Поскольку разбор болгарских дел откладывался, можно было оглядеться и подумать, чтобы приехать в Москву с готовым планом восстановления партийных сил. На первом заседании наскоро собранного Заграничного комитета БКП (в его состав вошли Басил Коларов, Георгий Димитров и Георгий Михайлов) Коларов объявил, что в стране необходимо как можно быстрее сформировать подпольный ЦК из людей, оставшихся верными революционному курсу. Правительство Цанкова вынуждено будет провести выборы, политический режим станет постепенно смягчаться, многие товарищи выйдут из тюрем, появится возможность восстановить партийные ряды. Загранкомитету надо наладить в Вене выпуск газеты «Работнически вестник», организовать работу комитета помощи жертвам террора, обеспечить надёжную связь с Болгарией.
Важнейший политический вывод, сделанный на том заседании, состоял в том, что в Болгарии существуют условия для нового вооружённого восстания. Ошибочность такой скороспелой оценки можно отчасти объяснить желанием ободрить коммунистов, вселить в них уверенность в неминуемом падении режима Цанкова. Однако не исключено, что на партийное руководство оказывали давление представители Коминтерна, чья точка зрения совпадала с оптимистичным, но совершенно беспочвенным заявлением Зиновьева о «начале периода интенсивной партизанской войны в Болгарии».
Вскоре Коларов уехал в Москву, и Димитров фактически возглавил работу Загранкомитета. Он писал статьи, рассылал в международные организации материалы о терроре в Болгарии, анализировал публикации зарубежных газет, налаживал конспиративные связи, поддерживал контакт с Коларовым. Только в день выхода первого номера газеты «Работнически вестник» — а это произошло уже 27 октября — Георгий сделал себе небольшой подарок: вечером зашёл выпить кружку пива в скромное заведение, куда заглядывали лишь портовые рабочие да водители такси. Внешне он и сам походил на шофера: потёртая кожаная куртка, кепка, начавшие отрастать усы. Он положил газету перед собой и время от времени ласково поглаживал листок тонкой до прозрачности бумаги, удобной для нелегальной перевозки. Шрифт был мелкий, но отчётливый, под заголовком указан адрес для писем — разумеется, подставной.
В ноябре — декабре Димитров напечатал в «Работнически вестнике» цикл небольших статей — «После восстания», «Кто управляет Болгарией?», «Что предстоит?», «Единый фронт», «За кулисами». Так же как в статьях о едином фронте, опубликованных накануне восстания, Димитров и в данном случае не сводит свою задачу к агитационно-пропагандистскому эффекту, хотя его темперамент пульсирует в каждой фразе этих насыщенных экспрессией текстов. Он стремится проанализировать меняющуюся политическую обстановку в Болгарии, извлечь уроки из опыта вооружённого народного выступления, сделать практические выводы для текущей работы партии.
Страна имеет в сущности два правительства, считает автор. Официальное правительство профессора Цанкова представляет собой завесу, за которой скрывается «Конвент десяти», фактически управляющий страной, имея в своих руках военное министерство, министерства внутренних дел и иностранных дел. Установленный в Болгарии режим Димитров прямо именует «буржуазно-фашистской властью», «военно-фашистской диктатурой» (в «Открытом письме» использовались другие определения — «белогвардейское правительство», «узурпаторское правительство»)
[39]. Для победы трудового народа над этой свирепой властью, утверждает он, требуются подлинный единый фронт, возможность быстрого вооружения масс, единое политическое руководство ими и полная готовность в подходящий момент выступить с оружием в руках. Однако всё зависит прежде всего от того, как скоро сумеет Коммунистическая партия восстановить свои расстроенные ряды и обеспечить единство в своём руководстве и всей деятельности.
Но оказалось, что далеко не все члены наскоро сформированного в Болгарии нового нелегального ЦК приняли предложенный Загранкомитетом план действий. Приехавший в Вену Тодор Луканов сообщил: решено понизить статус Загранкомитета, превратив его в Заграничное представительство партии, прекратить выпуск «Работнически вестника». Димитров был удивлён. Что могут сделать в Болгарии несколько загнанных в глубокое подполье руководителей полуразрушенной партии, не обладающие финансовыми и материальными ресурсами и средствами связи, не опирающиеся на сеть низовых ячеек? Заграничный же центр, располагающий поддержкой ИККИ, способен помочь решить все эти вопросы. Но пришлось подчиниться.
Критика прозвучала и с другой стороны: избранные в Народное собрание по единому списку с левыми земледельцами коммунисты упрекали Коларова и Димитрова в авантюризме и возложили на них вину за провал восстания.
Единственным способом восстановления жизнедеятельности БКП, полагал Димитров, является сочетание легальных и нелегальных форм работы. То есть, одновременно с тщательной подготовкой нового восстания надо строить легальную партию и независимые профсоюзы, формально не связанные с партией. В этом политическом камуфляже явственно просматривается усвоенный Димитровым опыт российских большевиков, чья тактика нередко предусматривала наличие параллельных организационно-пропагандистских структур, одна из которых играла роль фасада, другая же служила истинным целям партии.
Однако надежда на созданную коммунистами легальную Партию труда не оправдалась. Принятый по инициативе правительства Закон о защите государства, нацеленный на предотвращение любых попыток изменить государственный строй, действовал эффективно. В соответствии с ним не только БКП, но и Партия труда, а также комсомол, кооператив «Освобождение» и ОРСС были запрещены, а их имущество конфисковано.
В конце ноября Любе с помощью Стефана Барымова удалось получить разрешение на выезд в Югославию. В сопровождении брата, Николы Ивошевича, она покинула Болгарию. Третьего декабря Георгий встретил жену на Венском железнодорожном вокзале. Из соображений конспирации им пришлось поселиться в разных квартирах (паспорт Георгия, наскоро сработанный в Нише, был ненадёжен). Три года назад они могли позволить себе прогулки по бульварам Ринга и тихим аллеям Пратера, теперь же Георгий вынужден был проводить время в четырёх стенах, довольствуясь краткими рейдами в какое-нибудь кафе для деловых встреч.
