Это трон из сандалового дерева, окрашенный толстым слоем золотой краски. Спинку оббили чёрной кожей, а сиденье — красной. По центру на вершине трона находится витая золотая фигура с чёрным сапфиром, а на боковых устоях расположены золотые шпили.
Такая модель трона устраивала Таргуса, он хотел сидеть только на таком, поэтому Елизавете пришлось изменить некоторые декорации и собственный трон, чтобы всё это смотрелось уместно.
Чёрный и золотой — это теперь преобладающие тона в тронном зале Зимнего дворца. Императрице такой новаторский ход, исключивший пурпур и слишком яркие краски, пришёлся по нраву.
— Что нового у тебя? — с тёплой улыбкой поинтересовалась императрица.
— Всё идёт по плану, — пожал Таргус плечами, а затем тихо добавил. — Но детали только в кабинете.
— Хорошо, — степенно кивнула Елизавета. — Англичане, как видишь, приходили. Сэр Сирил Уич просил меня повлиять на моего наследника, который, подумать только, разместил свои войска опасно близко к английским колониям. Ты же не собираешься развязывать войну?
— Это не разговор для тронного зала, — вздохнул Таргус. — Тем более что я честно купил землю у индейцев, поэтому пусть англичане не лезут в мои с ними дела. Если им кажется, что я несу для них угрозу, то пусть озаботятся дополнительной защитой своих колоний. Если ты не можешь защитить что-то — значит это не твоё.
— Ха-ха-ха! Ох, как хорошо сказал! — заливисто рассмеялась императрица Елизавета, дщерь Петрова. — Если не можешь защитить — значит, это не твоё? Ха-ха-ха!
— Это очень глубокая мысль, Ваше Величество, — с поклоном похвалил его герцог Бирон, присутствующий сейчас при дворе.
— Спасибо, — дежурно улыбнулся Таргус. — Тем не менее, считаю, что я прав. Если они не способны защитить свои колонии, то кто виноват, если их кто-то захватит? Необязательно я.
Высказанная мысль заставила задуматься всех присутствующих.
— Но с точки зрения дипломатии — это варварство, — вступил в беседу Воронцов, недавно ставший графом.
Варварство — суть, пребывание в дикости, ведомым примитивными пещерными верованиями и в святой уверенности, что твой первобытный образ жизни самый лучший. А то, что собирался сделать Таргус — это право сильного. Он является цивилизованным человеком, поэтому его методы сложно назвать варварскими. Геноцид может быть как варварским, так и цивилизованным, суть его от этого не меняется.
— Это колонии, в настоящий момент совершенно другой мир, — пожал плечами Таргус. — Англичане действуют такими же методами, поэтому, если кто-то уничтожит их слабозащищённые колонии, то значит, такова их печальная судьба. Горе побеждённым.
— Мало кому понравится такое, — хмыкнула Елизавета, а затем улыбнулась. — Но французский король будет очень рад, если английские колонии исчезнут. Ладно, не будем засиживаться бессмысленно, пойдём в кабинеты, племянник.
— Но голландская делегация… — обречённо заговорил церемониймейстер.
— Мы ненадолго, — махнула рукой императрица. — Пусть ждут.
Они прошли в императорский кабинет, только теперь наедине, без всяких прихлебателей из свиты.
— Что-то серьёзное? — обеспокоенно спросила Елизавета.
— Твои люди чинят мне препятствия, — пожаловался Таргус. — У меня есть интересы за Уралом, но мои подчинённые наталкиваются на бюрократические ограничения, делающие невозможным открытие там каких-либо дел.
— Акционерное общество Демидовых купили у меня монопольную лицензию на разработку гор Урала, — ответила Елизавета.
Акционерные общества — это то, что придумал проклятый аф Лингрен, хаотический швед, который всё никак не оставляет попыток убить Таргуса.
Концепция быстро распространилась по миру, поэтому они встречаются сейчас в самых неожиданных местах.
За Уралом, например.
— Надолго? — уточнил Таргус.
— Двадцать лет, — ответила императрица. — Деньги были очень нужны.
— Можно было попросить у меня, — вздохнул Таргус.
— А ты бы дал? — Елизавета пристально посмотрела ему в глаза.
— Конечно, дал бы, — заверил её король Швеции. — Думаешь, мне жалко?
Повисла пауза, во время которой Елизавета изучающим взглядом посмотрела на свои ногти правой руки.
— Да, жалко, — признался Таргус. — Но если действительно было надо — я бы дал тебе столько средств, сколько нужно.
— Даже пять миллионов серебряных рублей? — недоверчиво усмехнулась Елизавета, оторвав взгляд от ногтей.
Серебряный рубль в установленном номинале весит 25,85 грамм, в то время как рейхсталер весил 25,88 грамм. Получается, что масса их, примерно одинаковая и при расчётах монеты обычно используются 1 к 1.
— Конечно, — улыбнулся Таргус. — Не просто так, разумеется, но мы же не чужие люди! Сочлись бы как-нибудь к всеобщему довольству.
— Неплюев, змея подколодная… — со злостью прошептала императрица.
— О каком Неплюеве речь? — поинтересовался Таргус.
Их было два, отец и сын. Имелся ещё и третий, но он сейчас по малолетству не представляет никакой политической ценности.
— Иван, — процедила императрица. — И какой ведь, змей, убедительный был!
— Да что произошло-то? — не понял Таргус.
— Неплюев меня надоумил меня согласиться на предложение Демидовых, — тяжко выдохнула императрица. — Сказал, что знает тебя как записного крохобора, который точно не даст такую астрономическую сумму даже родной тёте.
— Вот сука… — произнёс Таргус. — И сделал он это публично или при частной беседе?
— Во время конференции министров, — ответила Елизавета.
Конференция министров — это аналог кабинета министров покойной императрицы Анны Иоанновны. Елизавета не могла оставить прямое напоминание о предыдущей императрице, поэтому расформировала Кабинет, а его члены попали в опалу и отправились в Сибирь. Все, кроме Бирона, официально прощённого и приставленного к наследнику в качестве советника по российским делам.
— Он сейчас при дворе? — нейтральным тоном поинтересовался Таргус, пригубив вина.
— Убыл в родовое поместье, — покачала головой императрица.
— Пусть никуда не уезжает, — посоветовал ей Таргус. — Записной крохобор, да? Я это запомню.
— Не надо с ним ничего делать, — попросила Елизавета. — Я сама.
Таргус задумался, а затем кивнул:
— Хорошо, не буду.
— Как дела со шведами? — решила прервать повисшую паузу императрица.
— Пока что хорошо, — ответил Таргус, бросив взгляд на красивые синие занавески на окнах. — За прошедшее время удалось внедрить кое-что из задуманного, но впереди долгая работа. Мои люди управляют государством из Шлезвига, поэтому я счёл возможным оставить Швецию ненадолго.
