Документы свидетельствуют о намерении Димитрова сохранить для партии заблудших, но раскаявшихся в своих грехах активистов путём их перевоспитания и использования на менее ответственной работе. «Мы не можем позволить себе роскошь, особенно при наличии кадрового голода, отделять их от партии», — заявил он на одном из совещаний партийного актива. Даже своего прежнего главного критика Петра Искрова он предлагал оставить работать в Загранбюро и дать ему возможность «заниматься спокойно и самостоятельно разработкой теоретических и политических проблем партии».
В 1935 году состоялось несколько партийных собраний болгарской эмиграции, на которых Васил Коларов, Станке Димитров, Антон Иванов, Вылко Червенков и другие доверенные сотрудники Димитрова проводили новую политическую линию, требовали самокритики и самоопределения от каждого коммуниста. Никто из «молодых» не упорствовал, в чём, безусловно, немалую роль сыграл моральный авторитет лидера партии. В строчках одного из писем Антона Иванова к Димитрову читается сдержанное торжество и великодушие победителей: «Вчера к нам с Василом явился Бойко (Илия Василев. — А.П.), чтобы поделиться содержанием самокритики, с которой он намеревается выступить, и сориентироваться по партийным вопросам. Очень тихий, смиренный и уступчивый по всем линиям… Нацелили его на смелую самокритику, тем более что речь не идёт об оргвыводах и пр., а об оказании ему помощи со стороны партии»
. Георгий Ламбрев обратился лично к Димитрову с письмом, в котором, помимо перечисления своих политических ошибок, признался, что распространял о нём грязные анекдоты и называл «человеком без убеждений». Сотоварищи Димитрова по скамье подсудимых Благой Попов и Васил Танев подверглись проработке за то, что не придерживались наступательной тактики во время суда. Они, так же как и Ламбрев, лишились впоследствии своих должностей в коминтерновских структурах.
Летом и осенью 1935 года в Болгарию тайно переправились четыре партийных активиста, которые впоследствии станут ближайшими сотрудниками Георгия Димитрова, — Станке Димитров (Марек), Трайчо Костов, Георгий Дамянов и Антон Югов. Задача перед ними была поставлена вполне определённая — вооружить БКП идеями VII конгресса Коминтерна, обновить и укрепить ЦК кадрами, которые, по выражению Димитрова, «не резонёрствуют, а умеют соединять революционную теорию с революционной практикой».
Первым знаком наступавших в БКП перемен стала резолюция ЦК в поддержку решений VII конгресса. Значительным тиражом были нелегально изданы и распространены доклад Георгия Димитрова и другие документы конгресса. В открытом письме, адресованном всем коммунистам и сочувствующим, ЦК обрисовал основные задачи партии. Шестой пленум ЦК БКП в резолюции, принятой по докладу Трайчо Костова, отметил наличие в стране благоприятных условий для создания народного фронта. Его платформа представляла собой общедемократические требования: восстановление действия Тырновской конституции, проведение выборов в Народное собрание, отмену антиконституционных указов правительства, роспуск всех организаций, препятствующих утверждению демократических норм жизни. Новый курс партии получил всестороннее освещение в докладе Марека.
Избранный на пленуме новый состав ЦК начал энергично восстанавливать сеть партийных организаций. К осени 1936 года численность нелегальной БКП превысила 4 тысячи человек, росла и легальная Рабочая партия, был взят курс на их объединение.
Согласно записи в дневнике, 11 сентября Димитров присутствовал на заседании Загранбюро ЦК БКП, которое вёл Коларов. Доклад сделал возвратившийся накануне из Болгарии Трайчо Костов. Георгий Димитров констатировал, что образование в Болгарии народного фронта, объединяющего коммунистов, земледельцев, социал-демократов, радикалов и другие политические группы, вполне возможно. Однако предложения о совместной борьбе за демократические права и свободы, против фашизма и угрозы войны, выдвинутые БКП через Рабочую партию, не встретили отклика ни в одной из оппозиционных партий, в том числе и в Земледельческом союзе.
Народный фронт во Франции фактически сложился 14 июля 1935 года в ходе полумиллионной антифашистской манифестации в Париже, во главе которой шли лидеры коммунистов, социалистов и радикалов — Морис Торез, Леон Блюм, Эдуард Даладье. Участники впечатляющей акции приняли торжественную клятву: добиваться разоружения и роспуска фашистских союзов, защищать демократические свободы и дело мира. Многочисленные антифашистские демонстрации состоялись и в других городах. Был образован Национальный комитет Народного фронта, возникли местные комитеты, началась разработка программы НФ. «Французская компартия показывает всем секциям Коминтерна пример того, как нужно проводить тактику единого фронта, а социалистические рабочие — пример того, что нужно делать сейчас социал-демократическим рабочим других капиталистических стран в борьбе с фашизмом», — отметил Димитров в докладе на VII конгрессе Коминтерна.
К концу года в Народном фронте состояло уже около ста организаций. Ранее враждовавшие профсоюзные объединения слились в единую Всеобщую конфедерацию труда (ВКТ), при этом ФКП отказалась от создания коммунистических ячеек внутри ВКТ. Народный фронт пришёл к парламентским выборам с привлекательной программой, в которой было провозглашены актуальные задачи: повышение жизненного уровня людей труда, создание фонда помощи безработным, демократическая налоговая реформа, роспуск фашистских лиг, право на забастовки. Росло доверие к новому курсу и в среде интеллигенции. Тем самым возникли условия для преодоления, по выражению Димитрова, «роковой изолированности самого рабочего класса от его естественных союзников в борьбе против буржуазии, против фашизма».
Майские парламентские выборы 1936 года принесли победу партиям Народного фронта — правда, с небольшим перевесом. Премьер-министром стал лидер Социалистической партии Леон Блюм. Возникла беспрецедентная ситуация: секретарь ЦК Французской компартии Жак Дюкло стал заместителем председателя нижней палаты парламента. Компартия могла получить министерские портфели и тем самым обрести рычаг влияния на внутреннюю и внешнюю политику государства. Морис Торез полагал возможным участие коммунистов в правительстве, учитывая «резкий сдвиг народных масс влево», однако его точка зрения не получила поддержки в Москве.
Подводя 19 мая итоги обсуждения в Исполкоме Коминтерна событий во Франции, Димитров подчеркнул, что правительство Леона Блюма — «ещё не правительство народного фронта в том смысле, как мы говорили на конгрессе», поэтому говорить об участии коммунистов в таком правительстве преждевременно. Он опасался, что присутствие коммунистов в правительстве вызовет яростные атаки правых сил, и неизвестно, сможет ли сохраниться при этом добытое большими трудами хрупкое согласие между партиями Народного фронта. Но Димитров допускал и такой вариант развития событий, когда коммунисты получат массовую поддержку и «может быть создано такое движение, которое приведёт к правительству народного фронта с нашим участием».
В принятом постановлении Секретариат ИККИ заострил формулировку Димитрова об участии коммунистов в правительстве: «Это вопрос не принципа, а политической целесообразности»
. Торезу была отправлена телеграмма следующего содержания: в будущее правительство не входить, но всячески поддерживать его антифашистский, демократический курс. В результате Торез отказался от предложения Леона Блюма направить в правительство представителя ФКП, но пообещал содействие партии кабинету.
