сидели Молотов, Ворошилов, Каганович, Маленков. Согласно записи в дневнике Димитрова, Сталин коротко проинформировал новоприбывших: «Напали на нас, не предъявляя никаких претензий, не требуя никаких переговоров, напали подло, как разбойники. После нападения, бомбардировки Киева, Севастополя, Житомира и др[угих] мест явился посол Шуленбург с заявлением, что Германия считает себя угрожаемой концентрацией советских] войск на восточной границе, предприняла контрмеры. Финны и румыны идут с немцами. Болгария приняла представительство интересов Германии в СССР»
[86].
Димитров и Мануильский пробыли у Сталина ровно два часа, став свидетелями подготовки первых решений военного времени. Происходившее на их глазах нельзя было назвать совещанием в традиционном смысле слова. Люди выходили из кабинета, возвращались, о чём-то сообщали, включались в общий разговор. Шло редактирование Заявления Советского правительства, которое должен был зачитать Молотов. Обсуждали проведение мобилизации и объявление военного положения. Говорили об организации работы ЦК ВКП(б) и Генерального штаба РККА в подземных бункерах. Составляли приказы армии и флоту. Планировали перемещение дипломатических миссий из Москвы в другой город, например в Казань («Они здесь могут шпионить», — заметил Сталин).
В то утро Димитров впервые услышал похожий на клятву лозунг: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами» — и не преминул отметить в дневнике «удивительное спокойствие, твёрдость, уверенность у Сталина и у всех других». «Договариваемся насчёт нашей работы, — пишет он далее. — Коминтерн пока не должен выступать открыто. Партии на местах развёртывают движение в защиту СССР. Не ставить вопрос о социалистической революции. Советский] народ ведёт отечественную войну против фашистской Германии. Вопрос идёт о разгроме фашизма, поработившего ряд народов и стремящегося поработить и другие народы».
Сам факт вызова руководителей Коминтерна к Сталину спустя три часа после вторжения, одновременно с высшими руководителями государства и высшим командованием Красной армии, говорит о многом. Коминтерн, идеологически и организационно связанный с Советским Союзом, имеющий разветвлённую зарубежную сеть, должен был сыграть свою роль в деле защиты свободы и независимости «Отечества трудящихся всех стран».
Приехав на службу, Димитров приказал собрать в своем кабинете членов Секретариата и руководящих сотрудников ИККИ. На первом военном совете обсудили перестройку работы Исполкома и директивы компартиям. Оперативное руководство было возложено на «тройку» в составе Димитрова, Мануильского и Тольятти. «Объявили мобилизацию всех наших сил», — так подытожил Димитров события первого дня новой войны. Она уже получила название, обращённое к глубинной народной памяти, — Отечественная.
Исполком Коминтерна оперативно разослал компартиям указания изменить тактику в связи с переменами в ходе и характере войны. Партиям было предписано сделать всё возможное для победы советского народа и разгрома фашизма. Советский Союз ведёт войну Отечественную, её не следует представлять как войну между капиталистической и социалистической системами. В оккупированных странах и в самой Германии следует развернуть национально-освободительное антифашистское движение, создавать национальные фронты. Одновременно проводить диверсии и другие боевые акции, организовывать партизанские отряды.
Несмотря на то, что в директивах, составленных в первые дни войны, отразились чересчур оптимистичные и облегчённые представления о готовности народных масс начать вооружённую борьбу против гитлеровцев, в целом они сыграли позитивную роль. Этот курс не только отвечал национальным интересам СССР, но и соответствовал целям зарождавшегося европейского Сопротивления. Из документов ИККИ исчезла фразеология об «империалистических государствах» и «разоблачении поджигателей войны». В одной из директив даже появилось суровое предупреждение: «Болтовня о мировой революции оказывает услугу Гитлеру и мешает международному объединению всех антигитлеровских сил».
Радикальный разворот Коминтерна в сторону объединения антифашистских сил стал по сути своей возвращением к идее народных фронтов, провозглашённой VII конгрессом в 1935 году, но в таком подтверждении правильности былого курса было мало радости. Тем не менее война, грозившая неминуемыми бедствиями и утратами, принесла Димитрову ощущение душевного раскрепощения; он будто вернулся к самому себе. Знакомые слова сбросили фальшивую оболочку и явили свою истинную суть. Суть простую и неизменную: во все времена фашизм был и остаётся врагом, врагом свирепым и коварным, и долг коммунистов всего мира — плечом к плечу с советским народом и народами своих стран сражаться с фашизмом вплоть до полного его искоренения. Наше дело правое. Никак не иначе.
«Тот факт, что агрессия исходит от Германии, является положительным для нас фактором», — заявил Димитров на заседании Секретариата ИККИ
. Это означало, что в историческом смысле нападение Гитлера на Советский Союз явилось логическим следствием развития германского общества и государства в последние годы, неизбежным результатом агрессивной природы и антинародного характера фашизма, в чём он, Георгий Димитров, никогда не сомневался.
Оказалось также, что деление государств на фашистские и демократические вовсе не утратило смысл, как утверждал Сталин в 1939 году. Уже в день германского вторжения Уинстон Черчилль, обращаясь к соотечественникам по радио, заявил: «Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока с Божьей помощью не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, — наши враги… Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его также стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы..»
. Столь же определённо высказался 24 июня на пресс-конференции президент Франклин Рузвельт: Соединенные Штаты Америки окажут всяческую помощь СССР в его борьбе против Германии. Тем самым наметились очертания будущей антигитлеровской коалиции — жаль только, что произошло это не два года назад.
