Не мог он оставить без внимания и «филиалы» — в начале июня с согласия Сталина устроил себе короткую командировку. В дневнике отразилась новизна впечатлений: вместительный «Дуглас», взявший на борт двенадцать пассажиров (среди них была и Роза Юльевна), сопровождали два истребителя; с высоты открылся изумительный вид на русские равнины, не тронутые войной. В Куйбышеве и Уфе Димитров провёл несколько совещаний — в основном, по вопросам радиопропаганды. «Привезли с собой Митю. Его радости нет границ», — не забыл отметить он в дневнике по приезде в Москву.
Первая половина 1942 года выдалась для Советского Союза неудачной в военном отношении. Красной армии не удалось перехватить стратегическую инициативу, наступательные операции на Южном и Западном направлениях привели к крупным жертвам. Блокадное кольцо вокруг Ленинграда разомкнуть не удалось, немцы продвинулись к Кавказу и Волге. На территории Украины, Молдавии, Белоруссии, республик Прибалтики и тринадцати областей Российской Федерации установился оккупационный режим. А открытие второго фронта в Западной Европе откладывалось…
Директивы ИККИ, ориентирующие европейских коммунистов на развёртывание вооружённой борьбы, не остались благими пожеланиями. Европейское антифашистское Сопротивление расширялось, обретая в разных странах разные формы — от мелких актов саботажа до крупных боевых операций партизанских соединений, как в Югославии и Греции.
Постоянные контакты с национальными отрядами Сопротивления поддерживал 1-й отдел ИККИ (бывшая служба связи), по-прежнему
подчинённый напрямую генеральному секретарю. Отдел вёл сбор политической и военной информации, готовил кадры для работы в тылу оккупированных и союзных с Германией стран, переправлял их за границу, занимался техническим обеспечением секретных операций и радиосвязи с нелегальными компартиями и зарубежными пунктами Коминтерна. Несмотря на провалы, часть пунктов удалось восстановить и даже открыть новые.
Сотрудничество Исполкома Коминтерна с Управлением внешней разведки НКВД и Разведуправлением РККА во время войны поднялось на новый уровень и стало постоянным. Коминтерн (то есть, составляющие его партии) и коммунистическая политическая эмиграция не видели в том ничего предосудительного. Ведь на повестке дня стояла борьба с фашизмом и защита страны, воплотившей (хотя и не без изъянов) социалистические идеалы. Если раньше ИККИ прибегал к помощи спецслужб, в основном, для того, чтобы срочно связаться с зарубежными адресатами или переправить через границу нелегалов, то теперь заинтересованность стала взаимной.
Как видно из дневника, Димитров регулярно встречался и обменивался письмами с начальником Управления внешней разведки НКВД старшим майором госбезопасности П. М. Фитиным, начальником Разведуправления Генштаба РККА генерал-лейтенантом Ф. И. Голиковым и сменившим вскоре его на этом посту генерал-майором А. П. Панфиловым, а также с другими сотрудниками этих ведомств. «Фитин у меня, — записывает Димитров 20 августа 1941 года. — Договорились насчёт контакта и взаимного сотрудничества в области связей с заграницей в целях усиления работы на всех участках. Поручил Фит[ину] и Соркину подработать конкретные вопросы и доложить». Через месяц: «Генер[ал] Голиков (Разведупр[авление]) о переброске активистов за рубеж, о координировании работы между Разведупр[авлением], НКВД и КИ по этим вопросам, о Китае и Маньчжурии и т. д. Договорились насчёт конкретных формальностей».
Дневник и переписка Димитрова свидетельствуют, что ИККИ стал в первые годы Отечественной войны участником своего рода разведывательного трио, а Георгий Димитров — одной из его ключевых фигур, о чём свидетельствует запись о поручении Фитину и Соркину «подработать конкретные вопросы и доложить». Уже в первые месяцы войны Димитров обнаружил нестыковки в действиях служб. «Координационного центра для этой работы вообще нет… — сетует он. — Дело ещё кустарно поставлено». Воспользовавшись очередной встречей со Сталиным в бомбоубежище на Кировской, он поставил вопрос о координации действий по партизанскому движению и саботажу за рубежом между НКВД, V управлением (разведкой Генштаба) и ИККИ. «Тов[аригци] из V Управления] хотят руководить движением. Это никуда не годится. Приедет Голиков, надо урегулировать это дело», — отреагировал Сталин. Тем самым он подтвердил, что политическое руководство антифашистской борьбой коммунистов в Европе — прерогатива Исполкома Коминтерна и, разумеется, ЦК ВКП(б).
В скором времени сформировался весьма широкий круг секретных операций, выполнявшихся в ходе сотрудничества ИККИ со спецслужбами.
Димитрову постоянно слали просьбы подобрать надёжных иностранных коммунистов для работы в Германии, Греции, Югославии, Австрии, Италии. В письмах указывалось: требуются товарищи с опытом нелегальной работы, знающие языки и жизнь стран, способные создать самостоятельные группы для получения разведывательной информации и выполнения специальных заданий. Отбор людей проводился в условиях строжайшей секретности. Сформированные национальные группы проходили интенсивную подготовку в учебных центрах ИККИ, организованных в Подмосковье и Башкирии. Заброска разведчиков осуществлялась, в основном, самолётами.
И. А. Судоплатов, неоднократно встречавшийся с Димитровым, вспоминал, что советские разведслужбы очень бережно использовали ценную агентуру из числа политэмигрантов — немцев, австрийцев, итальянцев, венгров, поляков, кто мог работать в экстремальных условиях и хорошо знал обстановку в странах Европы. Их всегда держали в особом резерве, на самый крайний случай.
В конце года 1942 года Судоплатов попросил передать ему активиста Австрийской компартии Ангермана для отправки со специальным заданием в Австрию. Димитров дал согласие, но выдвинул три условия: ценный товарищ должен быть переправлен в ближайшее время и наиболее безопасным способом; одновременно он будет исполнять и партийные задачи; потом Судоплатов «вернёт» Ангермана в распоряжение АКИ. На том и согласились.
Бывало, что требовалось найти надёжных агентов на месте, в стране. Такое задание Димитров однажды дал Вальтеру: подобрать двух человек «для работы по линии НКВД». В шифровке было разъяснено: «Задачей этих товарищей будет являться выполнение специальных разведывательных заданий на оккупированной немцами территории и в соседних странах, в частности, установление связи с находящимися там людьми указанного учреждения. Постоянное местонахождение товарищей и рации — один из районов, находящихся под властью партизан. Представьте их кандидатуры на утверждение у нас»
.
Для приёма и сопровождения разведчиков нередко использовались нелегальные структуры Коминтерна и компартий, о чём свидетельствует, в частности, письмо Фитина Димитрову от 15 апреля 1943 года. Начальник внешней разведки просит сообщить польским товарищам, что на обусловленное место будут доставлены три человека. Их необходимо укрыть на некоторое время, снабдить документами и помочь переправиться в нужное место. Шифровка соответствующего содержания ушла из ИККИ по назначению.
Через радиостанции разведслужб ИККИ связывался с компартиями, и точно так же радиостанции и пункты связи ИККИ использовались агентами для передачи информации Центру и обратно. Как вспоминал руководитель советской разведывательной сети в Западной Европе Леопольд Треппер, в декабре 1941 года по указанию Димитрова с ним установили контакт французские коммунисты, и он посылал наиболее важные сообщения в Центр по «партийной линии связи».
