Нет ответа.
Я быстро попятился, размахивая фонариком, и шагнул в проход справа.
Этот был шире и выше. Стена в нем плавно изгибалась вправо.
Это ведь настоящий лабиринт, говорил Бен, описывая пирамиду. Тысячи туннелей, если не больше.
ТЫСЯЧИ.
Нельзя останавливаться, отругал я себя. Вперед, Гейб, только вперед.
Они где-то здесь. ДОЛЖНЫ быть где-то здесь!
Я сделал несколько шагов и окликнул их.
Я что-то слышал.
Голоса?
Я остановился. Было так тихо. Так тихо, что стук моего сердца глушил все вокруг.
Снова – какой-то звук.
Я прислушался, затаив дыхание.
Какой-то трескучий звук. Шорох. Не человеческий голос. Может быть, насекомое. Или крыса.
– Дядя Бен? Сари?
Тишина.
Я сделал еще несколько шагов в туннель. Потом еще несколько.
Ладно, к черту гордость – сейчас я их вызову. Пускай Сари дразнится.
Мне было так страшно, что причина вмиг перестала казаться уважительной.
Если я посигналю им, они будут здесь через несколько секунд.
Но едва я потянулся за передатчиком – вздрогнул от громкого звука.
Жужжание насекомого превратилось в отчетливый треск.
Я остановился, прислушиваясь. Страх комом подкатил к горлу.
Треск сделался еще громче.
Казалось, кто-то за поворотом хрустел крекерами.
Нет, не за поворотом. Ближе. Гораздо ближе.
Прямо у меня под ногами.
Опустив взгляд, я посветил фонарем себе на ботинки. И почти сразу понял, что тут происходит.
Древний пол туннеля трещал подо мной.
Шум нарастал – казалось, он доносился со всех сторон, беря меня в кольцо.
Я быстро понял, что происходит, но было уже слишком поздно.
Я чувствовал себя так, будто меня засасывает, увлекает вниз могучая сила.
Пол подо мной осыпался, и я начал падать.
Вниз, вниз, вниз – в бесконечную черную пропасть.
Я открыл рот, чтобы закричать, но не смог издать ни звука.
Мои руки взметнулись вверх и ухватили одну лишь пустоту.
Зажмурившись, я летел вниз.
В бездну.
12
Я услышал, как фонарик звякнул об пол.
А потом – и сам обо что-то звякнулся. Крепенько так.
Удар я принял боком, и был он такой силы, что перед глазами у меня заплясали алые чертики. Судя по всему, я даже вырубился ненадолго.
Снова открыв глаза, я обнаружил, что все вокруг – какое-то желто-серое и мутное. В боку кололо, правый локоть был содран и пульсировал болью. Хорошо, что двигать им я мог спокойно – значит, перелома нет.
Скрипя зубами, я сел. Желто-серая мгла стала рассеиваться – неспешно, как будто передо мной поднимался театральный занавес.
Так, и куда это я попал?
В ноздри ударил кислый запах. Запах разложения. Вековой пыли. Погибели.
Фонарик упал рядом со мной на бетонный пол. Я последовал за лучом света к стене.
И завопил.
Свет выхватил из темноты руку.
Человеческую!
Или нет?
Рука крепилась накрест к руке, и обе они свисали с забинтованного тела.
Нетвердой рукой я схватил фонарик и осветил фигуру перед собой.
Конечно, то была мумия. Стояла себе на усохших ногах у дальней стены.
Укрытый бинтами череп таращился на меня пустыми провалами глаз, искаженный смертной гримасой и какой-то настороженный, будто только и ждущий, что я сам сделаю к нему первый неосторожный шаг.
13
Сделаю… и что тогда?
Свет плясал на скрытом бинтами лице мумии. Я никак не мог унять дрожь в руках. У меня все тело, казалось, тряслось. Прикипев к месту от испуга, я был абсолютно не в силах отвести глаз от страшной фигуры.
Пытаясь успокоиться, я глубоко втянул в грудь пыльный воздух и задержал дыхание.
Мумия невидящим взором смотрела на меня и стояла, чуть наклонившись вперед.
Почему она в такой позе? – подивился я, еще раз глубоко вдыхая. Древние египтяне не оставляли мумий стоять на страже. Осознав, что она вовсе не собирается нападать, я почувствовал себя уверенней.
– Спокойно, Гейб, спокойно, – сказал я вслух, стараясь не уронить фонарик.
В горле запершило. Воздух был таким застоявшимся. Таким острым.
Кряхтя от боли в боку, я поднялся на ноги и осмотрелся, подсвечивая себе углы.
Я находился в огромном помещении с высоким потолком. Намного большем, чем та комната, где проходили раскопки дяди Бена. И намного более населенном.
Тусклый луч фонаря мазнул по рядам мумий, и я вздрогнул.
Они были везде, эти темные, укутанные в серые бинты фигуры. Этот зал полнился ими.
В неярком свете фонаря их тени словно тянулись ко мне. Я вздрогнул еще раз. Все-таки здесь было жутко.
Луч света продолжал выхватывать из мрака забинтованные руки, ноги, лица.
Их было тут столько, что и не сосчитать. Мумии, прислонившиеся к стене. Мумии, лежащие на каменных плитах со скрещенными на груди руками. Одни накренились низко, почти к самой земле, другие вытянули руки перед собой, словно воскрешенное чудище доктора Франкенштейна.
Вдоль одной стены стояли в ряд саркофаги с открытыми крышками. Я осмотрел все углы. Оказалось, приземлился я в самый центр зала.
Мой взгляд задержался на причудливых зубчатых инструментах, которых я никогда раньше вживую не видел, на грудах ветоши, на гигантских глиняных горшках и кувшинах.
Спокойно, Гейб, спокойно. Уф! Дышим ровно!
Я сделал шаг вперед, следя за тем, чтобы фонарь не слишком дрожал в руке. Еще несколько шагов. У одной груды тряпок я остановился. Похоже, в них когда-то пеленали мумий.
Собрав всю свою волю в кулак, я осмотрел диковинные инструменты, стараясь не прикасаться к ним. Просто разглядывал в неверном свете фонаря.
Инструментарий для изготовления мумий! Жутко древний!
Я оглянулся на скопище неподвижных фигур.
Луч взбежал по стенам зала, прошелся над темным квадратом в полу. Я направился туда, обойдя по дороге мумий-близнецов, возлежащих на спине со скрещенными на груди руками.
