густая толпа. Крики: «Долой! Дураки! Деревенщина! Вон из Болгарии!» Расставленные в виде буквы «V» пальцы демонстрантов и угрожающие кулаки толпы.
Вечером в писательском клубе душно и влажно, табачный дым стелется над столиками. Кругом спорят, смеются, делятся новостями. Главный предмет обсуждения — завтрашнее открытие Великого народного собрания, где у оппозиции немного меньше мест, чем у социалистов. Около 10 часов вваливаются писатели, участвующие в молчаливой забастовке у резиденции президента. Их немного, человек пять — семь, но они возбуждены, разговаривают нарочито громко и потому обращают на себя всеобщее внимание. Рассаживаются в круг, сдвинув столы, шумно едят и пьют. Подкрепившись и отдохнув, писатели возвращаются на забастовку. (Интересно, как понимать словосочетание «бастующий писатель»? Тот, кто перестал писать, чтобы досадить властям?..)
Двенадцатый час. Несмотря на позднее время, идём с коллегой в лагерь бастующих — Город истины. В отличие от братьев-писателей, которые подкрепились мясом и вином, обитающие здесь молодые люди довольствуются купленными поблизости бутербродами и кока-колой. Одни приготовляются ночевать в палатках или в спальниках, другие будут бодрствовать всю ночь. Танцуют, слушают записи, негромко подпевая. Повсюду разнокалиберные плакаты: «Зона, свободная от коммунизма», «С провокаторами не разговариваем», «Молчаливое присутствие». Девушка растянула гамак между липами, лежит, глядя в чёрное небо, — молчаливо присутствует.
Город истины занимает примыкающую к Партийному дому часть вытянутой площади Девятого сентября. Раньше сюда, к зданию ЦК БКП, подруливали, деликатно шурша шинами, «мерседесы» высшего руководства и «волги» тех, кто пониже рангом. У входа в здание стоял автоматчик, а на перекрёстке дежурил милиционер. Торжественная тишина окутывала площадь, и казалось, что такая же торжественная тишина разлита за зашторенными окнами массивного здания с вознесённой над фронтоном красной звездой. Несколько сонное состояние центральной площади подчёркивалось неработающим фонтаном. Теперь на этом сооружении развевается огромный плакат «Коммунизм уходит».
10 июля. В поведении бастующих ощущается нервозность. Они явно не привыкли находиться в центре общественного внимания, а тут пресса, телевидение, зеваки, сочувствующие. Сознают, что они первые, но главное — нет уверенности, что власти и впредь будут бездействовать, не разгонят Город истины. Успеть сделать большой глоток свободы.
Толпа куда-то повалила. Вытягиваю шею, насколько могу, встаю на цыпочки, но вижу только поднятые руки. Одни — с растопыренными V-образно пальцами, другие — с опущенным вниз большим пальцем, как делали когда-то римские граждане в цирке, требуя добить раненого гладиатора. Скандируют: «БКП — КПСС!» Выходит очень стройно, в одно дыхание. Видно, людям из толпы не раз приходилось скандировать навязчивый лозунг недавнего времени — и отнюдь не издевательски.
