Две стены кабинета занимали застеклённые книжные шкафы. Библиотека, начатая в Москве с нуля, быстро комплектовалась общественно-политической и художественной литературой преимущественно на русском языке; среди книг было немало экземпляров с дарственными надписями авторов. Высокий общественный статус и солидный возраст не мешали Димитрову постоянно черпать новые знания из книг. Одно из интересных свидетельств самостоятельных занятий Димитрова той поры — «Грамматика русского языка» Бархударова и Досычевой (1938) с многочисленными подчёркиваниями прилежного ученика.
Кабинет меньшего размера, так же оборудованный двумя телефонами и всем необходимым для работы, был устроен на даче в усадьбе Мещерино, неподалёку от Горок Ленинских. Помимо главного дома, сооружённого еще в XIX веке купцом Мещериным, здесь были подсобные постройки, теплица и оранжерея, сад с фруктовыми деревьями и ягодниками. Роза Юльевна увлекалась домашним консервированием; по воспоминаниям Фани Димитровой, в подвале особняка стояли стеллажи с рядами «закруток». Липовые аллеи, беседки и обширный смешанный лес дополняли облик типичной русской усадьбы. Так же, как и в Москве, обслуживающий персонал заботился о бытовой стороне жизни, охрана несла неусыпную службу, а «линкольн-зефир» и «кадиллак» готовы были в любой момент отправиться в путь по делу, не терпящему отлагательства.
В Мещерине Георгию Михайловичу удавалось бывать далеко не каждый выходной день. Когда выпадала такая удача, непременно устраивалась большая прогулка по дорожкам парка. Начальник личной охраны, майор товарищ Кухиев, держась на некотором расстоянии, не упускал из виду своих подопечных.
Иногда по пешеходному мостику перебирались через реку Пахру в Котляково, где находилась дача «всесоюзного старосты» М. И. Калинина. Но чаще Михаил Иванович и Георгий Михайлович встречались у этого мостика и подолгу разговаривали.
Летом 1939 года Димитрову пришлось превратить в гибрид рабочего кабинета и больничной палаты двухкомнатный «люкс» на втором этаже правительственного санатория в Барвихе. Категорически отвергнув рекомендацию докторов о двухмесячном отпуске в Кисловодске, Димитров согласился пройти курс лечения в Подмосковье. Медицинские процедуры чередовал с работой за письменным столом и приёмом посетителей — сотрудников аппарата ИККИ и иностранных коммунистических функционеров, приезжавших для консультаций и докладов в Москву. Регулярно бывала Роза Юльевна с детьми.
В уединении Димитров вспоминал лето тридцать пятого года, необыкновенный душевный подъём перед конгрессом. Как легко и радостно работалось тогда здесь, в Барвихе, сколько мыслей рождалось под шум вековых сосен… И вот всего через четыре года — больничная койка и крах надежд на народный фронт. Строки, не оставляющие сомнений в дальнейшем ходе событий, ложились на бумагу:
«1. 25-летие Первой мировой войны — выросли новые поколения, которые не пережили непосредственно ужасов этой войны; Версальская система мира обанкротилась — она заложила элементы новой империалистической войны.
2. Зачинщики второй империалистической войны — фашистские агрессивные государства — фашизм — война!»
1939–1945. Разные лики войны
Наш век пройдёт. Откроются архивы,
И всё, что было скрыто до сих пор,
Все тайные истории извивы
Покажут миру славу и позор.
Богов иных тогда померкнут лики,
И обнажится всякая беда,
Но то, что было истинно великим,
Останется великим навсегда.
Николай Тихонов
Первая реакция руководящих кругов коммунистического движения на заключение пакта Молотова — Риббентропа оказалась вполне предсказуемой: они поддержали государственное соглашение между Германией и СССР, отвечающее интересам «Отечества трудящихся всех стран», но собирались продолжить традиционный антифашистский курс. В письме с обзором откликов компартий Франции, Великобритании, США, Италии и других стран на подписание германосоветского договора Димитров и Мануильский сообщили Сталину о полной солидарности партий с советской внешней политикой. В другом письме, посвящённом политике Французской компартии, они заявили, что ФКП «должна и впредь стоять на позиции сопротивления агрессии фашистской Германии», а также «поддерживать мероприятия по укреплению обороноспособности Франции». Но вскоре произошли неожиданные перемены.
«Этот лозунг снимается»
После нападения Германии на Польшу 1 сентября и объявления Великобританией и Францией войны Германии ИККИ решил выпустить тезисы, определяющие принципиальную линию компартий в новых условиях. В первоначальном варианте этого документа говорилось, что победа германского фашизма в войне несёт наибольшую опасность для международного рабочего движения, поэтому долг коммунистов всех стран, в том числе и стран, порабощённых Германией, — содействовать освободительной борьбе народов и победе над фашизмом. Но при формулировании конкретных задач компартий возникли неясности, и Димитров запросил через Жданова «помощь и совет товарища Сталина».
Спустя неделю последовало приглашение в Кремль. В кабинете Сталина присутствовали Молотов и Жданов, но лишь в роли слушателей вождя, который дал трактовку характера начавшейся войны. Сталин, согласно записи Димитрова, сказал следующее: «Война идёт между двумя группами капитал[истических] стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т. д.). За передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга.
Неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам этого не понимая и не желая, расстраивает, подрывает капиталистическую систему. <…> Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент — подталкивать другую сторону. Коммунисты капиталистических стран должны выступить решительно против своих правительств, против войны. До войны противопоставление фашизму демократического режима было совершенно правильно. Во время войны между империалистическими державами это уже неправильно. Деление капиталистических государств на фашистские и демократические потеряло прежний смысл. <…>
Стоять сегодня на позициях вчерашнего дня (единый нар[одный] фронт, единство нации) — значит скатываться на позиции буржуазии. Этот лозунг снимается». Опорные пункты новой ориентировки, по мнению Сталина, должны быть следующие: «Выступить решительно против войны и её виновников. Разоблачайте нейтралитет, буржуазный нейтралитет стран, которые, выступая за нейтралитет у себя, поддерживают войну в других странах с целью наживы».
