А если кто-то окажется прямо действительно человеком с безупречной репутацией и шкафом без скелетов, то всегда можно сфабриковать что-нибудь весьма нелицеприятное.
Долговы — это лишь первый шаг. Они очень лёгкая добыча, так как династия малочисленная: отец и два сына в дееспособном возрасте.
Сначала Таргус создаст череду тяжелейших деловых неудач, ставящих династию на грань банкротства, ведь все фигуры, которые работают с Долговыми, тоже в разработке его шпионской сети в Москве, а затем великодушно поможет Долговым выбраться из… долгов. Не просто так, конечно же, а за уступку доли в акционерном обществе братьев Демидовых.
Вот так, по кусочку за раз, он осуществит рейдерский захват акционерного общества и направит усилия огромного капитала в нужном ему направлении.
Дальний Восток — это перспективно. Ресурсов тьма, недра рвутся наружу, нетерпеливо ожидая достаточно упорных и смелых, коренного населения традиционно очень мало, а земли очень много — колонизировать не переколонизировать.
Климат, конечно, поганый, но деловых людей это останавливать не должно. Если к моменту успешного захвата акционерного общества у учёных Промзоны что-то получится с пудлинговой печью или с бессемеровским конвертером, то можно будет быстро протянуть железнодорожную линию, причём сразу в четыре колеи, чтобы сразу создать неограниченный поток ресурсов на Запад и колонистов на Восток.
Таргус справлялся о прогрессе исследований, но пока что ничего убедительного получить не удалось: особый отдел металлургии построил удачный конвертер, который даже осуществил первую плавку, но имела место ошибка с конструкционными материалами, поэтому всё закончилось частичным провалом с разрушением конвертера. Зато они получили высококачественную сталь, которая превосходила всё, что было создано до этого.
Поначалу Таргус очень вдохновился, это ведь настоящий прорыв, но потом понял, что история течёт по аналогии с пудлинговой печью. Там тоже был якобы прорыв, плавка закончилась успешно, была получена какая-то неплохая сталь, но вот дальше… Они до сих пор топчутся где-то в районе этого первого успеха, все остальные печи были неудачными и второй раз подобную плавку повторить, увы, не удалось.
Чудес не бывает, сталь достаётся только выносливым, остальные должны довольствоваться гнилым железом или архаичной бронзой.
Пудлингование — физически тяжёлый процесс, который делает определённую революцию в металлургии, но он ничто на фоне следующего прорыва.
Бессемеровский процесс — это ключевая веха в истории технического развития человечества. Это вещь, которые делит историю на «до» и «после».
Пудлинговая сталь, конечно, неплоха, она способна решить все задачи, которые Таргус ставит перед своей промышленностью, но бессемеровский конвертер — это совершенно другой уровень.
Цельнометаллические корабли — это станет реальностью. Литые пушки из стали — первое, что начнёт производить Промзона. По-настоящему массовые нарезные ружья — это станет банальной обыденностью. Всё это может дать конвертер. Но его нет.
Таргус сейчас как никогда ощущал всю полноту технологической ограниченности. Больно осознавать, что всё, что ты знаешь, невозможно сейчас из-за отсутствия качественной стали.
«А ведь револьверы могут стать вполне рядовой вещью…» — подумал Таргус.
Да, револьверы сейчас являются бесценной роскошью, которую невозможно производить массово. Барабаны их требуют высококачественной стали, которую потом надо как следует обработать на максимально точных станках без права на ошибку. Такая сталь сейчас есть, но она сама по себе дорогая, а также очень плохо поддаётся обработке, поэтому даже элитные мастера Промзоны портят 16 заготовок из 20.
Англичане производят своих трёхзарядные мушкеты, которыми снаряжают своих гвардейцев. Кто-то из промышленников приобрёл патент на упрощённую модель из менее качественных материалов и теперь производит её на экспорт.
Как и ожидал Таргус, на стоимость его револьверных винтовок это не слишком-то повлияло, ведь изделия даже близко не сопоставимы, но англичане начали урывать свой кусок оружейного пирога, что никак не могло радовать.
Для диверсий пока что слишком рано, англичане слишком хорошо охраняют свой Нью-Ганновер, где находится очень дорогая, но от этого не сильно качественная подделка шлезвигской Промзоны.
Они ввели в новом городе тотальный паспортный контроль, даже догадались сформировать новое министерство, которое занимается исключительно личностями людей и постепенно выдаёт подданным короля паспорта с мини-портретами.
Таргус, ввиду отсутствия технологии фотографии, обошёлся словесными портретами, указываемыми в паспортах. Он не стал тратить деньги на армию художников, рисующих мини-портреты десятков тысяч человек, как это сделал Георг II.
С фотографией работа идёт уже семь лет, ровно с тех пор, как Таргус заманил в Промзону Иоганна Генриха Шульце. Этот германский химик открыл светочувствительность солей серебра, поэтому уже был подходящим человеком для проекта «Фотография».
В настоящий момент Шульце добрался до калотипии (1), но дальше его останавливают технологии.
Пребывая в США 1970-х годов, Таргус особо интересовался фотографией, особенно цветной, так как в его родном мире в широком ходу была только чёрно-белая фотография. Он много читал о развитии фотографии, ведь в жизни всякое бывает, и вообще в целом было интересно.
«Интересно, родители повесили мой ростовой портрет в Зал Славы Виридианов или посчитали, что я ничего не добился и не заслуживаю памяти?» — с грустью подумал Таргус. — «Я ведь погиб на службе Республике, если подумать…»
Из приобретённых в мире атомного века сведений он знал, что оптимальным для паспортизации методом будет коллоидный процесс (2), но до него ещё очень далеко.
Можно было бы, конечно, заняться дагеротипией (3), но это безумно дорого даже для Шлезвига.
В обозримом будущем фотографии не будет, Таргус уже успел с этим смириться. Тем не менее, он передал всё, что знал о фотографических технологиях Иоганну Шульце, который уже почти десять лет пытается разработать что-то на основе желатина и серебра (4). Дело непростое. Шульце надо разработать весь техпроцесс имея только исходные материалы: желатин и бромид серебра. Учёный до сих пор не до конца понимал, что именно он должен получить в итоге, но перспективой создания дешёвых фотографий был окрылён. Но чтобы перейти к этому способу ему пришлось пять лет ждать, пока найдут руду бромаргирит, затем ждать успехов специалистов по органической химии, которые далеко не сразу разработали нормальный техпроцесс получения сухого желатина. Он занимается вопросом желатиносеребряной фотографии всего лишь два года, что слишком мало для каких-либо выдающихся результатов, но Таргус надеялся на него.
Фотография — это ведь не только массовая паспортизация, но и огромные прибыли тому, кто первым освоит технологию и наладит массовый выпуск фотоаппаратов и желатиносеребряных карточек.
